Евробюрократы все очевиднее не успевают за геополитической динамикой современного мира. Пока США и Китай расширяют сферы своего влияния в Тихоокеанском регионе, а Россия работает над созданием своего евразийского блока, Евросоюз фактически выпал из больших геополитических игр, самоограничив расширение внешних границ своего влияния и замкнувшись на вопросах внутреннего перераспределения политических и экономических полномочий. Игнорируя евроинтеграционные устремления и внешнеполитические амбиции Турции и Украины, Евросоюз проявляет геополитическую близорукость, ограничивая свои возможности проводить более эффективную политику на Ближнем Востоке и постсоветском пространстве.
Если два предыдущие десятилетия Европейскому союзу пророчили повышение роли в глобальных мировых процессах, то в последние годы Брюссель откровенно потерял геополитическую инициативу. Даже Ливийская кампания лишь временно дала повод заговорить якобы о росте внешнеполитической активности ЕС. Однако, инициировав военные действия против сил Каддафи, страны ЕС продемонстрировали неспособность без помощи США справиться с военной операцией и не сумели добиться от союзников-повстанцев обеспечения порядка в послевоенной Ливии. А результаты первых выборов в постреволюционных странах показали тщетность надежд ЕС на продвижение своих стандартов демократии в этот регион. Следовательно, максимум, на что могут сейчас рассчитывать страны ЕС в своей южной политике – это восстановление тех поставок нефти, которое они имели и до «Арабской весны».
Читайте также: Евросоюз непедагогично поступил с Сербией
Вероятно, Европейский Союз мог бы достичь существенно больших успехов в продвижении своей политики в Северной Африке и на Ближнем Востоке, если бы действовал здесь в тесной координации со своим ассоциированным партнером Турцией. Это самое мощное в регионе государство долгие годы являлось образцом демократических и экономических преобразований в исламском мире, к тому же – надежным союзником ЕС и США. Поэтому Анкара вполне справедливо могла рассчитывать на поддержку своих амбиций на лидерство в регионе.
Однако, вместо ожидаемой поддержки, Анкара получила от Франции политическую оплеуху в виде закона, который вводит уголовное наказание за отрицание геноцида против армян. И дело тут не в признании или непризнании самого факта геноцида – его Франция официально признала еще несколько лет назад. Очередное напоминание об этом болезненном для международного имиджа Турции событии именно в то время, когда Анкара соревнуется с Тегераном за лидерство в регионе, может восприниматься как удар в спину.
Сначала отказав Анкаре (не официально, но фактически) в полноценном членстве в ЕС, а теперь игнорируя ее амбиции регионального лидерства, евробюрократы сами отталкивают от себя Турцию, давая таким образом понять ей и другим странам региона, что никакие политические реформы и экономические успехи не заставят ЕС рассматривать их как равноправных партнеров. Таким образом не только теряется весомый для этих стран стимул к преобразованиям по европейским стандартам, но и подпитывается почва для недоверия исламских народов к Европе.
Поэтому совсем неудивительно, что после долгих раздумий Турция согласилась на предложенный Россией проект «Южного потока» – главного конкурента газотранспортных проектов Евросоюза в регионе.
Аналогичная ситуация наблюдается и в политике ЕС относительно Украины, с которой до сих пор не парафировано выстраданное годами переговоров Соглашение об ассоциации. Очевидно, что никакие технические преграды (в частности, заявлялось о технической неготовности документов для парафирования) не могли бы помешать церемонии парафирования на саммите Украина–ЕС в декабре 2012 г., если бы на то была политическая воля.
Заявления о проблемах с демократией и с украинской судебной системой также не могут замаскировать истинные причины торможения парафирования Соглашения. Ведь сейчас речь идет не о полной готовности Украины к полноценному вступлению в ЕС, а лишь о Соглашении об ассоциации, одной из целей которой как раз и является стимулирование дальнейших реформ и приближение украинской политической, правовой и экономической систем к европейским стандартам. В предвзятости оценок евробюрократов относительно готовности Украины к Соглашению об ассоциации нетрудно убедиться, если вспомнить лояльность ЕС во время заключения аналогичных соглашений с другими странами Центральной и Восточной Европы. Тогда соответствующие соглашения с ЕС сыграли роль стимула и проводника реформ в Польше и других постсоциалистических государствах. Дать такую же возможность Украине ЕС упорно отказывается.
Неубедительны и аргументы о неготовности ЕС интегрировать в свои структуры Украину во время экономического кризиса – ведь о срочном вступлении в Евросоюз никто и не говорит, обсуждается лишь Соглашениe об ассоциации с туманной перспективой полноценного членства в долгосрочной перспективе. Поэтому никаких дополнительных экономических затрат от ЕС сейчас не требуется.
