Латинская Америка - серьезный политический игрок?

Латинская Америка меняется. А есть ли у нас в распоряжении интеллектуальные инструменты и понятийный аппарат для того, чтобы это учитывать?

От Бразилии до Мексики Латинская Америка обнаружила новые дипломатические мускулы, постоянно углубляя связи с новыми торговыми партнерами от Китая до России. Одновременно, несмотря на усиление риторики относительно региональной солидарности и независимости от США, этот регион остается предельно разделенным – идеологически, а также по своим экономическим траекториям.

Все это представляет собой вызов не только для тех, кто определяет американскую политику, но также для политических аналитиков и ученых. Впервые Латинская Америка становится сложной темой в международных отношениях.

В прошлом латиноамериканисты (этот термин я употребляю в широком смысле для обозначения всех тех, кто работает в этом регионе или занят его изучением) в большей степени фокусировали свое внимание на внутренних проблемах и вопросах развития. Обсуждение внешней политики США в отношении Латинской Америки – как политическими лидерами, так и аналитиками – проходит иначе, чем в случае с другими регионами.

В XIX веке и в первой половине XXо века Латинская Америка рассматривалась преимущественно как задний двор Соединенных Штатов. Во время холодной войны этот регион был ареной ведения войны чужими руками между Соединенными Штатами и Советским Союзом, в ходе которой более масштабные идеологические сражения проецировались на внутреннюю социальную и политическую борьбу или разжигали ее. С появлением третьей волны демократизации и падением Берлинской стены наступили опьяняющие дни коллективных действий в поддержку демократии и обещаний экономической интеграции.

Все это закончилось. Рост числа правительств, настроенных против глобализации и надеющихся построить многополярный мир путем заигрывания с режимами-изгоями (читай: с президентом Венесуэлы Уго Чавесом), взлет Китая и Индии с их ненасытными аппетитами по части природных ресурсов, а также надежды Бразилии найти политическую роль, соответствующую ее размеру, экономическому потенциалу и независимому взгляду на мир – все это привело к тому, что мы теперь имеем дело с совершенно иным регионом, отличным от того, к которому привыкли наши деды или даже наши отцы.

Латинская Америка вступила в область внешней политики, в которой США не являются той основной осью, вокруг которой другие страны определяют свои экономические и политические интересы или защищают себя. Это не означает, что Соединенные Штаты «теряют Латинскую Америку», как гласит неудачный заголовок статьи, опубликованной в журнале Foreign Affairs. Да, влияние США в этом регионе сокращается, в результате чего освобождается политическое и экономическое пространство для формирования различных по своему характеру отношений в этом регионе. (Несмотря на все разговоры о росте влияния других стран в Латинской Америке, Соединенные Штаты  продолжают оставаться влиятельной силой при определении повестки дня в этом регионе – как в позитивном, так и в негативном смысле).

Существенное отличие этой ситуации заключается в том, что США должны теперь иметь дело с разнообразными и противоречивыми вопросами, с намного более диверсифицированным регионом (с точки зрения ориентации и интересов), со значительным потенциалом политических конфликтов и с более разнородными странами – хотя они и могут договариваться по более общим принципиальным вопросам.

Если говорить откровенно, то политические стратеги и умные головы пытаются справиться с этими вопросами. Это не просто огульная критика современной политики. Как раз наоборот. Отсутствие согласованности в наших подходах и понимании этих изменений объясняется крупными размерами того сообщества, которое занимается проблемами этого региона.

Почему так происходит? Я предлагаю несколько объяснений.

1) Политика США всегда определяется преимущественно внутренними вопросами, существующими в других странах (перечисляю без особого порядка): угроза внешнего (позднее коммунистического) влияния; права человека; демократия и развитие. Это верно как в отношении научных исследований, так и вопросов формирования политики. Я не могу вспомнить ни одну из числа последних научных работ, написанную американским ученым, в которой традиционно строгие критерии международных отношений использовались бы применительно к Латинской Америке (Однако я уверен в том, что другие работы существуют. Покойный Артур Уитакер (Arthur Whitaker) из Пенсильванского университета и Джером Слейтер (Jerome Slater), восхвалявший Организацию американских государств (ОАГ), являются единственными учеными из числа мне известных, которые посмотрели на этот регион сквозь призму межгосударственных отношений). Поэтому Мойзес Наим (Moises Naim) в одной из последних редакционных статей в газете El Pais обратил внимание на то, что список приоритетов США в Латинской Америке читается как перечень пожеланий в области целей развития, а не внешней политики. В отличие от Мойзеса я не столько критикую администрацию, сколько считаю это неудачей всего политического сообщества и его неспособностью идти в ногу со временем.

