Российская генпрокуратура передала Польше новые документы по убийствам тысяч польских офицеров, которые совершили в Катыни советские спецслужбы во время Второй Мировой войны. Поляки уже давно добивались от России документации по этому преступлению, однако жест Москвы все же вызвал в Варшаве довольно смешанную реакцию.
В 1940 году тысячи офицеров, ученых, адвокатов, землевладельцев, врачей, священников и других представителей польской элиты сажали в поезда, автобусы и грузовики и отправляли в Катынь, Харьков, Медное или другие, неизвестные и 70 лет спустя места, где палачи из политической полиции тех времен - НКВД - методично выполняли свою работу, убивая жертв выстрелом в затылок.
70 лет спустя поляки все еще не могут получить ответы на заданные так давно вопросы. Россияне же нередко воспринимают их как агрессию. Проблема эта очень серьезная, так как речь идет одновременно о крупнейшем преступлении России против Польши в XX веке и самой масштабной лжи, которую в течение полувека всеми силами поддерживал госаппарат СССР и коммунистической Польши. Так, официальная пропаганда приписывала это преступление солдатам нацисткой Германии.
Стена лжи
Сегодня же основная проблема заключается в том, что хотя Россия и признала ответственность сталинского режима за эту бойню, она до недавних пор отказывалась рассекретить большую часть относящихся к ней архивов, официально реабилитировать ее жертв и присвоить им статус политзаключенных. Семьи жертв перепробовали все доступные в России юридические инструменты, чтобы добиться признания прав, но они все еще не могут пробиться через стену безразличия, махинаций или даже откровенной лжи.
С 2004 года дело окончательно зашло в тупик. Россия решила не только оставить расследование катыньских преступлений, но и не рассекречивать 116 из 183 томов относящихся к ним документов. Причем 67 оставшихся томов Польше так и не передали. В течение многих лет полякам, которые хотели с ними ознакомиться, приходилось отправляться в Москву и запрашивать разрешение на допуск в архивы. Кроме того, по большей части их ожидало жестокое разочарование. В этих 67 семи томах не было самых нужных семьям жертв документов: полных списков заключенных, расположения всех мест их содержания, казни и захоронения.
Шаги навстречу
С мертвой точки ситуацию (хотя бы отчасти) удалось сдвинуть лишь после еще одной польской национальной трагедии, которая также произошла неподалеку от Катыни. После катастрофы самолета президента Польши под Смоленском (находившиеся на борту несколько десятков виднейших польских деятелей направлялись на церемонию, посвященную 70-летию трагедии в Катыни) Дмитрий Медведев и Владимир Путин решили сделать шаги к примирению. С обеих сторон прозвучали слова об улучшении двухсторонних отношений, а политическая атмосфера близилась к состоянию эйфории.
Едва ли месяц спустя после авиакатастрофы под Смоленском президент Медведев воспользовался визитом в Москву его польского коллеги Бронислава Коморовского, чтобы передать ему копии 67 томов рассекреченных документов. В целом, это не было таким уж важным шагом, так как доступа к новой информации поляки не получили, однако с символической точки зрения жест все же оказался очень сильным.
Символика преобладает над конкретикой
Увы, в последующие месяцы россияне вели себя так, будто считали, что этих символов их польским партнерам будет вполне достаточно. В вопросе передачи Польше новой информации по катыньским преступлениям не было замечено никаких ощутимых подвижек. Хуже того, Варшава стала все больше жаловаться на затягивание ведомого российской стороной расследования катастрофы под Смоленском, отсутствие полноценного сотрудничества по следствию и сложности, с которыми сталкиваются польские специалисты при попытке ознакомиться с данными, собранными российской командой.
Долгое время правительство Польши, по-видимому, считало, что в силу государственных интересов и перспективы значительного улучшения отношений с Россией форсировать события лучше не стоит. Тем не менее, все набирающее обороты давление оппозиции и СМИ вынудило его повысить тон: представители Польши, в частности, раскритиковали отсутствие какой бы то ни было защиты останков президентского самолета, которые уже больше пяти месяцев лежат под открытом небом в аэропорту Смоленска.
Подозрения в недобросовестности
Такая ситуация подтолкнула Россию к рассекречиванию еще одной части документов по трагедии в Катыни, которые до недавнего времени хранились под замком в архивах. В посольство Польши в Москве было передано 20 из 116 оставшихся томов. Кроме того, российские власти заявили о стремлении рассекретить остальные 96 томов в самые сжатые сроки. Они даже начали следствие, чтобы выяснить, кто в 2004 году принял решение засекретить все эти документы. Однако не все здесь так просто. 21 сентября московский суд заявил, что имя этого человека установлено, но оно в свою очередь также останется в секрете. Все присутствовавшие на слушании были вынуждены подписать бумаги о том, что у них нет права разглашать таинственную фамилию. Одни готовы поспорить, что она начинается с "П", другие склоняются к версии "М"...
Нередко в Польше можно услышать мнение о том, что открытость России по делу Катыни - маневр, чтобы отвлечь внимание Варшавы от проволочек и пробелов (возможно, нарочных?) в расследовании авиакатастрофы под Смоленском. Непростая общая история двух народов объясняет тот факт, что подозрения в злонамеренности между поляками и русскими возникают по любому случаю и нередко уж чересчур поспешно. Однако это не отменяет того, что российская сторона не прикладывает особых усилий, чтобы их развеять. Она, безусловно, заинтересована в том, чтобы наладить отношения с Польшей, ослабив и разделив тем самым "антироссийский фронт" внутри ЕС. Но в то же время Москва отнюдь не желает потерять лицо, слишком быстро раскрыв слишком много сведений о мрачном и преступном прошлом советского режима. Или даже частично признать ответственность за падение самолета главы иностранного государства на своей территории.
