Франсуа Олланд был прав, когда решил направить французскую армию на борьбу с исламистами, которые наводнили Мали. Жиль-Уильям Гольднадель анализирует также уроки этики, на которые столь щедра газета Le Monde...
Президент Республики Франсуа Олланд был прав в своем решении отправить французскую армию на войну со вторгнувшимися в Мали исламистами. Я пишу эту фразу совершенно спокойно после целой недели столь редкого национального единства, которое неизбежно нарушит информационная и демократическая какофония.
Французские правые, нужно отдать им должное, в своем подавляющем большинстве все же поддержали инициативу президента-социалиста. Я не буду пускаться в пустые и невозможные предположения, однако нет никакой гарантии, что левые в такой ситуации заняли бы симметричную позицию. Мне все еще вспоминается антиколониальная критика, которая обрушилась на Жискар д’Эстена после того, как наши десантники спасли французских и бельгийских граждан в Колвези.
Сейчас же французские левые восприняли решение положительно (что вовсе не удивительно с учетом нынешней политической ситуации), за исключением Жана-Люка Меланшона (Jean-Luc Mélenchon) и Ноэль Мамер (Noël Mamère). Пальму первенства здесь прочно удерживает депутат от «зеленых»: он сделал особенно отвратительные заявления и, в частности, сказал, что малийские солдаты «бьют баклуши». На самом деле эти военные, союзники Франции, носят (пусть и потертую) форму и сражаются с исламистами. Так что, по всей видимости, такое заявление объясняется условным рефлексом этого парламентария, который мнит себя мыслителем.
Читайте также: Мали - опасения французских властей
На правом фланге не лучшим образом проявил себя Лионель Люка (Lionel Luca), который возложил на Франсуа Олланда вину за захват заложников в Алжире. Если бы я хотел оскорбить его, то сказал бы, что эта выходка достойна Мамера.
Вообще, в Мали нужно было вмешаться до падения Бамако, чтобы тем самым не дать исламистам повсюду навязать силой законы шариата, рубить руки и разрушать страну. Кроме того, необходимо дать им понять, что в Африке и на Западе все еще есть люди, которые готовы сказать «нет», в том числе и с оружием в руках.
В первую очередь это касается Африки и Мали, который может сформировать для себя политическую основу в борьбе против тоталитарного исламизма. В целом же противостояние между этим жестоким и мракобесным течением и традиционным для черной Африки исламом, который отличается толерантностью и синкретизмом, представляет собой первейший ответ на вызванную непониманием исламофобию.
В этой связи совершенно необходимо отметить то презрение, которое черные африканцы (мусульмане, анимисты или христиане) неизменно вызывают у арабо-исламских радикалов, причем не только в Мали, но и в запятнавшем себя кровью Судане, рабовладельческой Мавритании, Ливии и среди ваххабитских нефтяных баронов. Все они с тем большей безнаказанностью стимулируют этот крестовый поход, что французские правые и левые относятся к ним с угодливой почтительностью. У нас до последнего времени не видели этого и не говорили об этом из-за недобросовестности глав государств черной Африки и слепоты западных держав.
Также по теме: Нет, Ливия не несет ответственности за Мали
Затем у нас на Западе, наконец, начали осознавать, что борьба с исламистским варварством — это мировая борьба, чья подвижная линия фронта сегодня проходит как через Буаке, так и через Тулузу. Как бы то ни было, вести борьбу нужно прежде всего в умах и сердцах людей, и до победы на этом фронте нам еще далеко.
Все начинается со слов. Террориста нужно назвать террористом. Исламистского террориста — исламистским террористам, а не так, как поступил Франсуа Олланд (его заявление, что любопытно, приветствовал представительный орган французских мусульман, который, насколько мне известно, исламистским все же не является), лишив этих боевиков столь важного для их определения эпитета. В этой «назывной» сфере президенту придется считаться с союзниками, которых, как ему кажется, он должен найти.
Что касается упомянутого выше рабства чернокожих африканцев, я бы хотел отметить в этом «белом вопросе» мнение министра Тобира. Когда у нее спросили, почему названный ее именем закон осуждает лишь торговлю людьми по ту сторону Атлантики и оставляет без внимания куда более жестокую и долгую работорговлю в арабских странах, она без обиняков ответила, что не собирается угнетать молодежь из пригородов...
Необходимо вести борьбу за сердца людей. И даже позволять себе в некоторых обстоятельствах занимать манихейскую позицию. Провести черту между бандитами и головорезами и солдатами, которые защищают страну и основополагающие человеческие принципы. У нас должно быть право ненавидеть ненависть, избегая вечно запутанных нравоучений, которые так любят недалекие люди.
Читайте также: Алжир играет с огнем отношениях с исламистами?
Франсуа Олланд и его министр внутренних дел также были правы, когда не поддались соблазну легкой критики Алжира, который не желает идти на поводу у исламского террора, и так уже попортившего ему немало крови. На следующий день Фабиус последовал их примеру. Жаль, что наш министр иностранных дел не занял ту же позицию несколько недель тому назад и поставил на один уровень террористическое движение, которое запускало ракеты, и страну, на чью территорию они падали.
Не вдаваясь в плохо известные нам подробности операции в Алжире (возможно, ее провели не лучшим образом), нужно все же обсудить этот, не подлежащий обсуждению, постулат о необходимости вести переговоры.
Если мы хотим разорвать все расширяющийся порочный круг торговли заложниками, которая восходит к варварскому пиратству, нам нужно отказаться платить, как это делают не только россияне, но и англичане. А не так, как это делает Франция, которая тайком платит выкуп, а затем на публике бьет себя в грудь. Но для этого французской прессе нужно хоть немного поразмыслить о необходимости не поддаваться эмоциям, на которые делают ставку вымогатели.
