Кому будет разрешено читать вашу электронную переписку и обновлять страничку в Facebook после вашей смерти? Во многих штатах страны не существует четких ответов на такие важные правовые вопросы.
Вот почему Синтия Крим (Cynthia Creem) вместе с другими многочисленными представителями власти страны ведет борьбу за внесение ясности в эту высокотехнологичную неразбериху. Сенатор от штата Массачусетс Крим в этом году представила законопроект, который даст исполнителям завещания умершего право доступа к его электронной почте. «Ведь кто-то обязательно получит доступ к его письменному столу, - говорит Крим. – Почему же здесь все должно быть иначе?» Если ее законопроект пройдет, Массачусетс станет шестым штатом, принявшим закон о «цифровом наследстве». Однако технологические компании с опаской относятся к новому закону, имеющему отношение к неприкосновенности частной жизни. Компания Google наняла лоббиста, чтобы он противодействовал его принятию.
Вопрос, который все больше волнует юристов, ученых и законодателей, состоит в том, что делать с постоянно увеличивающимся объемом цифровых данных, которые мы оставляем после себя. Резонансные сражения за онлайновые аккаунты часто сталкивают скорбящих родственников с гигантами отрасли, которые вооружены соглашениями об условиях оказания услуг – этими контрактами размером с хороший роман, которые все проверяют, но никто не читает. Но сейчас, когда поколение «беби бума» тоже перемещается в онлайн, эта проблема с наследством получает все большее распространение. Согласно одной оценке, в этом году только в США умрет 580000 пользователей Facebook. Коллеги Крим разделяют ее обеспокоенность: законодатели Массачусетса в июне этого года единогласно приняли ее законопроект. Между тем, коллегии адвокатов от Орегона до Небраски готовят свои собственные предложения относительно электронного наследия.
Читайте также: Вход в соцсети по паспортам?
Что относится к категории цифровой наследственной имущественной массы? «Все ценное, что мы храним в онлайне, на наших компьютерах и в облаке, - говорит преподаватель права из университета им. Джорджа Вашингтона Наоми Кан (Naomi Cahn). – имеет не только финансовую ценность, но и эмоциональную, и личную». Такое определение охватывает все – от доменных имен до страничек в Твиттере, от приложений до заработанных авиапассажиром миль. Кан приводит свой любимый пример о виртуальном мече из видеоигры «Легенды Кунг Фу», который был продан с аукциона за 16000 долларов. «По сути дела, все перемещают свою жизнь в онлайн, - говорит исполнительный директор исследовательского Информационного центра электронной конфиденциальности (Electronic Privacy Information Center) Марк Ротенберг (Marc Rotenberg). – И сюда относится множество личных вещей, которые раньше хранили в шкафах или в коробках под кроватью». В прошлом году компания электронной безопасности McAfee опросила 3000 человек из 10 стран, задав вопрос о том, в какую сумму они оценили бы свою цифровую собственность, такую, как музыкальные файлы и фотоальбомы в онлайне. В США средняя сумма чуть не дотянула до 55000 долларов.
Если после смерти наша собственность и дорогие сердцу памятные вещи окажутся запертыми именем и паролем пользователя, а не замком на сундуке, то душеприказчикам могут понадобиться законные права на получение этих паролей. Виртуальные стены могут встать на защиту той информации, которая понадобится живым для распоряжения наследством, не давая ответов на вопросы, которые могут возникнуть у родственников и близких умершего. «Такие проблемы возникают у родителей, пытающихся проследить жизнь своих детей – скажем, погибших в Ираке или совершивших самоубийство», - говорит Кан. Но у таких компаний, как Google или Yahoo, которые предоставляют платформы для хранения этой виртуальной собственности, модель деловой деятельности строится на доверии пользователей. Пользователи рассчитывают на то, что провайдеры будут защищать неприкосновенность их частной жизни с мечом и щитом в руках. Поэтому такие компании отстаивают эту неприкосновенность даже после ухода пользователей из жизни.
Также по теме: Может ли Facebook стать трамплином для вашей карьеры?
Семейная пара из Висконсина Хелен и Джей Стассен, чей сын в 2010 году совершил самоубийство, представила компании Google и Facebook распоряжение суда, когда те отказали им в доступе к аккаунтам сына. «Мы - его родители, мы - единственные его наследники, - говорит Хелен. – И мы утверждаем, что это принадлежит нам. Из-за этого и идет борьба». Подобные судебные распоряжения помогают отстаивать такие аргументы, но даже в этом случае процесс далеко не прост. Компания Google быстро передала все данные по электронной почте, а вот Facebook затягивала этот процесс долгие месяцы, получив распоряжение в апреле. Хелен и Джей говорят, что их замучили переговорами, и в итоге они согласились подписать соглашение, в котором говорится, что они никогда не покажут содержимое аккаунта никому, кроме ближайших родственников. «Мы представили им распоряжение суда, а они еще ставят нам условия? – недоумевает Хелен. – Люди должны понять, насколько это трудно. В такой ситуации окажутся и другие родители. Или кто-то из супругов. Кто знает?»
