Лучше поздно, чем никогда, такой комментарий просится на язык по поводу новой инициативы Радослава Сикорского (Radosław Sikorski), касающейся расследования смоленской катастрофы: с 10 апреля 2010 года Москва то более, то менее изощренно дурачила Варшаву, и в такой ситуации глава польского МИД решил поднять болезненный вопрос возврата обломков самолета на международный уровень.
Гротескный нобелевский лауреат
Сикорский попросил главу европейской дипломатии Кэтрин Эштон (Catherine Ashton) затронуть эту проблему на приближающемся саммите Россия-ЕС. Он без обиняков заявил: «Мы исчерпали возможности двусторонних действий». Какого-то ответа, который бы свидетельствовал, что слова польского политика были восприняты всерьез и дадут положительные результаты, не последовало.
Это неудивительно. ЕС способен выступать на международной арене исключительно как некий гротескный «моральный авторитет», ярким доказательством чего служит присужденная ему в этом году Нобелевская премия мира. Евросоюз остается экономическим содружеством, которое, несмотря на терзающие его не первый год серьезные проблемы, является крупнейшим мировым игроком, но чтобы бросить вызов России этого недостаточно.
Читайте также: Пойдут ли действия Газпрома на пользу Польше?
Чтобы просьба Сикорского была выполнена, она должна была бы затрагивать жизненные интересы не столько всего ЕС, сколько государств, которые им фактически руководят и представляют собой настоящие сильные державы. Я имею в виду, в первую очередь, Германию. А Берлин, что понятно, не станет жертвовать своими отношениями с Москвой ради смоленского дела: оно не стоит «Северного потока» и прочих подобных проектов.
Возможно, шеф польской дипломатии сделал заведомо бессмысленный жест, осознавая, что его слова упадут в пустоту, чтобы выбить из рук партии «Право и Справедливость» (PiS) карту, которой та играет вот уже два года. Речь идет о требовании вывести расследование смоленской катастрофы на международный уровень. «Требуете — получите, чего вы еще от меня ждете» — такого рода послание адресовал Сикорский оппозиции и ее избирателям.
[...]
Несколько дней назад в эфире телеканала TVN 24, высказываясь на тему помощи ЕС в вопросе возврата обломков самолета, Радослав Сикорский заявил: «Мы не впервые обращаемся к Европейскому Союзу, используя такую формулу. Напомню, Германия оказала нам поддержку в вопросе бойкота наших продовольственных товаров, а позднее Европейская Комиссия поддержала нас в газовых переговорах, благодаря чему нам удалось добиться лучших результатов. Так что положительные прецеденты были».
Действительно, в первой половине 2007 года Германия уговаривала Россию отменить эмбарго на импорт польского мяса (безрезультатно: оно было отменено лишь через год, когда у руководства Польши оказалось «приемлемое» для Кремля правительство Дональда Туска (Donald Tusk)). Тремя годами позже вмешательство последовало со стороны комиссара ЕС по вопросам энергетики Гюнтера Оттингера (Günther Oettinger), немецкого политика, речь тогда шла о невыгодных для государств ЕС, в том числе - и для Польши, положениях проекта нового польско-российского газового договора. Однако когда дело доходит до интересов немецких компаний, Еврокомиссия уже не столь активно занимается их договорами с российскими партнерами (яркий тому пример — «Северный поток»).
Также по теме: Продолжается процесс вассализации Польши Россией
Европейская империя
В прошлогоднем выступлении на Берлинском форуме по внешней политике Сикорский говорил об усилении позиции Еврокомиссии и назвал ее тем институтом, который способен побороть проявления национального эгоизма отдельных стран, в том числе - Германии. Но это лишь мечты. Европейские государства используют Комиссию для продвижения собственных интересов, а в последнее время она служит инструментом лишь против эгоизма самых слабых членов ЕС. Означает ли это, что пронемецкий курс Сикорского, проявляющийся как намерение как можно быстрее присоединиться к еврозоне, опирается на ложные предпосылки? Ведь будущий Евросоюз будет, скажем прямо, не союзом равноправных субъектов, а империей под руководством Берлина. Прежде чем делать выводы, обратите внимание на одну вещь: в Польше до сих пор сильна своеобразная форма политкорректности в отношении международной тематики, которая запрещает прямо обсуждать подобный вариант.
Идея сближения с Германией вызывает в нашей стране отторжение уже на психологическом уровне. В геополитических вопросах мы обычно оглядываемся на Америку, рассчитывая, что в случае какой-либо угрозы нас защитит дядюшка Сэм. Однако с тех пор, как американским президентом стал Барак Обама, США перестали заниматься проблемами Европы столь же активно, как раньше. И к этому добавилась «перезагрузка» в американо-российских отношениях.
