Венесуэльский банкир Элихио Седеньо находится под стражей с февраля 2007 года по обвинению в финансовых махинациях. 14 октября аппеляционный суд разрешил ему дожидаться приговора суда на воле. Но его просто не освободили. Вероятнее всего, он пробудет за решеткой до середины 2010 года. Главный адвокат Седеньо Роберт Амстердам в интервью журналу EPOCA выразил свое разочарование позицией бразильского президента Луиса Инасио Лула да Силвы по отношению к режиму Чавеса и иранскому лидеру Ахмадинежаду.
EPOCA: – Почему Вы решили обратиться к Бразилии в связи с делом Седеньо?
Роберт Амстердам: Если и есть в мире человек, способный “отмыть” репутацию Уго Чавеса, его имя – Лула. Поэтому я счел важным посетить Бразилию и представить дело Седеньо. Нам нужно сорвать с Чавеса маску и покончить с мифом о том, что он – отец всех бедных в Венесуэле. Я побывал в Бразилиа и понял, что информация о Чавесе окутана дымовой завесой. Теперь я вручу бразильским сенаторам задокументированный доклад о давлении на судебную систему по делу Седеньо. Одно из таких доказательств – свидетельство судьи Иури Лопес, семье которой угрожали.
– В чем выразились эти угрозы?
– Она нашла в себе смелость согласиться представлять интересы банкира в жалобе на двух прокуроров, попросивших своих коллег пересмотреть дело. Судью отстранили от процесса, а одного из ее детей пытались похитить. (Сейчас Лопес живет в США, где она попросила политическое убежище).
– Какие методы использует Чавес для контроля судебной системы?
– Есть формальные и неформальные способы. Работает это так: ведется прослушивание переговоров судей Верховного суда, а федеральные прокуроры не занимают фиксированную должность. Существует своеобразная ротация. Если кто-то из них сделает что-то не в угоду власти, его отстраняют от работы. Система работы судей строится по такому же принципу.
Несколько недель назад аппеляционный суд постановил, что Седеньо может дожидаться приговора на свободе. После этого начали происходить странные вещи. Суд, куда мы попытались обратиться, чтобы ознакомиться с этим постановлением, оказался закрыт. После этого прокуроры обжаловали постановление, но это сделано только, чтобы выиграть время.
– Правительсво затрудняет Вам допуск к Седеньо?
– На это я особо жаловаться не могу. Но мне приходилось попадать в сложные ситуации. В мой последний приезд в Каракас через несколько минут после приземления новость о моем прибытии уже была в Интернете. Я также становился жертвой прослушки телефона и хакерских атак на мой компьютер. В России меня даже арестовывали, но, хотя агенты правительства преследовали меня и шпионили за мной, это не предавалось огласке. В Венесуэле же напротив мою переписку по электронной почте с двумя местными адвокатами по поводу стратегии защиты банкира транслируют по ТВ.
– Какой Вам видится позиция бразильского президента Лулы, который использует аргумент об уважении суверенитета и невмешательстве во внутренние дела Венесуэлы?
- Я уважаю президента Лулу и ту поддержку в народе, которой он пользуется. Но он де факто занимается вмешательством, хотя и утверждает обратное. Ситуация вокруг бразильского посольства в Гондурасе – полнейшее нарушние всех аспектов дипломатического права, но он говорит, что вмешательства нет (отстраненный от власти в результате госпереворота президент Гондураса Мануэль Селайя, не получивший от путчистов разрешения на нахождение в стране, находится на территории посольства Бразилии в столице Гондураса Тегусигальпе в качестве гостя, ред.). Лула собирается принять Ахмадинежада после жестоких репрессий против иранских студентов в Тегеране. И есть еще Чавес, который однажды публично сказал полиции, чтобы она бросила “хорошую дозу газа” в лицо студентам, протестовавшим в Каракасе. Я защищаю политзаключенных и слежу за соблюдением прав человека в неразвитых странах уже 30 лет, но никогда не видел лидера, законного или нет, который был бы на такое способен. Я не говорю, что Лула не отдает себе отчет об опасности, которую представляет Чавес, но это неважно в тот момент, когда он говорит, что в Венесуэле есть демократия.
