Несмотря на значительные расхождения, лидеры двух стран подпишут сегодня в Праге новый договор СНВ.

Барак Обама и Дмитрий Медведев отметят сегодня в Пражском замке "перезагрузку" российско-американских отношений подписанием нового договора о сокращении наступательных вооружений (СНВ), который должен прийти на смену своему предшественнику СНВ-1, чей срок действия истекает в декабре этого года. Мероприятие пройдет с большой помпой, улыбками и торжественными заявлениями об исторической важности момента. В свете камер главы обоих государств несомненно будут говорить о значимости этого "первого шага" к ядерному разоружению.

Однако, несмотря на все эти фотографии и официальные речи, не стоит забывать о том, насколько отличаются российское и американское восприятие положений этого договора и его последствий. Задних мыслей с обеих сторон великое множество, особенно в России, где ненависть к Америке остается важнейшей идеологической основой для ослабленной экономическим кризисом российской власти, напоминает Дэвид Сэттер (David Satter) из Гудзонского института. За рамками российско-американских переговоров по разоружению диалог Москвы и Вашингтона остается диалогом глухонемых.

Заметно это даже в самом подходе к договору. Год спустя после пражской речи о безъядерном мире Обама рассматривает СНВ как способ убедить мировое сообщество в серьезности заявки России и США на лидерство в области ядерного разоружения. Он неустанно напоминал, что словам двух стран, которые располагают на двоих 90% всего атомного оружия в мире, просто нельзя верить, если они сами не делают шагов по сокращению своих собственных арсеналов. Поставив во главу угла проблемы распространения ядерного оружия и ядерного терроризма, мы должны оставить в прошлом "менталитет эпохи холодной войны", написал вице-президент Джо Байден (Joe Biden) в Los Angeles Times.

Символическое значение

Все дело в том, что Россия по-прежнему не адаптировалась к этим новым приоритетам. СНВ для Москвы – это прежде всего символический договор, который восстанавливает паритет между бывшими противниками, а также позволяет ослабевшей России вернуть часть потерянного влияния. Тем не менее, новый договор не вызывает особого энтузиазма в московском истеблишменте, свято убежденном в том, что подписание СНВ-1 было предательством национальных интересов. После серьезнейшего снижения общего потенциала бывшей Красной армии ядерное оружие стало восприниматься в России как "уравнитель" сил, который позволяет стране сохранить свой статус. "Сегодня это особенно важно в связи с ослаблением роли нефти и газа в нашей дипломатии", - говорит российский ученый Алексей Арбатов, подчеркивая, что дальнейшее сокращение ядерного (и прежде всего тактического) арсенала натолкнется в России "на множество препятствий. Потребуется немало усилий, чтобы убедить Москву в истинности американских намерений, если мы хотим, чтобы этот договор стал первым, а не последним шагом в ближайшие десятилетия, предупреждает он.

Новая российская военная доктрина очень далека от американских приоритетов и рассматривает НАТО как угрозу номер один, напоминает Арбатов. Система противоракетной обороны, которую США считают инструментом стабилизации обстановки в мире, получила четвертое место среди важнейших угроз. И наоборот, распространение ядерного оружия стоит лишь на седьмом месте, а терроризм на одиннадцатом!

Более того, Москва открытым текстом говорит, что вполне может вообще выйти из договора, если развитие американской ПРО поставит под угрозу ее наступательные возможности. Выступают в России и против новых американских программ в области обычных вооружений, использующих межконтинентальные ракеты. "Нужно прекратить воспринимать эти опасения как паранойю", - говорит Арбатов.

Воображаемые угрозы

Однако за всем этим некоторые американские ученые, и в том числе Дэвид Сэттер, видят "тактику манипуляции" Кремля, которому сейчас нужны вымышленные угрозы для того, чтобы отвлечь внимание общественного мнения от внутренних проблем и обвинить США во всех грехах. "Договор не поможет улучшить двусторонние отношения", - уверен он. "Белый дом серьезно заблуждается, если считает, что сможет заполучить поддержку России в иранском вопросе благодаря переговорам по разоружению".

Эндрю Качинс (Andrew Kuchins) из Центра стратегических и международных исследований США придерживается, тем не менее, другой точки зрения: "Сегодня русские как никогда готовы пойти на санкции". При этом он все же вынужден признать, что для определения природы этих санкций потребуется "компромисс" и что они "вряд ли будут достаточными".