«Лучше, чем война»: американский президент Кеннеди согласился со строительством (Берлинской) стены, и заранее сообщил советскому лидеру Хрущеву, что отгораживание Востока не будет иметь никаких последствий. Новые данные о старой истории.
Устами Брента Скоукрофта (Brent Scowcroft) – советника по национальной безопасности двух американских президентов (Джеральда Форда и Джорджа Буша старшего) - говорит мудрость, когда он, имея в виду Берлинскую стену, дает совет: «История не раскрывает нам своих альтернатив». Можно сформулировать иначе: мы не знаем, что могло бы произойти, если бы…
Бывший американский президент Джон Кеннеди 26 июня 1963 года в своей речи в Берлине произнес ставшую знаменитой фразу: «Я – берлинец».
Период строительства стены в 1961 году был, судя по всему, тем моментом в мировой истории, когда от наиболее влиятельных в мире политиков требовалось принятие самого невозможного из всех решений – готовы ли они к войне? Даже к ядерной войне?
Германия просто была местом проведения глобального противостояния. Судьба государства, а также разделенного города была для правителей в Белом доме или в Кремле второстепенным делом, зависевшим от непосредственного вопроса о власти. Историки, естественно, не могут смириться с пожимающим плечами Скоукрофтом и его пониманием истории, поэтому заслуживает внимания книга, в которой обильно использовались архивные трофеи из Германии, России и Соединенных Штатов и которая позволяет бросить глобальный взгляд на историю создания Берлинской стены. «Берлин 1961» (издательство Siedler) и является такой книгой, а ее автор – Фред Кемпе (Fred Kempe).
Кемпе – журналист по профессии. Сегодня он руководит известным исследовательским центром в Вашингтоне. Кроме того, оба родителя Кемпе – немцы. Еще молодым человеком он получил первые впечатления о границе и в своей книге он передает типично американское восхищение по поводу контрольно-пропускного пункта Чекпойнт Чарли. Он также делится опытом своей журналистской работы в период холодной войны, когда он был вынужден подсчитывать количество боеголовок и учился расшифровывать речи кремлевских руководителей. Прежде всего он пытается передать то, что происходило в головах главных актеров – Джона Кеннеди, Никиты Хрущева, Конрада Аденауэра, Вальтера Ульбрихта.
Хрущев – импульсивный и непредсказуемый советский лидер – пытается установить новые отношения с только что избранным президентом США Кеннеди и делает это ради сохранения собственной власти. В коммунистическом мире растет давление на этого главу государства и партии. Осенью 1961 года будет проходить сложный партийный съезд, а соперничество с Мао за лидерство в коммунистическом блоке приобретает более жесткие черты. В это время в Германии Ульбрихт требует принятия решения для того, чтобы остановить поток беженцев и предотвратить коллапс ГДР.
Ни один президент не сделал так много ошибок в первый год своего правления, как Кеннеди
В этот момент еще только 43-летний, но уже относительно больной Кеннеди начинает свое президентство с целой серии ошибочных внешнеполитических шагов, что заставляет Кемпе сделать уничтожающий вывод: ни один современный президент не сделал больше ошибок в первый год своего правления, чем Кеннеди. Американский президент допустил строительство (Берлинской) стены и заранее дал понять Хрущеву, что отгораживание Востока – что было явным нарушением статуса четырех держав – не будет иметь никаких последствий.
Кеннеди уже показывает слабость, когда он предлагает Хрущеву провести встречу в Вене. Вена «была самым плохим событием в моей жизни», - признается Кеннеди позднее. - Он просто обрушился на меня». Хрущеву не позднее 25 июля стало ясно, что со стороны Соединенных Штатов не следует ожидать каких-то ответных действий, если он в одностороннем порядке поменяет правила игры. В одном из своих выступлений Кеннеди, как и ранее в Вене, несколько раз заявил о неприкасаемости «Запада» и тем самым ясно дал понять, что ситуация на Востоке его не интересует.
Пять дней спустя влиятельный сенатор Уильям Фулбрайт (William Fullbright) предложил остановить исход людей из ГДР при помощи закрытия границы, и Кремль должен был интерпретировать это как послание Кеннеди. Белый дом не оспорил высказывание Фулбрайта. Поэтому Хрущев понимал, что строительство стены по крайней мере не станет причиной военного кризиса и тем более ядерной войны. Когда строительство было закончено, Кеннеди, обращаясь к своему окружению, заметил: «Это не очень красивое решение, но стена, черт побери, все же лучше, чем война».
Дошло бы дело до ядерной войны или вообще до строительства стены, если бы Кеннеди не изменил радикальным образом политику своих настроенных дружественно по отношению к Берлину предшественников? Кемпе считает, что Хрущев не пошел бы на такой риск, если бы он почувствовал сопротивление. Находки в архивах по крайней мере подтверждают, что Кеннеди за свою политику заслужил бы и большей критики, однако спустя два года, выступая перед собравшимися на улицах Берлина сотнями тысяч людей, он заявил: «Я – берлинец».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
«Лучше, чем война»: американский президент Кеннеди согласился со строительством Берлинской стены, и сообщил советскому лидеру Хрущеву, что отгораживание Востока не будет иметь никаких последствий. Новые данные о старой истории.