Раз я нахожусь на этой стадии невысказанной мысли, культ освобожденных заложников и их родственников в нашей стране следует хоть как-то поумерить.
Я прекрасно понимаю, что, если на мою долю выпадет такое ужасное испытание, я первым брошусь в ноги к властям или похитителям. Я поднимаю этот вопрос, чтобы покончить с этим позором. Потому что бывает, что государственные соображения не совпадают с велением сердца.
Также по теме: Снимок солдата в Мали вызвал бурные споры
Несколько дней назад Le Monde решил преподать один из столь любимых им уроков нравственности Филиппу Коэну (Philippe Cohen) за то, что тот согласился дать интервью ультраправому Radio Courtoisie по поводу своего последнего опуса о Жане-Мари Ле Пене (Jean-Marie Le Pen), который он написал совместно с Пьером Пеаном (Pierre Péan). Автор статьи сначала удивляется тому, насколько вежливо прошло это интервью на Radio Courtoisie, а затем дает понять, что книга скатывается в хвалебную биографию. Тот факт, что Ле Пен подал на обоих писателей в суд, по всей видимости, его никак не смутил.
Что же до меня, мне не хочется верить, что эта статья о двух журналистах, которые ранее опубликовали аргументированную книгу с резкой критикой самого Le Monde (серьезный удар по певцам свободы слова), представляет собой по сути лишь простое сведение счетов. Вообще, нам нужно раз и навсегда определиться с тем, является ли согласие дать интервью СМИ крайних политических взглядов «опасной связью», как выразились в Le Monde. В таком случае, давайте придерживаться старых добрых полицейских нравов, давайте составим список всех попутчиков и прочих тайных коммунистов, которые посмели дать интервью l’Humanité за последние лет десять.
Раз сейчас мы рассматриваем этические вопросы журналистской работы, давайте разберем следующий практический случай, который позволит проявить свою проницательность нашим читателям.
Речь идет о вышеупомянутой газете Le Monde и ее стрингере в Израиле Бенжамене Барте (Benjamin Barthe), перебежчике из l’Humanité. Я делаю упор на этот моменте, потому что его газета никогда не упускала возможности напомнить, что мой клиент работал в Minute, хотя с тех пор прошло уже более четверти века. Решительно, все это — поистине непростительное преступление.
Читайте также: Почему западныедемократии не могут определится с борьбой против исламизма?
Так, Барт взял интервью у Мишеля Варшавски (Michel Warchawski), который, как обычно, пустился в резкую критику израильской политики. Но, как легко может догадаться проницательный читатель, удивляет меня вовсе не это.
Поразило меня (а для этого, уж поверьте, нужно немало) то, как Барт очень мягко и обтекаемо представил своего гостя Варшавски: «Это израильский журналист и левый активист, один из ветеранов борьбы против оккупации и колонизации палестинской территории. Его работа в Альтернативном информационном центре, который он основал в Иерусалиме в начале 1980-х годов, была удостоена этой осенью премии в сфере прав человека Французской Республики».
Я прекрасно знаю репутацию Варшавски и ни в коем случае не хочу пускаться в интеллектуальную спекуляцию, однако все же приведу сведения, которые любой человек может найти в Википедии (а она, насколько мне известно, не продалась сионистам):
«израильский журналист и ультралевый активист, который называет себя пацифистом, основатель и президент Альтернативного информационного центра.
Антисионист, который стремится к превращению Израиля из еврейского государства в двунациональное государство. (...)
В 1989 году его приговорили к 20 месяцам колонии строго режима за „оказание услуг нелегальной организации“: он печатал листовки палестинской организации „Народный фронт освобождения Палестины“ Жоржа Хабаша (Georges Habache), которая числится в официальных списках террористических организаций Канады, США и Европейского Союза. (...) В период с 2003 по 2005 год он провел серию конференций о палестино-израильском конфликте в 20 французских городах и их пригородах (общественные центры, школы) с Домиником Видалем (Dominique Vidal) из le Monde Diplomatique и представителем Палестины в Европейском Союзе Лейлой Шахид. Выступления этих людей в государственных учреждениях вызвали бурные споры, прежде всего на страницах le Figaro и France-Israël, и собрания в учебных заведениях оказались под запретом.
Также по теме: Мали на какую поддержку может рассчитывать Франция?
С сентября 2008 года по 2010 год он сотрудничал с сатирической газетой Siné hebdo».
Разумеется, я не собираюсь здесь и сейчас критиковать идеи и поступки Мишеля Варшавски.
Моя мысль, как вы поняли, идет в ином направлении. У тех, кто, как я, считает, что подобное нечестное представление человека может ввести читателя в заблуждение и заставить поверить, что эти идеи высказывает типичный представитель традиционно критически настроенных левых сил, найдется что сказать влюбленной в этику газете.
Остальные же могут поблагодарить меня за труд оскорбительными комментариями под этой статьей.
P. S. Хотел бы отметить, что Мишель Варшавски действительно получил премию прав человека из рук министра юстиции Кристиан Тобира (Christiane Taubira).
На церемонии Варшавски отдал должное бойкоту израильской продукции, который был санкционирован французским правосудием.
Тот факт, что член правительства, которое после убийств в Тулузе заявило о решительной борьбе против любых источников ненависти к евреям, вручил подобную премию радикальному антисионисту (к тому же уличенному в связях с террористической организацией), многое говорит о шизофрении французских левых в этом вопросе.
Жиль-Уильям Гольднадель, адвокат, специалист по уголовному праву, президент и основатель «Адвокатов без границ».
