Возвращайтесь в ГУЛАГ, товарищ Солженицын

«Я твёрдо придерживаюсь того мнения, что пока существуют такие люди как Александр Солженицын, концентрационные лагеря будут и должны действовать. Наверное, следует только чуть усилить охрану, чтобы такие как Солженицын не могли из них выйти». С этими словами встретил писатель Хуан Бенет (Juan Benet) самого знаменитого советского диссидента, когда он посетил Испанию в 1976 году. Автор «Архипелага Гулаг», проведший половину своей жизни в советских лагерях, высказал удивление тем, что во франкистской Испании можно было свободно передвигаться, читать иностранную прессу, делать ксерокопии, то есть всё то, что в СССР было немыслимо. Представители левых политических сил расценили это как провокацию и вылили на писателя целый поток оскорблений. Очень немногие потом извинились.

Определённая часть левых всегда избегала касаться непростых тем. Но когда они всё же на это пошли, то сделали это весьма осторожно, под лозунгом того, что нельзя ставить на одну и ту же доску диктатуры левого и правого толка, поскольку первые допустили свои преступные перегибы, руководствуясь гуманными принципами равноправия и солидарности, в то время как вторые преследовали в первую очередь корыстные и жестокие цели.

Окружённые этим ореолом нравственного превосходства, социалистические диктаторы и тираны типа Сталина, Мао Цзе Дуна или Пол Пота встречали понимание многих представителей интеллигенции. «Я не осуждаю преступления Сталина, где бы они ни совершались», заявил французский писатель Анрэ Мальро (André Malraux), занявший впоследствии пост министра Внутренних Дел при Шарле де Голе, занимавшем консервативную позицию.

Даже в течение долгих лет после своей смерти кремлёвский диктатор был главным объектом поклонения со стороны левых, в частности, со стороны находившихся в эмиграции испанцев. Николас Гильен (Nicolás Guillén), Рафаэль Альберти (Rafael Alberti)  и Пабло Неруда (Pablo Neruda) посвятили ему целые оды, о чём впоследствии не раскаялись. Особенно в этом преуспел талантливейший чилийский писатель, автор «Двадцати поэм о любви». Друг сталинского палача Витторио Видали (Vittorio Vidalli), занимавший пост консула Чили в Мексике, он помог бежать из этой страны Давиду Альфаро Сикейросу (David Alfaro Siqueiros), соучастнику покушения на Льва Троцкого в 1940 году.

Левым силам Испании ещё предстоит критически оценить роль лидеров типа Долорес Ибаррури (Dolores Ibárruri), Пассионарии, работавшей на НКВД (советский аналог Гестапо) и участвовавшей в жестоких чистках, но направленных уже не против франкистов, а против тех, кто вместе с ней сражался во время гражданской войны в Испании: анархистов, социалистов, коммунистов из Рабочей партии марксистского единства (POUM). Мало кто попытался восстановить историческую справедливость в отношении тысяч преданных республиканцев и отважных советских бойцов, сражавшихся на полях Испании, окончивших свой жизненный путь в затхлых бараках ГУЛАГа. Мало кто вспомнил о десятках испанских детей, брошенных на произвол судьбы в отдалённых районах России.

Даже кровожадный лидер красных кхмеров Пол Пот, уничтоживший 20% населения Камбоджи, удостоился снисхождения со стороны некоторых представителей интеллигенции. «Гибель людей в Камбодже не была следствием массовых убийств и постоянного голода, организованного государством, а скорее всего следствием сведения счётов между крестьянами, действий вышедших из-под контроля правительства воинских частей, голода и болезней, вызванных в первую очередь войной, которую развязали США», писал в 1980 году американец Ноам Хомский.

Наглядным примером критического переосмысления может служить французский писатель Альберт Камю. Участник боёв с нацистами, активно выступавший против подавления национально-освободительного движения в Алжире, он одним из первых решился подвергнуть резкой критике советскую диктатуру. Возглавляемая Жаном-Полем Сартром (Jean Paul Sartre) Коммунистическая Партия Франции подвергла его анафеме. Сегодня Камю самый читаемый французский писатель, а в Сартре ценят лишь его работу в качестве мастера порнографической съёмки.