Не выдерживают критики и заявления, будто бы отложением парафирования Соглашения об ассоциации Евросоюз хочет склонить украинскую власть быть более демократичной и прекратить судебные преследования лидеров оппозиции. Уже довольно неплохо знакомые с постсоветскими реалиями чиновники ЕС не могут не знать, что как раз их отказ от парафирования Соглашения и отдаляет Украину от демократических преобразований и реформ в той же судебной сфере. Поэтому неуступчивость в вопросе Соглашения об ассоциации лишь подтверждает, что в действительности еврочиновников так же мало интересует судьба Юлии Тимошенко, как мало интересовали их интересы Украины в 2009 г., когда под прессингом лидеров стран ЕС экс-премьер была вынуждена подписать те невыгодные газовые контракты с Россией, за которые, собственно, ее и осудили.
Читайте также: Саммит Евросоюз - Украина как упущенный шанс
Прекрасно понимают отдаленность официально озвученных поводов от реальных мотивов ЕС и в Киеве. Сделав в свое время публичные заявления о приоритетности евроинтеграции, президент Украины рискнул натолкнуться на прохладную реакцию Москвы. Учитывая чувствительность электората Виктора Януковича к отношениям с Россией, этот шаг вряд ли дался ему легко. Евросоюз же традиционно «отблагодарил» тем, что оставил Украину один на один с Россией и нерешенными проблемами с газовыми контрактами, а также настойчивыми предложениями отдать контроль над газотранспортной системой и присоединяться к Евразийскому союзу.
Игнорируя евроинтеграционные устремления и внешнеполитические амбиции Турции и Украины, Евросоюз проявляет геополитическую близорукость, ограничивая свои возможности проводить более эффективную политику на Ближнем Востоке и постсоветском пространстве. Углубление партнерства с Турцией и Украиной дало бы Европе ощущение защищенности ее Юго-Восточных рубежей, непосредственный выход к Кавказу, уверенность в надежности транспортных коридоров и бесперебойности поставок энергоносителей из России и Азербайджана, более тесные связи со странами Средней Азии. Уже не говоря о том, что Турция и Украина – огромные рынки для европейской продукции и перспективные страны для инвестиций.
Вместе с Турцией Евросоюз смог бы эффективнее способствовать демократизации Египта и Сирии, бороться против экстремизма на Ближнем Востоке, искать пути Палестино-Израильского урегулирования, налаживать мирное сосуществование христианского и исламского миров в целом.
Еще по теме: Евросоюз проигрывает Восток России
С ассоциированной Украиной ЕС мог бы более эффективно строить отношения с Белоруссиейю, Молдовой, странами Кавказа, помогая этим странам в демократических и экономических преобразованиях (речь идет не о «цветных» революциях, а о евростандартах в политической, экономической, социальной сферах). В перспективе интеграция Украины в ЕС могла бы быть продолжена установлением ассоциированных отношений ЕС с Россией и возглавляемым ею Евразийским союзом, который, в случае успешности этого проекта, станет важным звеном, соединяющим Европу с динамическим Азиатско-Тихоокеанским регионом. Смещение эпицентра финансово-экономической жизни в этот регион уже ни у кого не вызывает сомнений, поэтому вопрос поиска механизмов участия в новом миропорядке должен стоять в ряду приоритетов ЕС.
Париж и Берлин, как инициаторы формирования общей внешней политики ЕС, до сих пор не смогли предложить Евросоюзу эффективной совместной геополитической стратегии: внешняя политика Германии традиционно оказалась слишком корыстной, а Франции – слишком иррациональной. Интеграция Турции и Украины не входит в нынешние планы Берлина, озабоченного формированием в ЕС подконтрольного ему ядра государств (фактически все последние «экономические» инициативы Германии в ЕС идут именно в этом русле). Турция и Украина слишком велики и строптивы, чтобы вписаться в эти германоцентричные проекты.
Что же касается Франции, то, освободившись от опеки США над Европой, она оказалась наедине с мощной Германией, в зависимость от которой все больше впадают страны Евросоюза, наиболее пострадавшие от экономического кризиса. Поскольку геополитические амбиции Франции последние полвека завязаны на судьбе Евросоюза, то Парижу пока ничего не остается, кроме как выступать дуэтом с Берлином, ожидая пока последний поймет, что мнимые преимущества от его нынешних германоцентричных инициатив вряд ли компенсируют ущерб, нанесенный нарушением существующих балансов в общем Европейском доме, экономическим лидером которого сама Германия и является.
Что же касается Турции и Украины, то для них важно не дать эмоциям и обидам повлиять на определение долгосрочных стратегических приоритетов, среди которых должно оставаться углубление интеграции с Европейским Союзом. Однако и терять времени в ожидании геополитического прозрения Евросоюза не стоит: Анкара и Киев уже сейчас могут сообща эффективно взаимодействовать в рамках ряда региональных инициатив.
Максим Хилько, научный сотрудник КНУТШ, кандидат философских наук, магистр международных отношений
