Предполагаю, что от человека, который из Европы, ждут, что он будет говорить о Европе, потому что в последнее время она стала, для кого-то, возможно, несколько неожиданно, очень проблемным регионом. Для многих из нас в Европе это такой неожиданностью не было. Иностранные наблюдатели начали уделять Европе больше внимания в течение последних двух лет, когда в полной мере разгорелся долговой кризис еврозоны, но, скорее всего, только потому, что до этого они недооценивали предыдущее развитие. Нынешний долговой кризис, который теперь каждый день как главная новость появляется в СМИ, - лишь видимая часть айсберга гораздо более глубокого и длящегося гораздо дольше европейского кризиса, который является долгосрочным результатом:
- европейской экономической и социальной системы, для которой характерно чрезмерное регулирование и непродуктивный патернализм;
- форм и методов европейского процесса интеграции.
Читайте также: Европейские лидеры принимают договор о сокращении долгов
Этот аргумент необходимо разъяснить. Европейская интеграция началась с рациональной и, бесспорно, положительной идеи отцов-основателей сделать Европу либеральной, открыть ее, устранить барьеры на границах европейских государств, создать зону свободной торговли, таможенный союз и общий рынок и благодаря всему этому – большое связанное внутри себя экономическое пространство. Однако эти тенденции преобладали только на первом этапе процесса европейской интеграции. Некоторые, причем как в Европе, так и в остальном мире, по-прежнему (и это ошибочно) предполагают, что это верное описание и нынешнего этапа.
Дальнейшее развитие интеграции было уже гораздо менее позитивным. Либерализация и устранение барьеров были заменены другим проектом – централизацией, регулированием и стандартизацией, гармонизацией экономической деятельности и экономических параметров, радикальным перемещением полномочий из отдельных стран-членов в штаб-квартиру ЕС в Брюсселе, изменением всей концепции интеграции с интерговернментализма на супранационализм, ослаблением «управления» в отдельных членских государствах и переходом к европейскому правлению. По сути своей гетерогенный европейский континент, который в прошлом процветал как раз благодаря своей разнородности и нестандартности, постепенно был искусственно унифицирован и сделан гомогенным через централизованное управление и законодательство. Это принесло негативные экономические эффекты и привело политиков к тому, что называется демократическим дефицитом (или отсутствием демократического контроля). Я это называю постдемократией.
Это очень проблемное развитие было еще больше ускорено изменениями, которые принесли Маастрихтский и Лиссабонский договоры. На более низкой ступени интеграции последствия такой централизации не были такими драматичными. Однако в эпоху более глубокой интеграции существующая европейская гетерогенность все больше вступает в спор с институциональной гомогенностью, которая становится смирительной рубашкой и тормозом экономической деятельности.
Самым важным моментом в этом процессе было создание Европейского валютного союза и введение общей валюты изначально в 12, в настоящее время в 17 странах, которые, к сожалению, не представляют собой так называемую оптимальную валютную зону. Я вынужден настаивать на том, что нынешний европейский долговой кризис – неизбежный результат введения единой валюты, единого валютного курса, единых процентных ставок для стран с очень разными экономическими показателями. Политическое решение о создании этого валютного объединения было осуществлено без достаточной оценки и принятия во внимание существующих или же несуществующих экономических предпосылок. Я должен сказать, что некоторые из нас этот проект критиковали уже в самом начале 90-х годов.
Читайте также: Европейский проект
Очевидно, что неоптимальный валютный союз может быть «спасен» солидарностью своих членов и огромными фискальными трансферами, но все это требует двух вещей:
- настоящего чувства солидарности (которое существовало, например, в Германии после ее объединения, но которое не существует в Европе);
- достаточного количества финансовых средств, которыми могут располагать авторитеты в политике.
Ни одно из этих условий на сегодня не выполнено, и это причина, по которой я не вижу ни одного простого решения долговой проблемы еврозоны. Долгосрочное решение, если исключить нереалистичный «революционный» рост чувства настоящей европейской солидарности, зависит от акселерации экономического роста в Европе. Однако источники такого быстрого роста найти сложно. Большинство стран-членов ЕС должны проводить сокращения в бюджете, а не фискальную экспансию, причем не только в краткосрочной, но и, как минимум, в среднесрочной перспективе. Поэтому необходимые фискальные меры не делают возможной фискальную стимуляцию.
