В Тегеране водители послушно пристегиваются ремнями безопасности, но спокойно могут проехать на красный свет. Согласно строгим исламским законам, женщины должны закрывать свои лица и тела, однако юные дамы трактуют эти правила весьма свободно, демонстрируя модную одежду, крашеные волосы, толстый слой косметики на лицах, и гордо выставляя напоказ повязки от недавних косметических операций.
Государственные средства массовой информации заполняют страницы газет и эфир постоянной диетической пищей из молитв, документальных фильмов о ирано-иракской войне и речей руководителей страны. Но за дверями своих домов большинство тегеранцев незаконно смотрит спутниковые телеканалы, передающие музыкальные видеофильмы на персидском языке из Калифорнии, и не подвергнутые цензуре новости, либо просто читает иностранные вебсайты.
Тот самый иранец, который в конце пятничной молитвы скандирует "Смерть Британии!", считает английский футбол своей второй религией. Стивен Жерард (Steven Gerrard) и Уэйн Руни (Wayne Rooney) известны в каждой семье, а очередь за визами в британское посольство растягивается на целый квартал. Иранцы очень гостеприимны, порой даже излишне. Но ваш гостеприимный хозяин с параноидальной легкостью может пуститься в разговор о заговорах, о том, как британцы правят его страной, а евреи управляют миром.
Добро пожаловать в Иран, который отмечает 30-ю годовщину бурной исламской революции и переживает кризис идентичности, вступая в средний возраст. Да, страна эта молода и энергична, у нее острое чувство гордости за свою культуру и наследие. Она также обеспечена богатыми запасами энергоресурсов. Но власть там по-прежнему принадлежит седовласым клерикалам, чья политика привела к принятию международных санкций против Ирана и к приданию ему Западом статуса страны-парии. Многие иранцы по-прежнему не могут найти работу и прокормить свои семьи в условиях инфляции, темпы роста которой выражаются двузначными числами.
В этой стране, которую раздирает стремление сохранить идеалы революции и необходимость нащупывать свой путь в сложном современном мире, одна фигура, как и прежде, занимает особое место. Покойный отец исламской революции аятолла Хомейни хоть и умер 20 лет назад, но по-прежнему сурово взирает на свой народ со стен практически каждого офисного здания и рекламного щита. Его наследие продолжает отбрасывать длинную тень.
Сейчас перед Ираном одновременно встали две серьезные проблемы, которые потребуют от него принятия трудных решений. Одна из них - это Барак Хусейн Обама, первый американский президент, сломавший стереотипы прежних лидеров "великого дьявола" и предложивший положить конец 30-летней враждебности. Его обращение к иранскому народу, прозвучавшее в прошлом месяце, вывело режим из равновесия. Так американские президенты поступать не должны.
Иранское руководство отчаянно пытается найти выход из этой ситуации. Один из его представителей признался мне на этой неделе, что предложение Обамы является "маской", скрывающей новый заговор против Ирана. Недомогающий верховный лидер аятолла Хаменеи заявил, что Обама протянул Ирану руку в "бархатной перчатке", но предупредил свой народ, что под мягким бархатом скрывается железная рука. Другой представитель руководства сказал мне с тоской, что сожалеет об уходе Джорджа Буша, который был, по крайней мере, "честен".
Антиамериканизм это главный столп иранской революционной догмы. Иран с тревогой наблюдал на прошлой неделе за рукопожатием Уго Чавеса и Обамы, а также за сближением с Кубой. Если исчезнет кровожадный враг в лице Америки, то придется не только перекрашивать стены многих тегеранских зданий, исписанных антиамериканскими лозунгами. Исчезнет основной догмат идеологии Хомейни. Если вражда прекратится, что произойдет дальше? Страну вновь захлестнет американская культура, как это было во времена шахского режима? А миллионы проживающих в Америке иранцев толпами ринутся назад и превратят Тегеран в ближневосточный Лос-Анджелес?
Вторая крупная проблема, стоящая перед Ираном, это его ядерная программа. Неядерные силы страны довольно сильно устарели, но она вкладывает огромные средства в разработку ракет большой дальности, а также в приобретение технологий и техники для создания атомной бомбы. Кое-кто считает, что такое событие произойдет уже в ближайшие месяцы. В связи с этим Иран встает на путь, ведущий к столкновению с Западом, арабским миром и Израилем, который неоднократно заявлял, что не даст Ирану создать ядерное оружие, и применит для этого силу в случае необходимости.
Иран это несовершенная демократия. Любой кандидат, не входящий в "политический мейнстрим", оказывается под запретом. Высказывающих критические замечания журналистов и правозащитников регулярно арестовывают и запугивают. Но раз в четыре года эта страна все равно проводит президентские выборы, в ходе которых большая часть 46-миллионного населения Ирана действительно выражает свою волю.
12 июня президент Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) будет добиваться переизбрания на президентский пост, чтобы получить очередной пятилетний мандат на проведение своей жесткой политики. Внутри страны это приведет к усилению аппарата обеспечения безопасности, который охраняет режим и подавляет инакомыслие. Во внешней политике это будет означать наращивание поддержки воинственным исламистским группировкам, таким как ХАМАС и "Хезболла". Ахмадинежад вновь будет стараться бросить вызов Западу на международной арене, что он весьма эффектно проделал на прошлой неделе в Женеве на конференции ООН по расизму, когда его тирада против Израиля заставила представителей почти 30 государств покинуть данное мероприятие. Но прежде всего это будет означать, что Иран с удвоенной энергией примется за реализацию своей ядерной программы, создавая опасность новой войны на Ближнем Востоке.
Против Ахмадинежада выступают два кандидата-реформатора. Самый сильный среди них Мир-Хоссейн Мусави (Mir-Hossein Mousavi). Это тихий человек, в прошлом премьер-министр, который больше всего известен своим руководством во времена ирано-иракской войны. Вызванный из своей полуотставки Мусави, похоже, сумел объединить капризные фракции реформаторов. Конечно же, его избирательная штаб-квартира прекрасно финансируется и хорошо укомплектована молодыми иранскими добровольцами. Он сказал мне на прошлой неделе, что будет добиваться улучшения отношений за рубежом и изменения имиджа Ирана. Он также выразил надежду, что в один прекрасный день пожмет руку, протянутую Обамой.
Мало кто из иранцев готов отказаться от ядерной программы, осуществление которой начал шах. Но есть ощущение, что кандидат от реформаторов в случае победы откажется от желчных споров, снизив накал воинственной риторики и пойдя на сотрудничество с международным сообществом. Известно, что Ахмадинежад отрицает факт гибели шести миллионов евреев во время Холокоста. Он также призвал "вычеркнуть Израиль со страниц времени". Многие посчитали данное заявление пропагандой идеи уничтожения еврейского государства.
Самая большая проблема Мусави - люди, подобные Мехсохраби. Это молодой человек с экстравагантной прической, у которого нет ничего в политическом багаже, кроме презрения ко всему политическому истэблишменту. Подобно едва ли не половине электората, он не собирается идти голосовать. Именно на это и рассчитывают стремящиеся к победе хорошо организованные сторонники Ахмадинежада.
Но если современная история страны что-нибудь да значит для этого тинейджера, он вполне может изменить свое мнение. Кто возглавит Иран после выборов, тот и будет решать, по какому пути двигаться стране. Это будет иметь огромные последствия не только для Ирана и региона, но и для всего остального мира.
Ричард Бистон - редактор зарубежного отдела The Times.
