В эти выходные в английском пригороде собрались министры финансов Большой семерки развитых стран. Разумеется, они вполне единодушно провозгласили, что миру нужен экономический рост. Однако здесь есть одна проблема. Когда речь заходит о том, что это означает в действительности, американцы с европейцами просто не могут договориться. Причем, дело даже не в том, что они предпочитают разные подходы к экономическому анализу. Дело в фундаментальной разнице между культурами.
По общим отзывам, настроения на встрече были сердечными. Дела сейчас обстоят не слишком хорошо, но они бывали и хуже. В сложившихся обстоятельствах министры предпочли на время отложить в сторону опасения, связанные с радикальным японским экономическим экспериментом, который предвещает возвращение к международным валютным войнам. Однако переход Токио к монетарному экспансионизму не был единственным предметом противоречий.
Разницу между американцами и европейцами наглядно продемонстрировали мне две, последовавшие одна за другой встречи с политиками с разных сторон Атлантики. Сначала я пообщался с крупным политическим деятелем из еврозоны, который объяснял, что надежды нужно сообразовывать с реальностью. Даже когда экономика выберется из ямы, в которой она оказалась, Европа не вернется к временам, когда 3% роста выглядели обоснованной нормой. Намного вероятнее перспектива 1,5-2% роста, и то только после того, как еврозона решит проблему долга.
Читайте также: Фискальный обрыв и теория домино в Европе
В то же утро видная фигура из Вашингтона предложила мне совершенно другой взгляд на происходящее. Рост в США составляет 2-2,5%, заявил мой собеседник. Такие медленные темпы не могут удовлетворить администрацию Барака Обамы. Их нужно увеличить, чтобы снизить безработицу, а так как США не могут больше в одиночку служить двигателем глобального экономического роста, свой вклад должны внести другие крупные экономики, в том числе европейские. При этом безработица в США составляет 7,5%, а в еврозоне в среднем 12%.
Вашингтон считает, что он выиграл спор о том, как правильно реагировать на финансовый спад и доказал, что экономией роста не добьешься. Цифры, казалось бы, это подтверждают. Американская экономика растет, европейская держится на одном уровне. Конечно, США нужно что-то сделать с бюджетным дефицитом, но в целом они и с этим справляются – пусть даже процесс выглядит несколько неопрятно. Между тем, изрядная часть Европы, включая Британию, попалась в долговую ловушку – медленный рост нивелирует влияние сокращения расходов и роста налогов на объем государственного долга.
Однако если посмотреть на долговременные тенденции окажется, что американские и европейские политики ставят перед собой прямо противоположные цели. Европейцы быстро стареют, и население во многих странах сокращается. Экстраполяция текущих тенденций в областях рождаемости и иммиграции показывает, что к 2050 году население Германии может сократиться примерно на 10 миллионов человек - если не сильнее. 1,5 % роста – это совсем не так плохо, если их плоды будут делить между собой меньшее количество людей. Между тем, широкомасштабная иммиграция обеспечивает США рост населения и его сравнительную молодость.
Также по теме: Европа и США создадут «экономическое НАТО»
Таким образом, ключевое различие между двумя континентами носит культурный характер и частично проистекает из демографических показателей. США остаются двигателем предпринимательства и инноваций, Европа старается избегать риска. Это проявляется во всем – в робости политиков, в нежелании бизнеса инвестировать, в неготовности избирателей к переменам.
Именно этот настрой подталкивает немцев отказываться от ядерной энергетики, французов – выступать против малейших перемен в своей общественной модели, итальянцев – отвергать экономические реформы, а британцев с неприязнью относиться к новому строительству и руководствоваться принципом «только не в моем квартале». Последнее обеспечивает Британии острую нехватку жилья, проблемы с железными дорогами, автомобильными дорогами и аэропортами. За всем этим стоит одна общая тенденция – обусловленное культурой стремление европейцев (в первую очередь, тех из них, кто принадлежит к старшим поколениям) держаться того, что они имеют, сочетающееся с нежеланием развиваться в новых направлениях.
Если быть честным, мой европейский собеседник выражал особенно пессимистичные – можно сказать, по-немецки пессимистичные – взгляды на потенциальные темпы роста на континенте. Многие в Европе хотят для своих экономик намного большего, а во Франции и Британии в первую половину столетия население будет расти. Но в том, что касается избегания рисков, он был прав. Пока Европа живет в прошлом, она будет отвергать возможности будущего.
