Меерсоны из Москвы - не олигархи и не бывшие агенты КГБ, не бандиты и не алкоголики. Они просто пара учителей в государственных школах, которые имеют мало общего с типичными персонажами, часто описываемыми в историях об этой стране. Они презирают коммунизм, но с теплотой вспоминают детство в 1970-х годах. Они негодуют по поводу того, что, как они считают, Владимир Путин сделал с Россией, но они не отрицают, что сейчас все значительно лучше.
Двойственность их чувств относительно положения страны спустя примерно двадцать лет после падения коммунистического режима - центральный лейтмотив фильма «Моя перестройка», новой документальной картины, которая проникает в жизни пяти москвичей, которые достигли совершеннолетия во времена упадка Советского Союза.
В российской истории издавна доминировали крупные личности - г-н Путин, премьер-министр и бывший президент, лишь последний из них - но этот фильм по большей части избегает их, вместо этого режиссер смотрит на то, как обычные люди перенесли все потрясения последних десятилетий. «Моя перестройка», которая будет продемонстрирована в среду в центре IFC Center в Нью-Йорке дает шанс подслушать разговоры за кухонным столом, где русские задумываются над тем, что стало с их миром.
Интервью с пятью героями фильма перемежаются с кадрами из любительской съемки, фрагментами новостных передач и элементами партийной пропаганды, все вместе представляет собой захватывающий видеоальбом советского периода.
Автор фильма, 38-летняя Робин Хессман - американка, которая много жила в России после учебы, а сейчас живет в разъездах между Бруклином и Бостоном. Над «Моей перестройкой» она работала шесть лет, большую часть съемок делала сама, потратив бессчетные часы, просматривая раритетные кадры и отбирая музыку. По его словам, затраты на производство картины составили немногим более 750 000 долларов.
Г-жа Хессман говорит, что она была очарована поколением русских, ныне сорокалетних, потому что они застали две эпохи. «Я хотела показать, насколько это сложно для общества, и насколько это трудно для конкретного человека, делать такой переход, - говорит она. - Когда мы, когда наша конкретная жизнь оказывается на этих огромных волнах политики и истории, это оказывает на нас огромное воздействие, причем порой мы даже не способны уловить и понять момент, когда это начинается».
Выбор момента, выбор времени г-жой Хессман, можно сказать, очень удачный, с учетом того, как восстания на Ближнем Востоке перекликаются с временами падения коммунистических режимов в Советском Союзе и в странах-сателлитах. «Моя перестройка» дарит намеки на то, чего могут ожидать египтяне, которые верят, что со свержением старого режима их ожидают радикально позитивные перемены.
Борис Меерсон, известный по своему уменьшительному имени Боря, и его жена Любовь вышли на баррикады в 1991 на защиту реформ Михаила Горбачева от советских приверженцев жесткого курса, которые отправили танки на улицы в попытке переворота. Сейчас г-н Меерсон чувствует настолько глубокое отвращение к жестко контролируемой политической системе при г-не Путине, что не ходит голосовать.
«Вы знаете, идеи, которые горели в сердцах людей в начале 1990-х, они все оказались осквернены, - говорит г-н Меерсон в фильме. - И не осталось ничего, за что стоило бы бороться».
Кроме Меерсонов и их не по годам развитого сына г-жа Хессман приходит с камерой к трем их соседям по временам детства: Ольге Дуриковой, менеджеру по продажам в компании, которая сдает в аренду бильярдные столы; Руслану Ступину, который играл на гитаре в известной панк-группе, а теперь иногда собирает таким образом деньги в пешеходных переходах; и Андрею Евграфову, бизнесмену.
Г-н Евграфов высказывает, пожалуй, наиболее резкую критику крена России в сторону автократии, хотя он-то как раз извлек наибольшую выгоду из нового сумбурного капитализма, открыв сеть магазинов по продаже французских рубашек, и начав заниматься девеломпентом в премиум-сегменте.
«Четыреста лет крепостного права - это просто уже менталитет здесь, - говорит г-н Евграфов. - Завтра они сделают Путина национальным кумиром, или как бы там его не называли, нашим ясным солнышком, нашим божественным посланцем. Я этого не принимаю. Это какой-то тип писхоза».
Отрывки из домашних видеоархивов - пожалуй, наиболее отличительные аспекты «Моей перестройки», в особенности те, что взяты из архива г-на Меерсона, чей отец был одержим страстью записывать практически любое событие.
«Это был просто такой подарок для кинематографиста, о котором он не мог и мечтать - сверх ваших самых смелых ожиданий, - говорит г-жа Хессман о пачках 8-миллиметровых катушек г-на Меерсона. - Потому что его папа снимал не только Борю. Вот Боря пошел в школу, и там он снимал и других, и обстановку». (Четверо из пяти героев ходили в школу вместе).
«Это самое близкое свидетельство, которое можно получить для правдивого отображения реальности, потому что за этими съемками нет никакой сверхзадачи, нет генеральной линии, которой нужно было следовать, а есть лишь цель сохранить воспоминания семьи», - говорит она.
«Моя перестройка», как было запланировано, должна стать окном в общественное мнение, хотя по правде, герои фильма - не то чтобы в целом среднестатистические русские. Москвичей, как и жителей Нью-Йорка, свои же соотечественники считают людьми другой породы. Хотя Меерсоны и учителя истории, работают они в школе номер 57, одной из элитных государственных школ страны. У г-на Меерсона есть борода и хвост из волос, не говоря уже о еврейских корнях.
Тем не менее, большую часть того, что говорится в фильме, можно услышать в городских центрах по всей России. Кремль, возможно, и держит страну в железной хватке в постсоветскую эпоху, но времена старых лишений давно прошли. Сама «Моя перестройка» - свидетельство сегодняшних свобод. Было бы трудно представить себе советскую власть, разрешающую американскому кинематографисту преследовать с камерой пятерых друзей долгие месяцы. Да и эти самые товарищи вряд ли бы спокойно выражали подобные суждения.
«То, что у нас было раньше - это было за рамками приличия, за гранью добра и зла, - говорит г-н Меерсон в фильме. - Это должно было быть уничтожено, и слава богу, было. Конечно, то что говорит Путин это отвратительно, но я понимаю, почему он это говорит. Меня от этого наизнанку выворачивает, но это не так, как было раньше. Раньше не просто тошнило, раньше вообще помереть хотелось. Так что если сравнивать то, что было, и то, что есть, то сейчас все прекрасно».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В российской истории издавна доминировали крупные личности - г-н Путин, премьер-министр и бывший президент, лишь последний из них - но этот фильм по большей части избегает их, вместо этого режиссер смотрит на то, как обычные люди перенесли все потрясения последних десятилетий. «Моя перестройка», которая будет продемонстрирована в среду в центре IFC Center в Нью-Йорке дает шанс подслушать разговоры за кухонным столом, где русские задумываются над тем, что стало с их миром.
