1991 год: США рассчитывают на партнерство с Советами

Москва – Президент Джордж Буш-старший (George H.W. Bush) прилетал в Москву в конце июля 1991 года на что-то вроде спешно организованного саммита с советским президентом Михаилом Горбачевым. Они подписали Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, поговорили об американской поддержке советских экономических реформ и согласились с тем, что Вашингтон и Москва собираются стать довольными и счастливыми партнерами в международных делах.

Двадцать лет спустя ретроспективный взгляд показывает, что идея конструктивных отношений с Советским Союзом была, что называется, мимо цели. (На самом деле это было уже достаточно ясно уже через двадцать недель после встречи Буша с Горбачевым). Но американский оптимизм – это сила, с которой нужно считаться, и это было начало двух десятилетий надежд и ожиданий того, что Москва окажется на грани того, чтобы стать надежным и эффективным партнером – надежд, которые то росли, то вновь ослаблялись, но и теперь по-прежнему присутствуют в американской политике, на этот раз в виде перезагрузки президента Обамы.

В 1991 году людям в окружении Буша казалось, что есть серьезные причины ожидать чего-то серьезного, глобального и позитивного со стороны реформировавшегося Советского Союза. Недавно проведенная война с целью заставить иракские силы уйти из Кувейта была проведена Соединенными Штатами при советской поддержке. Теперь два лидера говорили о формировании настоящего ближневосточного мирного соглашения. Они также с осторожностью относились к событиям в Югославии, где, как казалось, скапливаются проблемы. Будучи соперниками столь долгое время, две сверхдержавы, казалось, могли сформировать структуру нового мирового порядка, работая вместе.

Но не все в Советском Союзе были столь склонны ладить с американцами. Для некоторых это выглядело унизительным. Сторонников жесткой линии в отношениях особенно раздражала американская поддержка трех прибалтийских республик, которые намеревались восстановить независимость, утраченную ими в 1939 году. Латвия, Литва и Эстония поднялись в порыве национального чувства сразу, как только Горбачев начал снимать жесткие ограничения и ослаблять контроль, что во многом было удивительным даже для него самого. Подавления выступления милицией и военными лишь усилили решимость маленьких республик.

Официальная линия коммунистических властей заключалась в том, что страны Балтии должны быть благодарны Москве за освобождение их от нацистов, но вместо этого они пытались выйти из Советского Союза как можно быстрее. А Соединенные Штаты (и большая часть Европы) были в целом весьма настроены поддержать эти устремления.

Литва даже пошла настолько далеко, что установила «таможенный пост» на своей границе с советской Белоруссией. 31 июля, в последний день визита Буша в Москву, на пост был совершен налет, в ходе которого на пол уложили находившихся там шестерых офицеров, а потом всех их застрелили.

Это была провокация, сообщение и предупреждение. Можно было практически не сомневаться, что налетчики были из одной из советских теневых структур безопасности. Подозрение незамедлительно пало на подразделение милиции особого назначение, базировавшееся в Латвии, известное как «рижский ОМОН».

Буш и Горбачев завершили свой саммит, не позволив инциденту вмешаться в его ход. На следующий день Буш вылетел в Киев, столицу Украины. Там он выступил со страстной речью, призывая украинцев выступить за Горбачева, дать шанс его новому союзному договору, чтобы в какой-то форме сохранить СССР. Буш рассчитал, что Горбачев предложил наилучшие шансы на здоровые отношения между Вашингтоном и Москвой, и было лучшим вариантом иметь Советский Союз, возглавляемый Горбачевым, нежели группу независимых новых стран, которые могут начать действовать совершенно непредсказуемым образом.

Но он опоздал примерно на годик. Его аудитория вежливо слушала, но украинцы четко нацелились на отделение. Да и кто бы захотел сохранения страны, где власти пытались наводить порядок подобными мерами как смертоносный рейд на литовский таможенный пост.

О речи в Киеве Буша незабываемо неодобрительно отозвался Уильям Сэфайр (William Safire), консервативный колумнист New York Times. Он назвал ее «Котлета по-киевски». Там в последние часы существования Советского Союза, когда одна нация за другой готовились избавиться от семидесяти лет тирании, одним из самых настойчивых голосов, призывавших сохранить страну, стал голос президента Соединенных Штатов.

Литва, конечно, вырвалась и сегодня является членом НАТО. Негодование и возмущение по отношению к Москве, или России, по-прежнему сильно. Украина, также независимая, на данный момент в лучших отношениях с Россией, но никаких шансов на воссоединение в ближайшем будущем нет. Как и в странах Балтии, на Украине имеется значительная часть русскоговорящего населения, и задача достижения дружеских отношений между разными этническими представителями решается с переменным успехом.

Рижский ОМОН был переправлен по воздуху в сибирский город Тюмень уже через несколько дней после провалившейся попытки переворота против Горбачева 19 августа, когда уже было очевидно, что Латвия вот-вот отделится и станет независимой. Но его склонным к применению оружия бойцам быстро наскучило там. И многие из них в конечном счете перебрались в Санкт-Петербург, где занялись различным рэкетом и вымогательствами. На время их присутствие помогло превратить Санкт-Петербург в мировую криминальную столицу.

Что касается Вашингтона, то он в конечном счете пришел к осознанию того, что Советский Союз спасать было нечего. Но это неважно – в течение 1991 года Америка торопилась догнать события здесь, и не имела влияния на ход событий.