Вопросы и ответы: член исполкома FIFA Чак Блейзер

Чак Блэйзер (Chuck Blazer) - генеральный секретарь Concacaf - региональной футбольной конфедерации, которая включает и США. Он также единственный американец в исполнительном комитете FIFA (является членом исполкома с 1996 года), который состоит из 24 членов и недавно проголосовал за отправку Чемпионатов мира в 2018 и 2022 годах в России и Катар соответственно. Он заявил, что при выборе места проведения ЧМ-2018 голосовал за Россию, а при выборе на 2022 год за США, которых Катар обошел в четвертом раунде голосования. Блэйзер общался по телефону из Абу-Даби в понедельник с Джеком Беллом (Jack Bell) из New York Times. В Абу-Даби Блэйзер председательствует в наблюдательном комитете Клубного чемпионата мира по футболу (FIFA Club World Cup).

- Как проходит клубный чемпионат?

- Пока все хорошо. У нас были предварительные встречи, потом полуфиналы. Одна местная команда (Al-Whada) хорошо выступала и порадовала. Я немного разочарован «Пачукой» (мексиканский футбольный клуб первого дивизиона, старейший футбольный клуб Мексики, сейчас один из сильнейших клубов страны - прим. перев.), которая проиграла в четвертьфинале, свой первый и единственный матч. Иногда команды приезжают сюда, и им не хватает энергии, кто знает. Но второго шанса нет, надо собираться и хорошо выступать сразу.

- Вы поехали на Ближний Восток прямо после голосования в Цюрихе?

- Сразу после принятия решения я вернулся на один день в Нью-Йорк. А сюда приехал в воскресенье. Люди в этой части планеты очень рады решению по Чемпионату мира, и откровенно говоря, сейчас погода прекрасна, она идеальна. Я знаю, что это такое летом. Не знаю, думал ли Катар по принципу «давайте сначала выиграем, а потом решим, что делать с погодой» - об этом можно только гадать. Но я не видел никаких признаков решения проблемы жары летом. У меня есть друзья в этом регионе мира, и на лето они уезжают в Южную Калифорнию. Реальность заключается в том, что физические условия есть физические условия, и с ними ничего не поделаешь. А, в общем и целом, здесь среди населения царит определенный уровень счастья. Я это понимаю. Это не первый раз, когда на ЧМ претендует страна арабского мира. У нас были Марокко и Египет, которые потерпели неудачу, претендуя на ЧМ-2010. Тут в целом наблюдается ощущение сопричастности, и добрые чувства в связи с этим, и никто не концентрируется на других вопросах. В конце концов, решение будет найдено, и я, кстати, думаю, что жара это больше проблема для европейцев, чем для США.

- Незадолго до голосования вы, как цитировало издание Wall Street Journal, говорили что-то вроде, что Катар может снабдить кондиционерами все свои стадионы, но нельзя кондиционировать всю страну. Когда вы это говорили, вы уже чувствовали, как пойдет голосование по 2022 году?

- Нет, не очень. Поначалу они заявили о своих планах в отношении стадионов. Но когда я попросил их обсудить всю страну в целом, меня просто проигнорировали. И в этом был смысл. Зачем говорить о негативном? В самом начале никто не воспринимал заявку Катара всерьез, и США больше концентрировались на Австралии. Но с течением времени Катар серьезно поднялся и вышел в фавориты.

У меня не было какого-то определенного ощущения того, как пойдет голосование. В самом начале никто не воспринимал заявку Катара всерьез, и США больше концентрировались на Австралии. Но с течением времени Катар серьезно поднялся и вышел в фавориты.

Причиной моего заявления Wall Street Journal был вопрос, который я задал им в самом начале. Оно не было вызвано какой-то поддержкой. Я просто еще раз выразил мои ощущения.

- Многие удивились, когда вы поддержали Россию и проголосовали за нее. Предполагают, что она произвела на вас большое впечатление во время инспекционной поездки. Так что же склонило чашу весов для вас лично в ее пользу?

- В первую очередь, в Европе было четыре сравнительно достойных заявки, ни одна не была аутсайдером, и это были четыре очень разные заявки. В конце у меня было ощущение, что на заявку Испании/Португалии на 2018 год будут оказывать влияние некоторые экономические трудности, учитывая, что происходило и происходит в этих странах. Но у них есть объекты, которые должны работать. Перед тем как съездить в Россию, я ездил в Бельгию и Голландию, был очень славный визит. Меня впечатлили они и их заявка. Когда может попасть на два матча за день, просто немного прокатившись на машине - это хорошо, также там хорошая экономическая ситуация, ну и они члены FIFA с самого начала, в общем, очень интересные были кандидаты.

