Часто можно услышать, что Российская Федерация не принимает в свои военные академии граждан мусульманского вероисповедания с Северного Кавказа. Во время недавнего визита в Дагестан российский президент Владимир Путин опроверг слухи об этом неписанном правиле, сказав, что они не соответствуют действительности и что он лично отдал распоряжение привлекать военнослужащих-мусульман к самым разным операциям, в том числе на Ближнем Востоке (в Сирии). Путин отметил, что российская армия нуждается в «ребятах с Кавказа». В действительности Путин отдал распоряжение создать формирование военной полиции, в которое вошли бы преимущественно уроженцы Кавказа, и Министерство обороны выполнило это распоряжение. Эту военную полицию отправили в Сирию. В Дагестане российский лидер подтвердил, что правительство решило создать мусульманскую военную полицию, чтобы было легче налаживать контакт с местным населением в Сирии, стране с подавляющим мусульманским большинством.
Все это Путин подтвердил в Дагестане, беспокойном субъекте Российской Федерации, в котором проживают в основном мусульмане. Его слова знаменательны, так как еще со времен империи Россия не принимала в ряды своей армии мусульман, в особенности выходцев с Северного Кавказа. После развала Советского Союза Москва на протяжении многих лет не призывала молодых людей с Северного Кавказа на службу в российской армии, опасаясь, что они создадут проблемы или злоупотребят полученными навыками, чтобы в будущем бороться с российским государством. Однако в последнее время Москва начала призывать их в российскую армию, в том числе из-за демографических проблем (процент 18-летних мужчин в мусульманских народах намного больше, чем среди русских) и из-за большого желания нерусских граждан России получить военный билет и служить в ее вооруженных силах. Правда, численность мусульман в армии по-прежнему отстает от численности русских.
Многие считали, что отказ от призыва на Северном Кавказе — исключительный прецедент, однако у российского государства (империи, советского и постсоветского режима) уже была сложившаяся традиция, которая берет начало в 1874 году. Тогда царское правительство предложило якобы всеобщую воинскую службу. И тем не менее во времена империи финны и выходцы из самых отдаленных уголков страны (большей части Сибири и Дальнего Востока, Центральной Азии и некоторых регионов Архангельской области) не призывались на военную службу. К коренным народам Кавказа, которых тогда не брали в армию, относились курды, абхазы, ногайцы, азербайджанцы и многие другие. Также не призывались мусульмане, проживавшие по Тереку и в районе Губы. Правда, им приходилось платить специальный налог.
Примечательно, что Иркутск и енисейские казаки тоже исключались из призыва на воинскую службу. При СССР эта традиция продолжилась даже после того, как Москва приняла закон о военной службе, где номинально закреплялась всеобщая воинская повинность. В начале Второй мировой войны Москва призвала в ряды вооруженных сил уроженцев Кавказа, а также Средней Азии. Однако проблемы с языком и образованием мешали использовать этих призывников в полной мере, поэтому призыв в тех регионах остановили. 30 июля 1942 года Госкомитет по обороне запретил призывать представителей горских народов Северного Кавказа, а также расширил запрет на фронтовую службу за счет узбеков, туркмен, таджиков, казахов, киргизов, грузин, армян, азербайджанцев, дагестанцев, чеченцев, ингушей, кабардинцев, балкарцев и осетин.
С 1948 по 1953 год Москва не классифицировала граждан по разным категориям, надеясь тем самым поспособствовать восстановлению экономики. После смерти Сталина всеобщий призыв был восстановлен, что привело к учащению военных и этнических конфликтов между представителями нерусских народностей и этническим русским большинством. Но даже в тот период некоторых все же не призывали в армию. Прежде всего, это были представители крайне малочисленных народов Русского Севера и бассейна реки Амур (в общей сложности 39 народностей). После распада СССР российская армия также отказалась от призыва представителей малочисленных народов Кавказа и других регионов. В действительности молодых представителей других народов, проживающих в Сибири и на Дальнем Востоке, не призывают на военную службу, поскольку они проживают слишком далеко от городов. Учитывая центральную роль армии в государстве, особенно в России, исключение этих групп из призыва делает их настоящими гражданами второго сорта. Их считают менее благонадежными.
Еще лет пять назад в российскую армию призывалось очень мало молодых людей с Северного Кавказа, несмотря на тот факт, что многие из них хотели служить, чтобы получить военный билет для поступления на работу в полицию. Случалось, что некоторые чеченцы даже давали взятки, только чтобы попасть на службу в армию. Квота на призыв в Чеченской Республике составляла 500 новобранцев, а это всего лишь пятая часть от всех желающих. Поэтому многие предлагали взятку размером 250 тысяч рублей в надежде, что их призовут. Подобная ситуация кардинально отличается от того, что было еще лет десять назад, когда чеченцы не хотели служить в российской армии, а российские офицеры не хотели их видеть в рядах своих подчиненных. Все изменилось с приходом нового поколения, которое не помнит войны. Эти молодые люди хотят получать хорошее жалование и иметь военный билет, необходимый, чтобы работать в полиции дома. Кроме того, для них важен статус чеченских защитников Украины и Сирии.
На протяжении первых 22 лет после развала СССР Москва вообще не призывала на военную службу выходцев из Чечни. В 2014 году все очень изменилось. Однако количество новобранцев, которые Москва готова призвать, все равно остается относительно небольшим. Многие молодые чеченцы хотят служить, потому что, вероятно, не помнят две постсоветские чеченские войны. Но многие офицеры старшего поколения начинали свою карьеру именно в тех конфликтах, поэтому сегодня они не хотят видеть чеченцев в рядах российской армии. Большая часть чеченских призывников проходит службу в своей республике или в других регионах Северного Кавказа. От 100 до 500 призывников попадают в Росгвардию (путинские преторианцы, которых Кремль может бросить на подавление волнений и демонстраций). При этом власти в Крыму столкнулись с другой проблемой: они не могут набрать 2800 призывников в соответствии с выделенной им квотой. Дело не только в том, что Киев — против службы крымчан в российской армии, но и в том, что большинство из них отправляют служить далеко от дома, в том числе на Крайний Север. В этом многие тоже видят определенную дискриминацию, так как население Крыма по численности значительно уступает населению Чечни, а призывников от крымчан ожидают несоизмеримо больше.
Демографический спад среди этнических русских привел к тому, что Москве пришлось включить в призыв многочисленных нерусских, хотя их число в армии по-прежнему ниже, чем их процент в общей численности населения. В Чечне российская армия не призывала никого с 1991 по 2012 год и в прошлом году приняла на службу всего 620 человек из 80 тысяч мужчин призывного возраста. В Дагестане Москва ограничила число призывников 20% от того количества, которое армия принимала в последние годы. В Ингушетии на службу приняли всего 300 человек из десяти тысяч годных. Эти цифры отражают, с одной стороны, ситуацию на Северном Кавказе, а с другой, опасения российских властей. Русские командиры боятся, что эти ребята станут источником напряженности и конфликтов внутри армии. Тем не менее политика ограничения числа новобранцев с Северного Кавказа была контрпродуктивной сразу по трем причинам.
Слухи, которые опроверг Путин, назвав их неправдой, не такие уж безосновательные, и вероятность того, что российские офицеры согласятся с продвижением представителей северокавказских народов по карьерной лестнице на командные посты, все еще не велика. Привлекать мусульман с Северного Кавказа в составе военной полиции к операциям в Сирии — это одно, а дать им возможность командовать этническими русскими — это совсем другое.
