Вратарь занимается благотворительностью и дружит с былыми противниками.

40 лет назад в понедельник Канада осознала ужасную правду: это был не сон, а самая что ни на есть кошмарная реальность.

Лучшие профессиональные хоккеисты нашей страны, надменные и умелые, были разгромлены прошлым вечером теми, кого у нас высокомерно считали сбродом, второсортными любителями из Советского Союза.

Люди, видевшие, как канадскую сборную выпотрошили – со счетом 7:3 – 2 сентября 1972 года на «Монреаль-форуме», помнят, как 3 сентября страну - от моря до моря - охватил приступ паники.

Канада в итоге одержит в этой знаковой Суперсерии победу – пусть и только благодаря толщине ленты на клюшке Пола Хендерсона (Paul Henderson).

Однако советские игроки в своем плохо подобранном снаряжении и на старых коньках стали более, чем просто достойным противником для канадцев. Эти матчи навеки изменили мировой хоккей.

Опорой победившей в Монреале сборной СССР был малоизвестный молодой вратарь, которого многие полагали самым слабым звеном в команде.

Однако к концу сентября канадцы уже много знали о 20-летнем Владиславе Третьяке. Вратарь из Дмитрова успешно противостоял канадской сборной как 2 сентября, так и в семи следующих играх.

Третьяк неоднократно чудом спасал ситуацию. Из 267 шайб он отбил 88,4% в то время, как Кен Драйден (Ken Dryden) и Тони Эспозито (Tony Esposito) вместе отбили лишь 85,9% из 227 советских ударов по воротам.

Сегодня случайный прохожий в Монреале с большей вероятностью слышал о Третьяке, чем о Хендерсоне, удар которого принес Канаде победу в Суперсерии. «Этот гол я всегда буду считать самым обидным из всех пропущенных», - писал вратарь в 1987 году в своей автобиографии.

Впрочем, у Третьяка, с 2006 года занимающего пост президента Федерации хоккея России, с Монреалем - особые отношения. Он восхищается этим городом, и тот щедро воздает ему любовью за любовь.

Дважды за прошедшие два года Третьяк проводил здесь крупные благотворительные аукционы – в 2010 году вместе с Алексеем Ковалевым и затем прошлой зимой с Максом Пачиоретти (Max Pacioretty). В прошлом январе они с Хендерсоном и Иваном Курнуайе (Yvan Cournoyer) положили начало празднованию 40-летия Суперсерии, устроив церемониальную игру в Белл-центре. В 2007 году он был почетным гостем Драйдена, своего старого друга и соперника, на праздновании перевода «Канадиенс» его номера в неиспользуемые.

В России нет спортсменов известнее этого депутата Государственной думы. На проходившем в прошлом апреле в Москве празднике в честь его 60-летия присутствовали 500 самых разных людей из России и из-за границы.

Уже 17 лет фонд Третьяка помогает множеству детей в России, зачастую спасая их жизни. Его настойчивость и международное влияние помогают ему добывать медикаменты, медицинское оборудование и инкубаторы для спасения недоношенных детей и привозить в Россию специалистов из Северной Америки для срочно необходимых операций в области детской хирургии.

Когда мы с Третьяком в прошлом январе целый час беседовали в его номере в монреальской гостинице, обсуждая его богатую событиями жизнь, наш разговор все время возвращался к Суперсерии. Эти восемь игр сыграли ключевую роль в его спортивной карьере, в которой позднее были и три олимпийских золотых медали и десять побед на чемпионатах мира. Сейчас его жизнь определяется благотворительной работой.

«Я могу уважать себя только тогда, когда делаю что-то для других», - сказал мне Третьяк в тот день.

Я спросил его, почитали ли бы его так, как сейчас, в Монреале и по всей Канаде, сумей он 28 сентября 1972 года перехватить тот отчаянный удар Хендерсона за 34 секунды до конца восьмой игры.

«Канадцы уважают и ценят талант, - ответил он. – Им все равно, из какой ты страны. Когда все мы будем мертвы, новые поколения будут по-прежнему говорить о 1972 годе».
 
«Люди помнят меня не только по Суперсерии, но и по другим матчам. Мои визиты в Монреаль - это всегда нечто особенное. Каждый раз происходит что-то, глубоко меня затрагивающее. Я очень ценю своих поклонников из этого города. Нигде больше в мире меня не встречают так, как здесь…»

«Трудно поверить, что со времен Суперсерии 1972 года прошло 40 лет, - добавил Третьяк. – Тогда в обеих командах было много необычных игроков. Мы уважали канадцев, но мне казалось, что они не уважают нас. Они даже с нами не здоровались. Однако я рад, что теперь мы – большие друзья».

В своей новой автобиографии «Гол моей жизни» («The Goal of My Life») Хендерсон вспоминает, как встречался с Третьяком на юбилейных мероприятиях в последующие десятилетия.