Главная проблема Европы заключается в ее экономической и социальной системе, которая исключает быстрый экономический рост. Европейская «soziale Marktwirtschaft», как это называется на немецком, отдает предпочтение социальной политике, основанной на редистрибуции доходов в ущерб продуктивной работе. Предпочтение отдается свободному времени и длительным каникулам за счет усиленной работы. Предпочтение отдается потреблению, а не инвестициям, долгам, а не сбережениям, осторожности, а не здоровому риску. Все это часть более широкой цивилизационной и культурной проблемы, которая на европейском континенте или, по крайней мере, в большинстве европейских стран глубоко укоренилась. Поэтому эта система не может быть изменена в течение ночи, поэтому она не может быть изменена тем или иным европейским саммитом, поэтому она не может быть устранена с помощью безболезненных косметических изменений. Наоборот, эта проблема требует глубокого системного изменения, структурно похожего на задачу, которую мы должны были выполнить 20 лет назад после падения коммунизма.
Многие из Вас знают, что Чешская Республика является членом ЕС, но не еврозоны. У нас по-прежнему своя собственная валюта – чешская крона. Как у среднеевропейской страны в самом сердце Европы у нас не было и нет никакой другой альтернативы, кроме как участвовать в европейском интеграционном процессе. Поэтому мы почти восемь лет назад стали членом ЕС. Но мы осознавали проблемы, связанные с существованием единой европейской валюты, и хотели сохранить наш экономический рост, продолжать столь необходимые процессы адаптации, но в то же время мы хотели иметь достаточный потенциал для адаптации, который, помимо прочего, требует гибкого валютного курса, иметь наши собственные процентные ставки, нашу собственную валютную политику. Мы не видели никакого преимущества в том, чтобы иметь немецкие или греческие процентные ставки и валютные курсы. Поэтому в данный момент у нас также нет никаких амбиций вступать в еврозону.
Читайте также: Чехия между Евросоюзом и Россией
В то же время мы попробовали оценить недостатки и преимущества нашего членства в ЕС, хотя сегодня в Европе стало модно политкорректно говорить только о преимуществах.
Каковы основные экономические преимущества членства в ЕС?
1. Членство, по крайней мере, еще недавно, в очень престижном клубе экономически развитых и стабильных стран может улучшить имидж страны и привлечь иностранных инвесторов;
2. Больший рынок без протекционистских препятствий между отдельными членскими странами - бесспорно, преимущество;
3. Существование определенных фискальных трансферов (при условии, что у данной страны уровень ВВП на человека ниже среднего для ЕС, а это случай Чешской Республики), и хотя эти преимущества незначительны и, с макроэкономической точки зрения, практически нерелевантны;
4. Обязательное внедрение европейского законодательства является преимуществом в том случае, если у данной страны менее либеральное законодательство и она в целом менее организована. В случае Чешской Республики мы не видим в этом преимущества.
В настоящее время существующие неоспоримые экономические затраты, связанные с членством страны в ЕС:
1. Все страны должны участвовать в финансировании этой огромной, дорогой и очень бюрократической организации;
2. Имеют место быть существенные внутренние расходы, связанные с членством (административная бумажная работа и все вещи подобного рода, необходимость организовывать нескончаемые конференции, встречи, иностранные визиты, финансировать искусственно созданные для ЕС рабочие места и т.д.);
3. Импорт огромного и таким образом ослабляющего экономическую деятельность законодательства, основанного на регулировании, управлении, стандартизации, субсидировании;
4. Внедрение в высшей степени щедрой и демотивирующей европейской социальной системы.
Очень сложно, если не невозможно, количественно предсказать влияние всех этих факторов. Мое предположение таково, что чистый положительный эффект от членства в ЕС очень мал, если не отрицателен. Очень медленный экономический рост уже спустя полстолетия углубления интеграционного процесса и продвижения лозунгов: «Чем больше Европы, тем лучше» говорит о том, что противоположное утверждение может быть верным.
Читайте также: Чехия в тисках
Результат всего этого: Европа не будет «тягловой лошадью» экономического оживления и роста в мире. Я ожидаю, что страны БРИК, вместе с рационально функционирующими странами, экспортирующими нефть, в обозримом будущем будут самой динамичной частью мировой экономики. Желаю Вам в этом отношении больших успехов.
Часть выступления президента Чешской Республики Вацлава Клауса на конференции «Советы по сотрудничеству в Заливе», Эр-Рияд, 17-е января 2012 года.