Когда умирает пользователь, Facebook в соответствии со своей стандартной практикой «увековечивает» его страничку, ограничивая круг тех, кто может ее просматривать, и в то же время позволяя друзьям оставлять там послания и вместе оплакивать умершего. (Компания может также закрыть аккаунт по просьбе.) Yahoo, на почтовый сервис которой совершается 300 миллионов заходов в месяц, заявляет, что родственники покойного могут попросить деактивировать аккаунт и навсегда удалить его содержимое – но не более того. Представители LinkedIn заявляют, что предоставить доступ к аккаунту умершего пользователя могут только в том случае, если этого потребует закон. Другие компании с большей готовностью откликаются на подобные просьбы, однако новые сети и платформы возникают постоянно, а вещное право и законы о наследовании давно устарели - они не успевают за развитием онлайновой индустрии.
Читайте также: 12 вещей, которые нельзя делать студенту в соцсетях
Кроме того, эти законы отличаются от штата к штату, и в принятых на сегодня законодательных актах нет единой установки о том, что может быть предоставлено. Законопроект Крим относится только к электронной почте, как и законы Род-Айленда и Коннектикута, где первый законодательный акт на эту тему был принят в 2005 году. Законы Индианы распространяются на электронные документы и информацию. В Айдахо и Оклахоме они охватывают все – от микроблогов до социальных сетей. Но здесь важнее другое. Эксперты-правоведы не уверены, как эти новые законы будут выглядеть в суде, когда им противопоставят соглашения об условиях оказания услуг. «Первое крупное дело по данному вопросу будет очень интересным, - говорит адвокат Кейти Зулкоски (Katie Zulkoski), чья фирма работает в Небраске над законом о цифровом наследстве. – Все здесь очень неясно, и кто-то первым это испытает. Я не знаю, какая сторона, но кто-то сделает это».
В законопроекте Крим из Массачусетса четко говорится о том, что данный закон заменяет собой все контракты провайдеров. И Google - не против этого или какого-то другого конкретного положения. Компания не против предоставления доступа наследникам, однако она считает, что этот вопрос можно решить комплексно, вместо принятия пятидесяти разных законов штатов. Один из способов избежать неразберихи – сделать так, чтобы законодательные акты во всех штатах были одинаковы. Такая задача стоит перед некоммерческой организацией Uniform Law Commission (Комиссия за единообразие законов), которая выступает за федерализм, составляя и продвигая законы штатов. В этом году она существенно ускорила свои исследования в области цифровой собственности, о чем говорит председатель организации Сюзанна Уолш (Suzanne Walsh). «Это составная часть законотворческого процесса – анализировать законы, сдувать с них пыль и оценивать, что там надо поменять», - рассказывает она. А в связи с бурным распространением таких законов настало время их стандартизировать – сейчас или никогда. Однако единый законопроект на эту тему будет готов лишь в следующем году, а то и позже. Тем временем, некоторые члены Конгресса пытаются сделать так, чтобы федерального закона эта свара не касалась. Член Палаты представителей от Калифорнии республиканец Даррелл Исса (Darrell Issa) только что предложил ввести двухлетний мораторий на все законы, относящиеся к интернету.
Также по теме: К какому будущему готовят нас интернет и информационные технологии?
Кан и прочие правоведы предлагают другой вариант, не связанный с законотворчеством, который может оказаться более приемлемым для отрасли. Суть его в том, чтобы провайдеры сами принимали упреждающие меры в процессе регистрации пользователей. Например: «В случае вашей недееспособности или смерти вы А) хотите, чтобы никто никогда не просматривал ваши сообщения или Б) хотите, чтобы исполнителю вашей воли по завещанию был предоставлен доступ?» Это поможет компаниям придерживаться своих правил в области сохранения конфиденциальности и ответить на стандартную критику по поводу законов о цифровой собственности – что родственники будут пытаться увидеть и узнать то, что умерший не хотел им показывать и рассказывать.
Юристы предлагают также составлять перечни цифровой собственности пользователя, указывая, из чего она состоит, и может ли кто-то иметь к ней доступ после его смерти – независимо от места проживания такого пользователя и действующих в этом месте законов штата. «Важно, чтобы люди, пытающиеся сложить кусочки головоломки, когда кто-то уйдет из жизни, имели возможность получить такую информацию», - говорит адвокат Виктория Блэчли (Victoria Blachly), работающая над законопроектом о цифровой собственности в штате Орегон. А Крим, между тем, думает о собственных цифровых фотоальбомах, пока ее законопроект ждет своей очереди в палате представителей Массачусетса. Вряд ли он будет принят во время текущей сессии. Но Крим заявляет, что если понадобится, она представит свой законопроект снова – «активно и решительно».
