Исламабад - Смогут ли мусульманские правительства освободиться от влиятельных военных своих стран и установить гражданский контроль, сопоставимый с либеральными демократиями? Сегодня этот вопрос имеет первостепенное значение в таких непохожих друг на друга странах, как Египет, Пакистан и Турция.
Чтобы предсказать, как будет развиваться эта борьба, важно понять историю региона. С момента установления ислама в седьмом веке он поддерживал традицию глубокого военного участия в политике и управлении. В действительности, растущая военная отвага помогла ему быстро распространиться по всему миру.
Читайте также: Исламисты нового толка?
Военные были ответственны за внедрение ислама на Ближнем Востоке, а также в Персии, Южной Европе и индийском субконтиненте. Как только мусульманское государство устанавливалось на вновь завоеванных землях, военные становились неотъемлемой частью его системы управления.
Внедрение военных в государственное устройство было наиболее заметным в Османской империи, правители которой создали новый вид вооруженных сил, в которых основной контингент набирался из европейских регионов, в которых правил ислам. Эти янычары (христианские мальчики, призванные на службу в османские пехотные подразделения) либо набирались в Европе, либо насильно увозились из стран под османским контролем.
Янычарам не разрешалось жениться или владеть имуществом, что не позволяло им развивать привязанность за пределами императорского двора. Однако, после того как эти ограничения были сняты в шестнадцатом веке и вплоть до их искоренения в девятнадцатом веке, янычары были чрезвычайно влиятельными в Стамбуле (и даже основали свою собственную династию в Египте).
Военное доминирование в мусульманских странах продолжалось вплоть до падения Османской империи в начале двадцатого века. Колониальные державы, которые заполнили вакуум, созданный умирающей империей, имели своих собственных военных и, следовательно, не нуждались в местных силах для управления. Но когда европейцы ушли из мусульманского мира в двадцатом веке, эти силы вернули себе контроль над политикой.
Еще по теме: Бывший исламист в кресле губернатора Триполи
Военные пришли к власти в Египте, Пакистане и других арабских странах в начале и середине двадцатого века. В Турции военные провозгласили себя стражами светской Республики Турция, основанной в 1923 году Мустафой Кемалем Ататюрком, который также был военным.
Сегодня революционные потрясения в большей части мусульманского мира определены военным прошлым ислама. На первом этапе этих народных восстаний те, кого исключили из политической и экономической жизни страны, начали требовать включения и участия. Теперь проходит второй этап, который отмечен значительными усилиями, чтобы лишить старый военный истэблишмент его могущества. Эта борьба проявляется по-разному в Египте, Турции и Пакистане.
В Египте подчинение военными политического переходного процесса после свержения бывшего президента Хосни Мубарака неприемлемо как для мусульман, так и для светских сил. Большинство египтян хотят, чтобы солдаты ушли из политики и вернулись в свои казармы.
Эссам эль-Эриан, «Исламистская партия свободы и справедливости» которого недавно выиграла большинство мест на парламентских выборах в Египте, недавно сказал, что «Братья-мусульмане» (с которой партия тесно связана), не ожидает, что военные правители добровольно откажутся от власти. Их нужно будет убедить уйти и, если это не сработает, вытеснить. Первый шаг парламента в их устранении в конечном итоге будет состоять в защите своей власти, чтобы выбрать членов запланированного конституционного собрания из 100 человек.
Читайте также: Египетские женщины выходят на марш протеста против военных
Тем временем, в Турции «Партия справедливости и развития», которая имеет сильные корни в исламской традиции страны, сегодня также стремится ограничить роль военных. Тем не менее, вооруженные силы требуют конституционный мандат на защиту вековых традиций Республики. И турецкие генералы вмешивались в политику несколько раз, чтобы защитить кемализм ‑ светскую идеологию модернизации Ататюрка, которая подтолкнула исламскую Турцию в сторону либерализма европейского типа.
Но из трех стран Турция наиболее успешно демилитаризовала свою политику. Харизматичный премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган, победив на трех последовательных выборах, смог доказать свою власть над военными. Кроме того, он посадил в тюрьму высокопоставленного генерала армии Илкера Башбуга, которого турецкая прокуратура обвинила ‑ многие говорят, что это невероятно ‑ в заговоре с целью свержения правительства.
Наконец, пакистанские военные, правившие страной в течение половины его 64-летней истории, борются за сохранение своего влияния на политику. Униженная неспособностью контролировать военные операции США, в том числе ту, в результате который был убит Усама бен Ладен, армия пытается сыграть в покер в развивающихся отношениях страны с Индией и США. Тем не менее, опасаясь спровоцировать широко распространенную враждебность, недавно военные руководители заявили, что они не намерены вмешиваться в политику.
С тех пор как началась арабская весна, были свергнуты четыре давних режима, в то время как другие находятся под усиливающимся давлением, давая обычным арабам надежду, что их требования не будут игнорироваться, а те, кто управляет, будут помнить о потребностях граждан. Но это ‑ настоящая революция ‑ будет происходить только тогда, когда истинные представители граждан, а не военных, начнут устанавливать политический курс своей страны.
Шахид Джавед Бурки - бывший министр финансов Пакистана и вице-президент Всемирного банка, в настоящее время является председателем Института государственной политики в Лахоре