Давайте внесем ясность: без закона нет демократии. И Лула должен это понимать лучше, чем кто либо. Нельзя делать вид, что есть свободные и справедливые выборы в стране, где законы трактуются в зависимости от желаний одного человека. Арест Седеньо – вопрос чисто политический, поскольку он выражал поддержку противникам Чавеса, хотя и не вел активных действий. Для Чавеса оставить Седеньо за решеткой – вопрос чести. Тот сам сдался полиции, настолько был убежден в своей невиновности (Элихио Седеньо был директором банка, осуществившего обменную операцию по покупке долларов для приобретения партии американских компьютеров. Следствие устновило, что компьютеры существовали только на бумаге. Банкир утверждает, что не знал о подлоге и получил разрешение на свои действия от правительсва Венесуэлы, ред.).
– Чем в этом вопросе может помочь Бразилия?
– Я принадлежу к тем людям, которые считают преступником бывшего канцлера ФРГ Герхарда Шредера из-за его непреклонной защиты общих интересов Германии и России. Шредер попросту говорил, что нужно быть союзником государства террора, которое жестоко обращается со своими политическими заключенными. А Чавес – один из немногих лидеров, кто открыто поддерживает организацию (РВСК – Революционные вооруженные силы Колумбии, ред.), которая похищает людей и зарабатывает этим деньги, а также занимается наркоторговлей. Последний человек на Земле, которого Лула мог бы поддержать, – Чавес. Ему бы следовало поддерживать уважение к законам и чистое ведение дел со своими соседями, а не это государство без закона и абсолютно не поддающееся контролю. Чавес верит, что его будущее напрямую заисит от будущего Лулы. А Лула сегодня в выгодном положении: у его страны большие запасы энергии, стабильная экономика и роль регионального лидера. Все это напрямую противоречит тому, что происходит в Венесуэле. Для Чавеса в этой модели места нет.
– Значит, поддержка Чавеса Лулой неоправдана?
– Можно понять, что у Бразилии в Венесуэле есть свои интересы. Я не говорю, что нужно разрывать дипломатические отношения с Каракасом. Но сожалею о том, что Лула примыкает к стратегии китайцев и русских – не вмешиваться в ужасные вещи вокруг себя. Лула закрывает глаза на права человека, а они - за рамками национального суверенитета. Недавно был случай с Ираном, когда там были репрессированы студенты, а Лула сделал гротескное заявление, что они проиграли (как в футболе). Теперь, когда Бразилия получила право принять Олимпиаду и стала признанной международной силой, неужели бразильцы захотят видеть массовые протесты накануне Игр из-за того, что их страна поддерживает такие режимы?
– В чем роль ООН по отношению к этим репрессивным режимам?
– ООН – организация, которой необходимы большие реформы. Это не означает, что она лишена значения, но есть много проблем. Когда Китай и Росия используют свое право вета в Совбезе как элемент торга, это очень тяжело. Такие режимы, как Иран и Венесуэла, согласны, чтобы их судили только на заранее оговоренных условиях. Они не приемлют взглядов независимых людей.
– Недавно правительсвом Венесуэлы был национализирован отель Хилтон на курорте острова Маргарита. Каковы риски вложения денег в стране для иностранных инвесторов?
– Риск так велик, что его невозможо измерить. Один из худших аспектов политики Чавеса – в этом. Он прибыл в Хилтон на Маргариту на саммит Южная Америка – Африка, и просто решил, что хочет этот отель для себя. Он поступил как ребенок в Диснейленде. Если вы посмотрите историю национализаций за время правления Чавеса, то единственная отрасль, где было хоть какое-то государственное планирование, это электроэнергетика. Венесуэлу при Чавесе нельзя назвать устойчивой. И если вы выгоняете частные компании с хорошим управлением, это только ухудшает ситуацию.
– Один из ваших самых знаменитых клиентов – российский магнат Михаил Ходорковский. Его также обвиняют в финансовых махинациях. Эти дела (с венесуэльским, ред.) похожи?
– Ходорковский - тоже политический заключенный. Он в тюрьме, потому что дерзнул не согласиться с Владимиром Путиным (тогда президентом, а ныне премьер-министром России). Как и в деле Седеньо, обвинения против него запутанные и порой противоречат друг другу. Чем больше сложных финансовых вопросов в истории, тем меньше внимание к арестованному со стороны организаций по защите прав человека. И будьте уверены, что такие страны как Россия и Венесуэла – мастера в этом деле.
Приводится по печатной версии журнала EPOCA (Бразилия) № 597 от 26.10.09. Неполный вариант интервью опубликован на сайте издания.
