Не существует человека, которого можно было бы назвать главным виновником газетного кризиса. Свой вклад в этот кризис внесли менеджеры, а также журналисты. Теперь они объединяют свои силы по части стенаний - вместо того, чтобы совместными усилиями противостоять случившейся беде, считает бывший главный редактор журнала Stern.
В предлагаемом тексте речь идет об уникальном предложении, поскольку оно одновременно может быть воспринято и как поливание грязью своего собственного гнезда, и как его очищение. Во-первых, кризис журналистики, упомянутый в некрологах, напечатанных и переданных в эфир по поводу кончины газет Frankfurter Rundschau и Financial Times Deutschland, не является чем-то новым. Кризис журналистики существует со времен первых журналистов – апостолов Христа, искавших публику для распространения своих посланий. И, во-вторых, этот кризис происходит не совсем по тем причинам, о которых, к примеру, обычно говорят сами журналисты, основываясь на своих самых мрачных подозрениях. Они считают, что причиной кризиса являются слияние редакций, происходящее по инициативе менеджеров, и сокращение средств на подготовительную работу журналистов перед написанием статей.
Если победу одержит бизнес-модель, в соответствии с которой отдельный и, очевидно, весьма одаренный главный редактор в будние дни будет отвечать за выпуск газеты, а в воскресенье станет руководить работой экспериментальной кухни в своем крупном издательстве, то в конечном итоге можно будет действительно экономить на всем. Если бы в споре между публицистическим заданием и экономическими ограничениями всегда побеждала экономика, то тогда многие издатели могли бы рассчитывать только на упоминание о себе в сносках на страницах послевоенной истории. Если рассуждать так, то медийная отрасль в будущем будет гораздо рентабельнее без журналистов, не так ли? Не так.
Читайте также: Каковы перспективы качественной журналистики?
Или средства массовой информации будут иметь дело с представителями дешевой рабочей силы, верящими в то, что им обещают так называемые заочные академии. На одном сайте, например, предлагается «все с самого начала и до самого конца, альфа и омега, то есть - все необходимое для успешной работы в журналистике». Как для «начинающих» в этой профессии, так и для тех, «кто хочет усовершенствовать свои журналистские навыки». Человек, который готов оплатить рассчитанный на 12 месяцев сокращенный курс, сможет после этого «выражаться компетентно и профессионально, а также будет обладать уверенным журналистским стилем». Кроме того, этот человек «будет наилучшим образом подготовлен для того, чтобы убедить редакции в своих журналистских способностях и воспользоваться привлекательными карьерными возможностями в медийном мире». В случае «успешного выполнения всех заданий заочная академия для подтверждения полученной квалификации выдает свидетельство журналиста/журналистки», и этот «сертификат» также можно получить на английском языке.
Однако кризис журналистики является также кризисом журналистов, то есть, в чем-то они иногда виноваты сами, и нельзя все сваливать на других (например, на читателей, которые в интернете ищут нечто далекое вместо того, чтобы выбрать нечто близкое в газетном киоске). Обе представленные в киосках и обреченные на смерть газеты оставляют после себя скорбящих членов журналистской семьи. Кто их теперь поддержит и обнимет? Кто теперь сможет предложить какое-нибудь будущее уволенным сотрудникам? Ведь так много талантов, так много подающих надежды молодых людей, так много опытных пожилых сотрудников… на широкой журналистской ниве, которая может быть удобрена не только пешками, приносящими доход.
Любая сегодняшняя газета и завтра будет полезной - в ее спортивный раздел можно завернуть купленную на рынке рыбу, экономическими полосами набить мокрые сапоги, а вечером разжечь камин с помощью культурного приложения. Поэтому печатные газеты продолжают оставаться незаменимыми.
Также по теме: Став журналистом я не смогла изменить мир
Если все благонамеренные усилия не позволили предотвратить смерть, так как потенциальные читатели предпочитают довольствоваться тем, что они бесплатно находят во всемирной сети, то закрытие газет Frankfurter Rundschau и Financial Times Deutschland нельзя обосновать только тем, что в цифровом мире действует грубое правило, в соответствии с которым «победитель получает все – winner takes it all» (менеджер Марк Вальдер (Mark Walder) из швейцарского издательства Ringier, слова которого приводит газета Sueddeutsche Zeitung). На самом деле качество раскрывается во всех формах. И за новую бизнес-модель отвечаем не мы, журналисты, а менеджеры. Мы же не спрашиваем у них, как нужно собирать материалы для статьи, разоблачать, писать.
