Вашингтон, округ Колумбия - По мере того как в Америке кандидаты в президенты от республиканцев выстраиваются в очередь, чтобы заявить о своей приверженности единому налогу ‑ системе личного подоходного налогообложения, которая предусматривает единую ставку для всех ‑ оппоненты сосредоточились на том, почему это плохая идея ‑ повышать налоги для бедных, чтобы уменьшить их для богатых. Но, если единый налог – это такая плохая идея, почему так много стран приняли его?
Тщательное изучение этих стран ‑ в основном посткоммунистических стран Восточной Европы и небольшого количества крошечных микро-государств во всем мире – наводит на мысль о том, что существуют три основные причины. Во-первых, некоторые страны настолько относительно бедны и нуждаются в местном капитале, что они предпочитают понизить ставки, чтобы привлечь иностранных инвесторов. Другие страны настолько малы и неэффективны в сборе доходов, что они не могут позволить себе прогрессивную систему налогообложения. Наконец, некоторые страны настолько коррумпированы, что они вынуждены предлагать богатым огромное снижение ставок, чтобы заставить их платить какие-либо налоги вообще.
Соединенные Штаты, как и другие развитые страны, не страдают от каких-либо этих условий (пока), так что не ясно, почему они должны вводить единый налог.
Бывшие коммунистические страны Восточной Европы, которые ввели единый налог ‑ в том числе Болгария, Чехия, Эстония, Латвия, Литва, Македония, Румыния, Словакия и Украина – остро нуждаются в инвестиционном капитале. Находясь на пороге Европейского Союза или только войдя в него, они конкурируют за внимание иностранных инвесторов, для которых единый налог является важным сигналом: добро пожаловать, мы не будем воровать ваши деньги, и вы сможете сохранить то, что вы зарабатываете.
Для развитых стран, которые уже имеют капитал и послужной список иностранных инвестиций, «привлекательность единого налога, естественно, ниже», как это следует из заключения Международного валютного фонда. Таким образом, единый налог не был принят ни в одной развитой стране, как и в Китае.
Другие страны, которые приняли единый налог, являются малыми или микро-государствами: Ямайка, Тувалу, Гренада, Маврикий, Тимор-Лешти, Белиз и Сейшельские острова. Единственным (частичным) исключением из этого правила является Парагвай, который ввел единый налог в 2010 году. Здесь аргументы сторонников административной простоты единого налога имеют некоторую привлекательность. Если страна настолько мала, что она не может развивать налоговое администрирование, достаточно эффективное, чтобы управлять справедливой системой прогрессивного налогообложения, то единый налог может иметь смысл.
Кроме того, некоторые малые страны имеют другие источники дохода, поэтому преимущества реализации прогрессивной налоговой системы не оправдывают затраты. Например, правительство Тувалу получает почти 10% своих доходов от продажи прав на свои доменные имена в Интернете «.tv», что приносит около 2 млн долларов США в год. Страны, которые несколько больше, могут позволить себе собирать налоги более справедливым способом.
Читайте также: Россия пересматривает налоговую систему, чтобы остаться на вершине нефтяной пирамиды
Наконец, если государственные институты страны находятся в плену у олигархов, которые привыкли к безнаказанному воровству из общественной кассы, то единый налог может быть единственным способом заставить богатых платить какие-либо налоги вообще. Таким образом, в 2001 году Россия стала первым крупным государством, которая приняла единый налог, снизив верхнюю предельную ставку с 30% до 13%. В 2003 году Украина отказалась от своей максимальной ставки в 40%, понизив ее до 13%.
Почти во всех странах, которые ввели единый налог, доходы государства от налога на прибыль сократились. Именно поэтому его принятие часто ассоциируется с увеличением налога на добавленную стоимость (как это произошло во всей Восточной Европе). В США план «9-9-9» республиканского кандидата в президенты Германа Каина призывает ввести ставку в 9% для личных и корпоративных налогов, вместе с новым национальным налогом с продаж в 9%.
Налоговая система страны отражает ее институциональный потенциал, экономические условия и распределение политической власти. Если бы США были первой развитой страной для проведения эксперимента с единым налогом, то этот сдвиг подтвердил бы то, что многие подозревают, но надеются, что это не так: что Америка сломалась, отчаянно нуждаясь в иностранных инвестициях, некомпетентно управляемая и все больше управляемая олигархической элитой, преследующей свои интересы.
Митчел А. Оренштейн – профессор Школы углубленных международных исследований при Университете Джона Гопкинса в Вашингтоне, округ Колумбия