Считая Англию, в том, что касается их возможностей провести Чемпионат мира немедленно, все европейские заявки были для нас равны с этой точки зрения - инфраструктура там не требует каких-то больших инвестиций.

В России что привлекало, помимо факторов развития в связи со строительством стадионов и прочего - это то, что стало совершенно ясно, что это экономика, которая 20 лет назад начала создавать новые структуры. Я был раньше в России, когда был председателем женского U20 World Cup, работал с новым президентом национальной федерации, который сейчас является министром спорта. И сотрудничество с FIFA в плане выполнения работы было хорошим. Я хорошо знаю Санкт-Петербург и Москву, но я действительно хотел бы взглянуть и на другие части страны, от Волги до Сочи, чтобы почувствовать дух и этих регионов. Во время поездки я увидел, какие ресурсы задействованы. В Сочи, где реализуются проекты для Олимпиады, предстоит работы на 30 миллиардов долларов. Новые дороги, стадионы, другие объекты. Все они уже достаточно далеко продвинулись, так что это не просто «журавль в небе». Я видел план, и у меня есть уверенность, что он будет выполнен.

Еще один момент я отметил, когда ездил в Казань. Это город на Волге, в котором 30 университетов. Это зона в новой России, которая всецело посвящена развитию. Там будут проходить Всемирные университетские игры (в 2013). Планируются огромные масштабы строительства в связи с победой заявки, и я думаю, есть желание открываться Западу и Западной Европе путем интеграции посредством футбола.

С моей точки зрения, дело будет сделано и сделано хорошо. Как председатель комитета FIFA по телевидению и член консультативного совета по маркетингу, я хорошо понимаю, как это все повлияет на спонсоров. Это важный развивающийся рынок для всех спонсоров, надежная страна, которая будет строить больше стадионов, которые увеличат уровень активности внутри футбольного сообщества и в самой России.

В России есть жизнь!

- Ну и, конечно, всегда будет Англия. Ее заявка не прошла даже первый раунд голосования по ЧМ-2018. Много внимания было приковано к действиям разных средств массовой информации. Насколько серьезное воздействие они оказали на результат?

- Ну это было связано не только с прессой, там было много других факторов. Я был с принцем Уильямом (членом королевской семьи из комитета британской заявки) в Кейптауне. Он спросил, как у них идут дела. Я сказал, что, не считая прессы, все хорошо. А теперь он вдруг заявляет: «Ну, ты же говорил мне!» Мы понимаем, насколько порой злобной и норовистой может быть британская пресса. С точки зрения футбола, пресса в Великобритании - это обоюдоострый меч. Она также уделяет много внимания Премьер-лиге, и этот интерес гораздо чаще носит позитивный характер.

Что я наблюдал ближе к концу, так это то, что люди, которые не были объектами этих статей и разоблачительных передач, другие достойные члены исполкома, были очень расстроены всем этим. Им это не нравилось. Попробуйте взглянуть на это глазами людей, которые работают над позитивными аспектами развития игры, деньги, распределяемые между 208-ю членами FIFA от Чемпионата мира, деньги, предоставляемые конфедерациям, молодежи, женщинам, мужчинам… все это деньги от Чемпионатов мира. И хоть они и не были героями историй, но когда начинают указывать пальцем на всех и каждого, поддержка естественно начинает ослабевать.

- Что вы думаете по поводу разной реакции, особенно о воплях протеста Англии в сравнении с тем, что последовало со стороны США?

- Были примеры разной реакции, и очень жаль, что кое-кто решил втянуться в такую же кампанию. Я не видел комментариев от Дэвида Дейна (президента английской заявки). Он чувствовал такой же удар, как и мы, как и я. Сунил (Гулати, президент американской футбольной федерации) в то же время не стал говорить слишком много. Там много выдуманного. Я читал кое-что на каком-то блоге о коррупции и выплатах, и т.д. Там кто-то просто сидит в уголке, пишет чепуху, которая не имеет никакого отношения к действительности. Потом на блог начинают ссылаться. Я и правда прихожу к выводу, что некоторым людям в прессе нужно быть более ответственными. Нельзя просто сделать ссылку на блоггера и самоустраниться.

В Англии есть несколько отличных авторов, которые пишут хорошие и адекватные статьи. Другие, однако, говорят то, что вздумается, и получается полная ерунда, особенно про то, как я голосовал по 2018 году. Я никогда не обещал им свой голос, у меня все это записано. Я четко понимал, что я никогда не давал никаких намеков на то, как я буду голосовать. Что касается 2022 года, я знаю, кое-какие друзья не голосовали за нас (США). Но нам надо продолжать работать с ними дальше. В конце концов, люди принимают решения. Нельзя любить их всех.

