После Буэнос-Айреса в 2011 году Москва стала почетным гостем на новом Парижском книжном салоне. Тем не менее, есть здесь и одна проблема: уже более десяти лет этот город перестал служить источником вдохновения для русской литературы. Ситуацию объясняет преподавать Сорбонны Анна Колдефи-Фокар (Anne Coldefy-Faucard), которая перевела на французский язык не только классические произведения, такие как «Шинель», «Нос» и «Мертвые души» Гоголя или переписку Достоевского, но и книги более современных писателей: «Красное колесо» Солженицына, «Метель» Владимира Сорокина и «Блуждающее время» Юрия Мамлеева. Кроме того она работала над произведениями о перевела российской столице: перевела «Счастливую Москву» Андрея Платонова и координировала работу над собранием сочинений «Москва» в издательстве Autrement.
- Что представляет собой Москва в русской литературе?
- Прежде всего, Москва - это антоним Санкт-Петербурга. Вплоть до 1920-х годов в литературе ее описывали как успокаивающий и тихий город, где можно погулять и отдохнуть. В то же время ставший в начале XVIII века столицей империи Санкт-Петербург воспринимался как тяжелый и искусственный город, где все чувствовали себя не в своей тарелке. Пушкин и в еще большей степени Гоголь приложили руку к формированию образа Санкт-Петербурга как пагубного и построенного на западный манер города, тогда как Москва предстает матерью всех русских городов у Толстого и даже Достоевского, который, кстати, был петербуржцем par excellence.
Читайте также: Москва глазами французских студентов факультета журналистики
- Смогла ли Москва сохранить эту ауру в советский период?
- В тот момент между писателями и властью возникло непонимание. Некоторые литераторы поверили, что революция позволит вернувшей себе статус столицы Москве вновь обрести былой блеск допетровских времен. Такое возвращение к корням послужило мощным источником вдохновения для революционного романиста Бориса Пильняка, который продемонстрировал невероятный лиризм и энтузиазм. В современном здании, которое принадлежало телеграфному агентству РОСТА, поэт Маяковский начал рекламную кампанию в поддержку гигиены, грамотности и т.д.: для этого он разместил афиши в окнах агентства (отсюда знаменитые окна РОСТА). Тем не менее, с приходом к власти Сталина в городе начались масштабные работы: он перестал быть большой деревней, к которой все так привыкли. Москва превратилась в город власти и скоро познала ужасы советского режима. Власти селили в домах писателей, военных, крупных партийных работников, и во время чисток за людьми каждый вечер приезжали машины. Тем не менее, мы все был удивлены, когда 20 лет назад диссидент Александр Зиновьев написал для Autrement хвалебный рассказ о жизни при Сталине. Он, выходец из бедной крестьянской семьи, оказался там еще совсем маленьким, без гроша в кармане, и только благодаря сталинской школе ему удалось побывать в музеях, театрах и т.д. Многие забывают, что в советской Москве люди не только страдали: они росли, жили, любили…
Читайте также: "Красный октябрь" - центр новой Москвы
- Эта жизнь в итоге взяла верх?
- На время да: все современные писатели, которым сегодня исполнилось 50 лет, такие как Владимир Сорокин или поэт Лев Рубинштейн, являются выходцами из зародившегося в 1970-х годах московского андеграунда. В то время их книги не публиковались, рукописи передавали из рук в руки, художники устраивали выставки без разрешения властей, все слушали западную музыку, хотя достать пластинки было практически невозможно. «Сколько раз уже (тысячу раз), напившись, или с похмелюги, проходил по Москве с севера на юг, с запада на восток, из конца в конец и как попало - и ни разу не видел Кремля», - говорит герой книги «Москва-Петушки» Венедикта Ерофеева. Это своеобразный способ сказать, что пусть даже это пугающее сосредоточие власти и находится в Москве, в городе можно спокойно жить, совершенно не сталкиваясь с ним. Заслуженные деятели современной русской литературы выросли в такой обстановке, однако с тех пор они растеряли любовь к своему городу.
Еще по теме: Бразилец о жизни в Москве во время и после коммунизма
- Москва больше не вдохновляет их?
- Она превратилась в мегаполис. После распада СССР в 1991 году москвичи осознали, что город меняется прямо у них на глазах: мэр Москвы Юрий Лужков начал масштабные работы по всем направлениям. Отвратительная статуя Петра Великого, которую создал его друг Зураб Церетели, является символом той эпохи. Петр Великий ненавидел Москву, а эта статуя, которую прозвали «чудовищем», вызывает у всех отторжение. «Москва больше ничего не значит. Это больше не город, а аэровокзал», - сказал мне недавно Владимир Сорокин.
- Интернационализация Москвы уничтожила ее душу?
- В любом случае, она вызвала разочарование: в 2010 году вышел сборник современных писателей под названием «Москва Нуар», в котором те попытались рассказать о потере городом мифических качеств в глазах россиян. Хотя город и служит местом действия для некоторых из их романов, его нельзя считать полноправным персонажем. Даже среди гостей на книжном салоне почти не осталось писателей, которые бы отождествляли себя с Москвой. Хотя Юрий Буйда частично живет в Москве, он - уроженец Калининграда и поэтому с особенной страстью пишет именно об этом российском анклаве на немецкой земле. Что касается Сорокина, давние ощущения столь любимой им старой Москвы он в наибольшей степени смог обрести в Берлине: большой город, где повседневная жизнь еще не лишилась своей человечности. При всем этом, нужно сказать, что российские писатели всегда лучше всего говорили о России, только когда сами находились вдали от нее. «Мертвые души», в которых Гоголь раскрывает квинтэссенцию России, были написаны… в Риме!