2) Большинство политических исследований в этой области и групп поддержки, занимающихся Латинской Америкой, появились в 1980-е годы, в эпоху ожесточенных споров и поляризации мнений. Я считаю (на самом деле), что политика становится лучше в результате напряженности, столкновений, а также синтеза их возникновения и развития. Но давайте представим себе, что этот регион продвигается вперед. Не получается ли так, что насаждение страха, распространение манихейских аргументов об инфильтрации и идеологической диверсии уже не отвечают современным требованиям или – что еще хуже – отравляют дебаты на эту тему? С другой стороны, не упускают ли из вида более масштабную картину политических изменений и динамики в этом регионе те группы, которые получили свой первый опыт, отважно защищая права человека в Гватемале или в Сальвадоре? Рискуя еще более отдалиться от уважаемых коллег и групп, хотелось бы задать еще один вопрос – применимы ли в настоящее время хорошо известные уроки демократических преобразований и консолидации – особенно в районе Южного Конуса, - с которыми мы знакомимся и которые мы усваиваем в начале и в конце обучения в университете? Тем не менее все эти взгляды – идеологическое манихейство,  защита индивидуальных права человека и компаративное политическое развитие – по-прежнему занимают доминирующее место в дебатах. Бразилия находится на своей собственной траектории глобальной державы, происходит рост негосударственных криминальных сетей, увеличивается  – в позитивном и негативном смысле –  взаимодействие, выходящее за рамки полушарий, и возрастает напряженность внутри самого региона. С учетом всего этого следует задать вопрос, а не  настало ли время отойти от внутренних проблем – на которые США, за редкими исключениями, не способны повлиять – и начать думать о межгосударственных отношениях, которые не всегда органически совпадают с интересами Соединенных Штатов?

3) Что касается Латинской Америки, то в этом вопросе Соединенные Штаты заняты поисками большой идеи, на которую они пытаются опираться. Доктрина Монро, политика добрососедства, союз ради прогресса, саммит Америк, (связанное с ним) соглашение о свободной торговле двух Америк и коллективная оборона демократии (резолюция 1080). Каждая из этих идей стала жертвой подозрений, слишком большого напряжения и столкновения с реальностью. Это находит наглядное подтверждение в настоящее время. Когда политические лидеры составляют список своих инициатив (пути к процветанию, партнерство в области безопасности и процветания, инициатива в области безопасности в Карибском бассейне, мексиканский план (Merida Initiative) и т.д.), то в конечном итоге он становится похож на мешок с ярмарочными безделушками, а последние две инициативы кажутся излишне претенциозными и вялыми.

Может быть, нам не нужна большая идея для этого региона? Возможно, нам, на самом деле, нужно ясное признание того, что интересы отдельных стран будут различными, а особые интересы Соединенных Штатов в этом регионе не могут постоянно совпадать с чаяниями каждой из этих стран.

Мы уже сделали это? Нет. В своем последнем блоге заместитель госсекретаря Артуро Валенсуэла (Arturo Vаlensuela) справедливо сослался на меняющиеся времена и проявил в определенной мере чувство растущего признания межгосударственных отношений. Но даже в этом случае его речь плавно перетекает в перечень ориентированных на внутреннюю политику инициатив развития. А если последние высказывания конгрессмена Конни Мака (Connie Mack) – к тому же недавно приведенного к присяге в качестве председателя подкомитета по делам западного полушария - вообще о чем-то свидетельствуют, то можно говорить о том, что способствующее поляризации самонадеянность, судя по всему, будет переживать свое возрождение. Это плохо для отношений США со странами региона. Хотя риск отступления демократии продолжает оставаться реальным в таких странах как Боливия или Эквадор, осуждение и вероятная изоляция легитимно избранных лидеров, представляющих большинство избирателей, являются опасно устарелыми. Мы можем не разделять их взглядов на демократию, но, тем не менее, они были избраны, и наша цель должна состоять в том, чтобы – если это возможно – интегрировать и образовывать.

Новая повестка дня будет также означать признание не совпадающих экономических и политических интересов наших союзников на юге. Мы должны уйти от идеи абсолютного выравнивания интересов, от большой идеи.

А что же политическое сообщество, и все мы – завзятые критики, предлагающие банальные решения? Даже в том случае, если мы предлагаем банальные решения, мы должны быть уверены в том, что они соответствуют реальности. Еще более важно то, чтобы Латинская Америка, по возможности, не предавалась легким банальным решениям. Мы должны уходить от фокусирования внимания на внутренних проблемах, а также на целях развития и переходить к пониманию природы меняющихся международных коалиций, что будет способствовать расширению наших взаимоотношений.

Влияние США может быть использовано в положительном смысле, если его применять осторожно и с учетом существующих условий. Но для того, чтобы прийти к этому, мы должны выйти за рамки нашей узкой фокусировки на вопросах развития, правах человека и демократии и, может быть, вновь начать изучение международных отношений.

Кристофер Сабатини является директором по вопросам политики Американских обществ и Совета Америк (AS/COA), а также главным редактором журнала Americas Quaterly.