- А что нам, Соединенным Штатам, делать дальше?

- В 94-м году мы были совсем юными. До определенной степени это говорит в нашу пользу. Теперь у нас уже 15 лет есть лига, а аудитория сравнима с той, которая есть, например, во французской лиге. Многие уже не смотрят на нас как на новичков или тех, кто нуждается в помощи. В конечном счете, думаю, даже есть что-то, за что можно быть благодарным. Если бы мы получили Чемпионат мира, это способствовало бы ускорению процессов и прогрессу. Но в конце концов мы добьемся этого прогресса, с ЧМ или без него.

Частью проблем заявочного процесса стали, так сказать, не совсем очевидные элементы, или факторы, которых ранее не было. Речь о распространении идей футбола и развитии игры. Вы хотите двинуться куда-то, где Чемпионат гарантированно организуют наилучшим образом? Тогда лучшее решение - Англия и США. Но тогда не учитывается фактор развития и распространения. До какой-то степени, это не совсем справедливо, просто пытаться открывать новые земли. И я не просто об оправдании того, как люди голосовали. Если мы начали реализовывать нашу философию поиска новых зон для роста и развития - прекрасно. Но во время процесса это менялось.

Отправляясь в ЮАР, мы, я имею в виду FIFA, не были уверены, как все пройдет. Обернулось же большим успехом, все сказали «Вау»! Во многих отношениях это изменило все. Мы начинали с идеи, что хотим безопасных мест. До случая с ЮАР, образ мышления, до сих пор весьма сильный, работал в пользу гарантированного успеха. Можно и правда усматривать некую миссию в том, чтобы отправить ЧМ туда, где нет гарантий, но есть надежды. Мы же начали с гораздо более простого взгляда, искали лучшего кандидата.

Мы столкнемся с той же проблемой в Бразилии (в случае с Чемпионатом мира 2014 года). Будет непросто наполнить стадионы на играх, где не будет команды Бразилии. Так что ситуация будет не сильно отличаться от южноафриканской. Местное население хочет смотреть свою команду. Предстоит еще много поработать.

На протяжении долгого времени места для проведения таких мероприятий как Олимпиада или Чемпионат мира можно было найти только в Европе или в США. В последнее десятилетие все изменилось. Это разрушило то естественное уважение, которым мы привыкли пользоваться в спортивных/политических кругах. Оно до некоторой степени эволюционировало, но я бы не стал на это особо полагаться.

- Еще раз, что с этим делать США?

- Я считаю, что есть положительное понимание, основанное на достижениях. Когда я говорю с людьми и рассказываю им, где мы сейчас и как туда добрались, большинство понимает, какой серьезный путь мы прошли, в том, что касается создания спорта, изменения его природы. На нас не смотрят как на периферию, что означает, что мы добились уважения и показали, что нам не нужен ЧМ, чтобы существовать. Это хороший, здоровый спорт - с хорошей аудиторией, растущей высшей лигой, активными низшими лигами, структурой по всей стране, которой мы вполне можем быть довольны.

- Процесс отбора очень сильно критиковали, и есть ощущение, что он не до конца честный. Что вы думаете об этом?

- Возможно, он частично подвергается влиянию с политической точки зрения, Блаттер (президент FIFA Зепп Блаттер) в своей роли президента старается удовлетворить всех партнеров по всему миру. Если говорить о грядущих выборах в FIFA в 2015, мы уже начинаем видеть какие-то новые перестроения и группировки, в связи с которыми я ощущаю некоторую неловкость.

Но я всегда чувствовал, что решение нужно оставлять тем, кто управляет этой структурой, в отличие от ситуации с Олимпиадой, где все участники идут голосовать. Но теперь дело уже не идет о выборе наилучшего места. Возможно, нам нужно поменять способ оценки заявок. Инспекции и документы и другие материалы - всему этому уделялось недостаточно внимания. Это не означает, что принятые решения плохи. Это означает, что правила поменялись. Нам нужно отстраниться. Ясно, что процесс был демократичным.

- На ваш взгляд, такое решение - выбрать места проведения сразу двух чемпионатов, 2018 и 2022 года, в один день - это был хороший вариант?

- Я не знаю. Нужно посмотреть и обсудить. В ретроспективе, присуждение побед сразу по двум чемпионатам - не очень хорошая идея. Когда мы решали по ЮАР, экономическое положение было нестабильным. Поэтому идея объединить два голосования в одно казалась хорошей. Это создало атмосферу, в которой стали превалировать сделки, и я думаю, каждый признает, что возможно это была не лучшая идея.

Но, в конце концов, это не трагедия. Это обида для тех, кто серьезно работал над своими заявками, и я разделяю это чувство. В то же время это процесс, который продолжается.