Конец «перезагрузки»
Тем временем, в связи с тем, что президентом России вновь стал Владимир Путин, Вашингтон пересмотрел свою линию в отношении Москвы. Белый дом особенно беспокоит продвигаемый Путинным проект Евразийского экономического союза, который представляется США движением в направлении восстановления сообщества постсоветских государств под руководством России. Госсекретарь США Хиллари Клинтон (Hillary Clinton) заявляла, что США будет препятствовать данному процессу.
Читайте также: Система ПРО в Польше
Все это отчетливо свидетельствует о том, что эпоха «перезагрузки» уходит в прошлое. Пришел конец иллюзиям, связанным с прежним президентом — Дмитрием Медведевым, который оказался показным либералом и политиком без собственного «я», ходящим на поводке у Путина.
К этому добавился «закон Магнитского», за который проголосовали обе палаты Конгресса США. Он запрещает выдачу въездных американских виз российским госслужащим, причастным к смерти в СИЗО юриста Сергея Магнитского, и шире — всем чиновникам, подозреваемым в нарушении прав человека. Кремль в свою очередь обещал принять шаги, симметричные инициативе Вашингтона.
У вас негров линчуют
Следует также упомянуть недавно обнародованный отчет российского МИД «О ситуации с обеспечением прав человека в Европейском Союзе». Это прямая атака Москвы на ЕС, и примечательно, что Кремль использовал здесь идеологическое оружие, которым Запад обычно пользовался в отношении посткоммунистических стран. Смысл документа можно свести к фразе «а у вас негров линчуют».
Польше в российском отчете досталось за то, что она не предоставила Европейской комиссии «информацию о выполнении рамочного соглашения Совета ЕС 2008 года по борьбе с проявлениями расизма и ксенофобии с помощью уголовного права», хотя, как сказано в документе, «срок принятия необходимых законодательных мер истек два года назад». Российский МИД также выдвигает Польше обвинения по поводу «тайных тюрем ЦРУ» и практиковавшихся в них пыток. Впрочем, отчет наносит удар по всем странам Евросоюза. Любопытны претензии, выдвигаемые, к Германии. Россияне поднимают тему тяжелой ситуации иммигрантов: речь идет, в первую очередь, о цыганах из Сербии и Македонии, у которых мало шансов получить в этой стране статус беженцев. Другое обвинение касается местных СМИ, не являющихся, как гласит российский документ, объективными. Ссылаясь на исследования немецких мониторинговых агентств, российский МИД обращает внимание, что три четверти эфира каналов ARD и ZDF отдано представителям правящей партии ХДС/ХСС. Аналогичные претензии выдвигаются к медиа-концерну Axel Springer AG, который «пользуется всесторонней поддержкой» правящих сил.
Также по теме: Стратегия Польши
Геополитика вместо экономики
Напряженность, нарастания которой следует ожидать в отношениях США и ЕС с Россией, еще не означает, что грядут геополитические перемены. Америка продолжает дистанцироваться от Европы. Прекращение «перезагрузки» выливается в борьбу между Вашингтоном и Москвой за сердце Евразии (это имеет в виду Хиллари Клинтон), а не в заботу о польской безопасности. Поэтому, представляется, что Польше придется сейчас искать сближения с Германией, пророссийская линия которой имеет не геополитический, а ситуационный характер (решающую роль играют бизнес-факторы), и может в любой момент быть изменена. Современная немецкая великодержавность базируется главным образом на экономике. Нам следует задуматься, каким образом мы могли бы извлечь пользу из немецких экономических успехов. Следует также подчеркнуть, что в нынешних исторических обстоятельствах это не несет угрозы польской идентичности, если, конечно, наша позиция в отношении Германии будет твердой.
Претензии из отчета российского МИД, призванные скомпрометировать немецких христианских демократов, свидетельствуют о том, что Кремль не считает своим союзником ни единую страну ЕС (возможно, за исключением Кипра, которым руководит промосковский коммунист Димитрис Христофиас). У России в Евросоюзе, как и в США, есть свои лоббисты, но не более того.
Польско-немецкое сближение может стать козырем в наших контактах с Вашингтоном: американцам можно будет продемонстрировать, что для Польши союз с ними — не единственный вариант. Конечно, вопрос принятия евро остается предметом споров, однако в данном случае речь идет не об экономической модели будущей европейской империи, а о ее геополитическом положении.
Через десять лет общая европейская валюта, которую представляют сейчас как решение, не имеющее альтернатив, может стать делом прошлого, а Польша все равно останется между Россией и Германией. Но хватит ли у польского политического класса смелости взглянуть в такое отдаленное будущее? И способен ли он извлечь из этого полезные уроки?
