Одна из самых бурных глав в истории ЦРУ закончилось в 1974 году с отстранением от должности шефа контрразведки Джеймса Энглтона (James J. Angleton). Директор Уильям Колби (William E. Colby), приоткрывший в Конгрессе завесу тайны о секретных историях убийств ЦРУ, был смертельным врагом Энглтона. Об этой саге напомнила недавняя смерть Клэр Петти (Clare Edward Petty), некогда близкого соратника Энглтона, который позднее обвинил своего босса Энглтона в шпионаже в пользу Советов. О замечательной карьере Петти сегодня в Washington Post поведала Эмма Браун (Emma Brown) в некрологе, пока что не выложенном в интернете.
Может быть, Петти и сам просто поддался миазмам паранойи, в которую может впасть любой сотрудник контрразведки. Уважаемый ветеран Второй мировой войны, он принадлежал к поколению основателей ЦРУ. Ему удалось арестовать высокопоставленного западногерманского предателя по имени Хайнц Фельфе (Heinz Felfe). А потом последовал эпизод с Энглтоном.
Отношения между Энглтоном и Петти, вероятно, один из лучших примеров «чистоты зеркальных ловушек», пользуясь любимым выражением Энглтона, возникающих в шпионском мире. Известный своей привычкой выращивания орхидей и приверженностью византийской теории о том, что КГБ проникло в ряды ЦРУ, Энглтон видел агентов КГБ везде. Паранойя Энглтона обусловлена отчасти его близкой дружбой с агентом МИ-6 Кимом Филби, который в 1949 году работал в Вашингтоне в посольстве Великобритании. Энглтон и Филби шумно проводили время за шикарными обедами с обилием алкоголя. Когда Филби разоблачили как шпиона, Энглтон был шокирован. Он пытался отрицать это не менее десяти дней. В 1963 году Филби бежал в Советский Союз. А когда в 1979 году премьер-министр Маргарет Тэтчер поведала об Энтони Бланте (Anthony Blunt), было завершено разоблачение Кембриджской шпионской сети, в которую входили пять человек.
В свою очередь на Энглтона глубоко подействовали рассказы русского перебежчика по имени Анатолий Голицын, который утверждал, что в высших эшелонах ЦРУ действует шпион КГБ. Энглтон, который не только не разоблачил Филби, но и доверил ему многочисленные секреты, неистовствовал. Многие карьеры в ЦРУ были разрушены. Об этой эпохе и Энглтоне написано немало, в том числе в пространной книге Нормана Мейлера (Norman Mailer) «Призрак проститутки» (Harlot's Ghost). Есть своего рода поэтическая справедливость в том, что Петти замкнуло на Энглтоне.
Вот что пишет Washington Post:
«Согласно его неопубликованным мемуарам, г-н Петти более двух лет тайно вел расследование по своему руководителю. Он раскрутил до деталей информацию о перемещениях Энглтона и его близких за многие годы, ища и находя, как он считал, свидетельства того, что Энглтон мог сотрудничать с Советами».
Правда в том, что Энглтон и так дал Москве больше того, о чем можно было мечтать, когда он разгласил Филби тщательно скрывавшиеся секреты. Он был невольным пособником. Он также оказал неоценимую услугу Советскому Союзу, когда им овладело необузданное желание очистить ряды ЦРУ.
Но Петти слишком поздно вышел на сцену. Можно утверждать, что Петти и сам был одержим собственными подозрениями Энглтона. Или что он проявил мужество, охотясь на своего шефа. А может – и то, и другое. Петти быстро потерял свою работу и, видимо, остается спорной фигурой внутри ЦРУ. Но эпизод является еще одним напоминанием об опасностях для тех, кто собирается работать или уже работает в шпионском агентстве. Что есть факт? И что есть вымысел? Граница между ними была и остается размытой. Чтобы действительно понять мир шпионажа, наверное, лучше всего судить о нем по романам, чем по реальным историям.
