Последний груз казачьей конницы

Трудно себе представить, что в 1957 году газеты Il Corriere de Trieste доставлялись в кафе каждой деревушки, затерявшейся в горах этой местности. Но когда 13 августа 1957 Il Corriere de Trieste сообщила, что три немецких официальных представителя прибыли на кладбище Вильи Сантины (Villa Santina), имея на руках разрешение на вскрытие могилы, где покоились останки человека без указания имени и перенести их на другое кладбище в Гарде (Garda), где были похоронены солдаты и офицеры, сражавшиеся за Третий Рейх и погибшие в Италии, завсегдатаи каждого сельского кафе в горах Карниа (Carnia) прекрасно знали, о ком идет речь (или, правильнее сказать, о ком речь уже не идет).

Им не нужно было узнавать из газет, что останки провели в земле двенадцать лет и что, помимо костей, в могиле также находились казачьи шпоры, сабля со сломанным клинком и карманные часы.

Им не нужно было читать в газетах, что на крышке часов было выгравировано имя генерала Петра Краснова. Они прекрасно знали, что останки не принадлежали знаменитому атаману донских казаков, который за несколько месяцев 1945 года обосновался в этой местности, затерявшейся на границе между Италией, Австрией и Словенией, чтобы с разрешения СС создать там автономию под названием Казакия.

Из поколения в поколение завсегдатаи этих достопамятных сельских кафе рассказывают молодежи следующую историю. Когда немцы начали войну против России, они обратились к генералу Краснову с предложением о том, чтобы казачий полк под его командованием сражался на стороне Рейха. Краснов, который после разгрома Белой гвардии большевиками эмигрировал за рубеж и вот уже двадцать лет занимался тем, что писал военные рассказы, пользовавшиеся относительным успехом, тут же отправился убеждать рабочих заводов Рено в Бильянкурте (Billancourt), швейцаров берлинских отелей, шоферов Цюриха и наездников-акробатов передвижных цирковых трупп в том, что только они, доблестные царские казаки, могут разбить сталинские войска. Он собрал под свои знамена около 50 тысяч человек, которые приняли Гитлера в качестве верховного главнокомандующего казачьих войск и отправились на Восточный фронт в обмен на обещание немецких властей отдать им часть Украины для создания там своего государства.

В историческом плане казаки защищали от набегов от татарских набегов царские земли, хотя сами при этом были гораздо ближе к татарам, чем к Царю (они любили похвастаться тем, что были в России единственными, кто могли ему не повиноваться, когда захотят). Некоторые даже сражались на стороне большевиков в 1917 году, полагая, что без царей вернутся счастливые времена казачьей вольницы, но когда поняли, что большевики рассматривают их лишь как пушечное мясо, то без каких-либо зазрений совести перешли на сторону белогвардейцев. Когда же белогвардейцы были разбиты, казаки предложили создать «Казачье советское государство» без коммунистов. С тех пор они прозябали в эмиграции, ожидая малейшей возможности вернуться в Россию, вернуться, чтобы воевать. Так что призыв генерала Краснова выступить против Советов они восприняли с большой радостью. Казачьи полки терпели одно поражение за другим вместе с немецкой армией. Отступая, они прошли от Белоруссии до северо-востока Италии. Но их это мало беспокоило, поскольку обещание немецких властей оставалось в силе. Вот только география обещанного куска земли все время смещалась по мере того, как немцы отходили на Запад. И в конце 1944 года единственное, что они могли предложить казакам, были горы Карниа. Вот в этой заснеженной местности и сошлись все части, которыми командовал Краснов, говорившие на 17 различных языках, приехавшие на лошадях, верблюдах или не поддающихся описанию колымагах, до отказа набитых женщинами и детьми, столь же свирепыми, как и их главы семейств. Генералов было столько же, сколько и солдат (поговаривали, что в казачьих войсках проще было нацепить себе галуны, чем оседлать угнанную лошадь). Лишь атаман Краснов, страдавший потливостью, ездил не на лошади, а на маленьком «Фиате» с водителем в сопровождении охраны из 24 вооруженных до зубов казаков.

В этом «Фиате» он бежал, когда силы союзников и партизаны из бригады имени Гарибальди заняли Триест. Казачьи части отступали до австрийской границы с тем, чтобы там закрепиться, а впоследствии отбить свою территорию (говорили, что в горах они спрятали сокровища, которые награбили в странах Европы). Но когда они прибыли в Австрию, то столкнулись с беспорядочным бегством немцев и поняли, что их планам настал конец. Краснов вступил в переговоры с англичанами и заявил, что готов сдаться при условии, что их не выдадут советским войскам. Англичане своего обещания не выполнили. Они содержали казаков в лагере, окруженном с трех сторон колючей проволокой, а с четвертой – ледяными водами реки Драу. Однажды рано утром, выполняя секретные соглашения, заключенные в Ялте Черчиллем и Сталиным, англичане направили в лагерь грузовики, чтобы погрузить на них пленных казаков и передать их Красной Армии. Но казаки им не поддались. Они привязали к сбруе мешки с камнями и вместе с женами и детьми на руках стали бросаться в бурлящие воды реки Драу. Небольшое количество вступило в схватку с англичанами, а остальные сводили счеты с жизнью подобным образом. Англичане сумели передать представителям советской стороны лишь десятую часть из тех пятидесяти тысяч (которые впоследствии были казнены в Сибири). Остальные же в то утро свели счеты с жизнью в водах реки Драу.

Это страшно коллективное самоубийство напрочь изменило мнение крестьян Карнии о казаках Краснова. Каждый вечер, говоря о них в сельском кафе, они вспоминают не причиненные казаками неприятности и не тот ужас, который овладел ими, когда сельские жители узнали, что немцы дали казакам право на грабеж, а последние уже активно пользовались этим правом в половине стран Европы. Они вспоминают лишь тот огромный концлагерь в снегу, где одновременно находились лошади, верблюды и люди, говорившие на 17 различных языках. Они в состоянии описать происходившее, как будто видели собственными глазами это страшное зрелище, когда охваченные отчаянием люди бросались в темные воды реки Драу, чтобы утопиться.

Клаудио Магрис (Claudio Magris) обошел эти горные селения, провел долгие вечера в тех самых кафе, слушая рассказы их завсегдатаев, и написал волнующий роман на основе услышанного, который назвал «Догадки о сабле» (Conjeturas sobre un sable). Но ему не удалось убедить селян в том, что Краснов не покончил с собой вместе со своими казаками, а был выдан англичанами советской стороне. В СССР он предстал перед судом по обвинению в государственной измене и приговорен к повешению. Приговор был приведен в исполнение в 1947 году.

Крестьяне Карнии не верят ничему, что приходит из больших городов. Это включает Магриса, тех немцев, которые считали, что нашли могилу Краснова, а также периодически возникающих авантюристов, пытающихся найти спрятанные сокровища казаков. В Карнии Краснов и его воинство, их спрятанные и не найденные сокровища принадлежат к явлениям одного порядка: они покинули этот мир так же, как и прожили в нем свою жизнь. С тем же напором и неистовством, оставив после себя то единственное, что они могли оставить, что составляло суть их жизни, во что они могли верить. Свою легенду, непонятную и страшную.