Два представителя российской Думы отличились на прошлой неделе высокомерными высказываниями. В понедельник о себе напомнил вице-спикер парламента Владимир Жириновский. На проходившей в Киеве пресс-конференции «Россия - Украина: расчетливое еврососедство или славянский альянс» он, сказал, в частности, что Польша и Украина всегда стояли на пути Запада к России, а россияне, украинцы и белорусы должны жить в одной стране. Неудивительно, что «в отместку» одна журналистка запустила в Жириновского квашеной капустой и назвала его украинофобом. Он на самом деле украинофоб, а вдобавок - полонофоб. Несколько лет назад Жириновский призывал заново разделить Польшу между Германией и Россией. Стоя у карты, он доказывал, что России нужно покончить с врагами на Западе, и что ей угрожают только поляки, потому что они заключают союзы с Прибалтийскими республиками. Вот такие россияне входят в президиум Госдумы.
Читайте также: Советская аннексия Прибалтики
А чуть раньше, в воскресенье, мы стали свидетелями того, как спикер нижней палаты парламента убеждал мир в том, что Красная армия освободила Польшу. Это происходило при молчаливом согласии польского руководства, на польской земле, по случаю 68-ой годовщины входа советских солдат в концлагерь «Аушвиц-Биркенау». Сергей Нарышкин говорил о том, что, к счастью, немецкие преступления не имеют срока давности, а у меня сразу возник вопрос: что тогда с преступлениями коммунизма? Я с удивлением наблюдал за выступлением красноармейца, который рассказывал о дружбе с поляками и нашем освобождении. Россияне присвоили себе исключительную роль освободителей, но одновременно с освобождением Освенцима, произошло порабощение Польши. Такой концентрации манипуляций я не слышал давно. Начиная с именования этой годовщины Днем памяти жертв Холокоста. Этот геноцид был приравнен к третьесортному празднику. Отвести жертвам этого преступления один-единственный день невозможно: это не какой-то отдельный случай, который можно пометить в календаре и в этот день зажигать на окне свечку в память о том, что совершили немцы во время Второй мировой войны. Впрочем, установление этой даты в каком-то смысле отбирает у нас право вспоминать убитых и замученных в других концентрационных лагерях, которые освобождали американцы, как, например, «Маутхаузен». Почему россияне не говорят о том, что они отправляли в лагеря собственных граждан, побывавших в немецком плену, назвав их предателями. Они сами строили тюрьмы из материалов, оставшихся от немецких лагерей: элементы конструкций из «Маутхаузена» были отправлены с этой целью вглубь СССР.
Также по теме: Они знали всю правду про Катынь
Я не ожидал, что в бывшем концлагере кто-то повторит действия киевской журналистки, однако, от выслушивания всей это лжи голова идет кругом. Я сожалею, что наше руководство предоставило слово россиянам. Не потому, что я хотел бы лишить их права высказываться, например, в ходе дискуссий, но потому, что было заранее ясно, что ничего другого из их уст прозвучать не могло. А то, что происходит в бывшем лагере «Аушвиц-Биркенау» всегда слышит весь мир. Если наши власти следят за иностранной прессой, чтобы та не использовала выражения «польские лагеря смерти», то почему они в таком случае позволяют говорить россиянам, что те нас освободили?
После того, как Владимир Жириновский получил по лицу капустой и был назван украинофобом, он сказал, что не обязан никого любить. Мы, поляки, тоже не обязаны любить всех и каждого без разбора. Особенно когда нам пытаются навязать фальшивую дружбу, произрастающую из российской спеси.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Мы стали свидетелями того, как Сергей Нарышкин убеждал мир в том, что Красная армия освободила Польшу. Это происходило при молчаливом согласии польского руководства, на польской земле, по случаю годовщины входа советских солдат в концлагерь «Аушвиц-Биркенау». Нарышкин говорил о том, что немецкие преступления не имеют срока давности, а у меня сразу возник вопрос: что тогда с преступлениями коммунизма?