Сострадание неуместно
Занимаясь исследованием утраченного прошлого и грозного настоящего, следует придерживаться простого журналистского правила – не верить тому, что говорится, и все подвергать сомнению. Серый – вот цвет сомнения, и он очень к лицу репортерам. С менеджеров издательств, которые в течение десятилетий считались естественными врагами журналистов и которых «Аксель Шпрингер» (Axel Springer) называл «фланелевыми человечками», следует в обоих актуальных случаях снять обвинения в активной помощи умирающим. Они дорого заплатили за больничный уход и за проведенные операции.
Однако сострадание в данном случае также неуместно. На самом деле возглавляемые ими в прошедшие тучные годы издательства, как в свое время подлинные издатели, зарабатывали миллиарды, «прихлебывая шампанское из черепов журналистов (Эрих Куби (Erich Kuby), и, опьяненные собственной значимостью, они не создали резервов для плохих времен. Теперь за это расплачиваются журналисты.
Читайте также: Газетные концерны переключаются с печатных изданий на интернет версии
Пустозвонам среди коммерсантов следовало бы реализовать свои амбиции в таких специальностях, как продавцы автомобилей, маклеры, инвестиционные банкиры, если они уже больше не имеют возможности работать в медийной отрасли. Они равнодушно относятся ко всем новостям, которые подходят для печати (all the news that’s fit to print – девиз пока еще самой известной газеты в мире New York Times), а также к разным историям о людях, стоящих за новостями. Их больше интересует маржинальная прибыль в годовом отчете, которая может принести им известность среди себе подобных. Без программного обеспечения в виде журналистики они будут лишены необходимых производственных средств. Им не нужно понимать особенности этой своеобразной профессии. В данном случае нет сертификата, который выдается после изучения экономики и организации производства. Но они должны проявлять уважение. Три, четыре, пять добрых людей из их числа это уже поняли.
Возможно, сейчас это не принесет выгоды, но явно стоит побороться за лучшую в мире профессию, если на время забыть о королеве или о Папе. И раньше, и сейчас платят за то, что ценится в жизни - за возможность думать, читать, писать. Утверждение о том, что многие люди, называющие себя журналистами, манкируют своей профессией, также не представляет труда доказать. Имеются в виду не грабители трупов из английских таблоидов, в сравнении с которыми газета Bild или еженедельник Super Illu в интеллектуальном отношении могут показаться столь же требовательными, как International Herald Tribune. Речь идет о большом количестве людей, которые выполняют свою работу так, как будто в случае необходимости это может быть любая другая, и которые заменили смелость, талант и страсть леностью, тщеславием и отсутствием фантазии.
Кто пишет, тот остается. Это цитата, которую приписывают святому монстру Рудольфу Аугштайну (Rudolf Augstein). Как можно было бы описать здание, в котором расположились все журналисты, весь их род? Может быть, так:
Также по теме: Почему умирают газеты
Многоэтажный, серый дом. Снаружи вывеска с надписью «ООО Журналистика». Неохраняемый вход. Широкая лестница, в конце которой находятся указатели разных отделов. Внизу в подвале ползают бессловесные, которым царствие небесное уже обеспечено, так как блаженны нищие духом из желтой прессы, имена которых никто не называет и никто не знает.
На высоком первом этаже располагаются разодетые в пух и прах журналистские модели, неустанно создающие прибыль для своих издательств и заполняющие пустые места между рекламными объявлениями. Свои советы и тренды они воспринимают как авторские тексты. Они делают ставку - пусть вечно поют копны буйно растущих волос – на целевую группу, которая встречается у парикмахера.
Над ними, на бельэтаже, слова еще не имеют надежного убежища, тем не менее, женщины-редакторы говорят там на языке менеджеров и считают себя равноправными генераторами идей для разного рода разделов, сообщающих о светских мероприятиях. В хорошо оснащенном помещении для хранения специалисты в области средств массовой информации объясняют, в чем смысл истинной журналистики, рецепты и кухня которой для них самих всегда были в личном плане слишком острыми. Поэтому они стали чиновниками и с тех пор при каждом кризисе молятся в пустых церквях.