«Третьяк – классный парень и настоящий джентльмен. Я - его большой поклонник, - пишет Хендерсон. - Я рад, что у меня появилась возможность узнать его лучше».

За время Суперсерии Хендерсон забил Третьяку семь шайб, в том числе - вторую шайбу канадской сборной в первой игре, через 6 минут 32 секунды после начала первого периода. Перед этим Фил Эспозито (Phil Esposito) молниеносно забил первый гол на 30-й секунде матча.

«Шум тогда поднялся чудовищный, - пишет о голе Эспозито Третьяк в своей книге. - Мне показалось, что на трибунах началось какое-то всеобщее безумие. Рев, треск, свист. “О'кэй”, – покровительственно похлопал меня рукавицей Фил Эспозито. Мол, не переживай, паренек. Вспомни, с кем играешь».

«Еще более яростное ликование захлестнуло трибуны, когда Хендерсон… забил мне вторую шайбу. Орган заиграл похоронную музыку».

Кто в Канаде тогда мог предположить, какая грусть охватит страну всего через несколько часов.

Первая игра Суперсерии стала для Третьяка уже вторым матчем на льду «Форума». Он играл один период в проигранном его национальной сборной со счетом 9:3 матче 29 декабря 1969 года против «Монреаль Джуниор Канадиенс» и нескольких профессионалов.

Девятью днями раньше русские с таким же счетом разгромили канадскую сборную в Ванкувере. Третьяк, которому тогда было 17 лет, стоял на воротах у гостей, напротив ошеломленного вратаря-любителя по имени Кен Драйден.

«Я помню свой первый визит в Монреаль в 1969 году так, как будто это было вчера», - рассказал мне Третьяк два года назад, во время нашего первого долгого разговора с глазу на глаз в его номере в гостинице Queen Elizabeth.

«Канада для нас была особой страной. Она ментально была очень близка к России — и мы, и канадцы любили хоккей. Я помню большие автомобили. Хорошие машины. «Олдсмобили», «крайслеры», большие «форды». Русские машины были меньше и выглядели хуже. Большие улицы, большой центр, большие дома… Я в первый раз попал на “Форум” — это было невероятно, фантастически».

После своей блестящей игры в Суперсерии Третьяк восхитительно себя показал в знаменитом матче 31 декабря 1975 года с «Канадиенс», окончившемся ничьей со счетом 3:3. Он помог русским победить в полуфинале со счетом 4:1 и разгромить Канаду со счетом 8:1 на Кубке Канады 1981 года, а затем отбил 30 шайб в победной встрече с «Канадиенс» 31 декабря 1982 года, завершившейся со счетом 5:0.

Город, когда-то ненавидевший Третьяка за Суперсерию, теперь ему практически поклонялся. Тогдашний генеральный директор «Канадиенс» Серж Савар (Serge Savard) даже выбрал его в седьмом раунде драфта НХЛ 1983 года – за год до ухода вратаря из хоккея, - хотя заключить сделку по трансферу с русскими было невозможно.

Третьяк до сих пор не совсем понимает, почему легенда «Канадиенс» Жак Плант (Jacques Plante), в то время игравший за «Торонто Мэйпл Лифс» и бывший комментатором Суперсерии на франкоязычном канадском телевидении, пришел с переводчиком в раздевалку к русским перед первым матчем на «Форуме» и объяснил ему, как играет канадская сборная, наглядно проиллюстрировав свои слова на макете.

Они впервые встретились годом раньше в Сент-Луисе, когда тренер вытащил Третьяка из душевой смотреть на тренировку Планта. За его внимание Плант подарил ему свою клюшку.

Третьяк полагает, что Плант просто не хотел, чтобы члена братства вратарей унизили в ходе триумфа канадцев, которого все ожидали.

«Я хотел бы спросить самого Жака Планта, но это невозможно, - сказал мне Третьяк. Может быть, он просто меня пожалел?»

В честь своей любви к Монреалю и сыгранных там матчей Третьяк заказал кирпич на Площади столетия «Канадиенс» в Белл-центре, который вскоре должен быть перенесен вместе с остальными кирпичами при переносе мемориала. Три строки на нем гласят: «В. Третьяк/Москва-Монреаль/ Страсть - хоккей» («V. Tretyak/Moscou-Montreal/Passion Hockey»).

«Не хочу огорчать другие канадские города, но я считаю Монреаль настоящим хоккейным городом. Хоккей был рожден здесь, - говорит Третьяк. – “Канадиенс” выиграли большинство Кубков Стэнли, болельщики здесь разбираются в хоккее, и весь город переживает за свою команду. Некоторые из моих лучших матчей прошли именно в Монреале».

Однако ни один из них не был более значимым, чем невероятная игра Третьяка на «Форуме» 40 лет и одну ночь назад, которая показала Канаде, что нам нельзя считать хоккей исключительно нашим видом спорта.