В мезонине сидят женщины из отдела «Домоводство». Они придумали рецепт для своей газеты, реализация которого сулит миллионы, однако занятия классической журналистикой, без которой не может быть демократической конституции, либерального общественного устройства, имеют к ним такое же отношение, как апостол Матфей к футболисту Лотару Маттеусу (Lothar Matthaeus). Реакцией на это ошеломленных профессионалов в медийной области из городов стали продукты типа «и я тоже» (me-too-Produkte), в названии которых присутствует нечто, связанное с деревней, однако они, несомненно, сильно уступают оригиналу.
Читайте также: Почему женщины в журналистике до сих пор отстают?
Сокращение рекламы и падение тиражей воспринимать как вызов
Некоторые журналисты из соседнего с бывшей советской зоной округа Люхов-Данненберг (Luechow-Dannenberg), оставшиеся, несмотря на возраст, сумасшедшими, предложили собственный частный ответ на кризис в виде журнала «Деревенский воздух» (Landluft) и уже получили значительную прибыль. Их издатель является хозяином любимого ими ресторана «Altes Haus» в Ямельне (Jameln), который в течение многих лет вынужден был слушать рассказы бывших сотрудников журналов Stern и Spiegel, а также еженедельника Zeit. После четвертой кружки пива они вновь испытывали желание изменить мир, но на этот раз речь уже шла непосредственно об их месте жительства в деревне. В какой-то момент хозяину ресторана надоедали все эти разговоры типа «Имело бы смысл …», и он нашел рекламу для финансирования газеты, а после этого поймал своих гостей на слове. Получилось удачно. Теперь он на встречах издателей занимает место рядом со значительными фигурами и слегка улыбается, когда они начинают говорить о кризисе.
В необогреваемых верхних мансардных этажах дома «ООО Журналистика» обитают все те непреклонные люди со старомодными моральными установками, которые любят свою профессию так же, как и в тот день, когда они впервые увидели напечатанным свое имя и стали получать за это деньги. Они также когда-то мечтали о том, чтобы получить премию имени Киша (Эгон Эрвин Киш – прим. пер.) или стать главными редакторами. Но если в результате публикации их статьи зеленая фаза на светофоре для пешеходов будет увеличена по времени, то они в таком случае смогут конкретным образом изменить мир.
На престижных этажах, где раньше обитали мужские союзы, члены которых, несмотря на все идеологические разногласия, допускали существование женщин либо как святых, либо как проституток, в настоящее время гуляет ветер перемен, дующий через щели в окнах. Холодное дуновение можно было почувствовать очень рано, но члены журналистской Лиги чемпионов приняли его за сквозняк из лифта, который они использовали в подземном гараже, где стояли их служебные автомобили. Теперь они догадываются, что их передовые статьи о кризисе журналистики, вероятно, описывают их собственные будущие невзгоды. И не приведи Господь, чтобы решение об этом в конечном итоге приняли женщины!
Также по теме: Цена русской журналистике
На высоком уровне раздаются стенания, и никто не готов воспринимать двузначное снижение в процентах объемов рекламы и сокращение тиражей печатных изданий как захватывающий вызов и, вооружившись творческим подходом, смело вступить в бой. Там оплакивают судьбу тех, кто «был освобожден» и кому с давних пор платили бесстыдно низкие гонорары именно те люди, которые теперь требуют государственной поддержки для журналистики, занимающейся вопросами культурного достояния. Лишенные таланта обладатели постоянных мест эксплуатировали способных внештатных авторов, как это давно уже происходит в закрытых телекомпаниях, и теперь на следующем этапе рационализации они надеются освободиться от «фланелевых дамочек».
Для многих журналистов их будущее уже давно осталось позади, так как они не были готовы к тому, чтобы беспокоиться по поводу качества или позволять себя мучить Вольфу Шнайдеру (Wolf Schneider). Тот, кто еще не понял, что счастье – это момент перед следующим несчастьем, а несчастье есть только мгновение перед следующей удачной фразой, следующим удачным заголовком и следующим увеличением тиража, неожиданно просыпается и беспокойно блуждает по пустым коридорам, а вокруг него падают на пол газетные полосы.
В случае опасности и нужды стенания никому не нужны. Лучше погибнуть стоя. Но есть и кое-что получше. Достаточно вспомнить безумно смелую четверку, прославившуюся как бременские музыканты.
Михаэль Юргс является журналистом. Он был редактором журналов Stern и Tempo. Недавно вышла в свет его книга «Кодовое имя Элен: тайный агент Черчилля Нэнси Уэйк и ее борьба против гестапо во Франции» (Codename Hélène: Churchills Geheimagentin Nancy Wake und ihr Kampf gegen die Gestapo in Frankreich).
