Ужгород - Лет 10 назад украинские кинодокументалисты под руководством режиссера Сергея Буковского создали замечательный фильм «Война – украинский счет», который не только развенчал имеющую по сей день место советскую мифологию о Великой Отечественной, но и заставил современников воспринимать ее через судьбы миллионов уничтоженных и пострадавших людей, прошедших земной ад военного лихолетья. Наверное, каждая украинская семья имеет свой личный счет в этой войне. В том числе и моя.
После оккупации Карпатской Украины венгерскими войсками в марте 1939 г. тысячи моих земляков, спасаясь от тюрьмы, нужды, мадьяризации, принудительной мобилизации сначала на предвоенные работы, а затем и на фронт, искали убежища у «русских». Брат отца Михаил Ильницкий (род. в 1917 г.), пытаясь избежать призыва в венгерскую армию, в конце 1940 г. бежал в Советский Союз, который после 17 сентября 1939 г. уже был рядом, за Бескидом, в получасе ходьбы от родного дома в Ростоке. Венгерской мобилизации дядя избежал, но не избежал гибели в сталинском концлагере на Печоре, куда его посадили «русские братья» за нелегальный переход границы СССР.
Каторжный труд на лесоповале и в рудниках, массовые эпидемии, голод, издевательства лагерной администрации и уголовников большинство заключенных выдерживали максимум год-два. Михаил продержался полтора: в 1941-м его не стало. Правду о его печальной судьбе семья узнала только в 1990 г., когда во время горбачевской перестройки начался процесс реабилитации жертв политических репрессий. Тогда родственникам вместе с решением Закарпатского областного суда о реабилитации дяди вернули и его личные вещи, которые он имел при себе во время ареста: документы, выданные чешской и венгерской властью, фотографии и самодельную записную книжку с текстами украинских, словацких, венгерских народных песен и... «Интернационала» Эжена Потье...
Читайте также: В Украине отметили 70-ю годовщину УПА
В том же роковом 1941-м мой отец Иван Ильницкий (род. в 1916 г.) и два дяди Павел Беца (род. в 1914 г.) и Михаил Вощепинец (род. в 1910 г.) были мобилизованы в венгерскую Королевскую армию. Регент Миклош Хорти задолжал фюреру за его согласие на оккупацию Карпатской Украины, поэтому форсированно набирал для военных частей рекрутов, которые в качестве союзников вермахта отправлялись с берегов Дуная через Карпатские перевалы на Восточный фронт. Отцу, можно сказать, повезло: он попал в артиллерийскую часть Первой венгерской армии, которая к лету 1944-го была расквартирована в Прикарпатье вблизи Надворной и Делятина. Поскольку он, как и большинство воинов из числа украинского населения Закарпатья, не понимал языка своих венгерских командиров, его назначили ездовым лошадей, таскавших пушку. На передовую полк перебросили уже в марте 1945-го недалеко от Балатона. В заключительных сражениях Второй мировой отец получил ранение от пули солдата 3-го Украинского фронта. А пока лечился в госпитале Сомбатгея под австрийской границей, война закончилась. Проведя более трех лет на фронте, он всю последующую жизнь не мог, не имел права называться фронтовиком, поскольку носил на войне униформу и погоны «не той» армии.
Вот, пожалуй, и все, что мне удалось еще в юности узнать о фронтовых путях своего отца. Когда мне было интересно слушать рассказы о войне, он не имел особого желания делиться, когда же стал склонен предаваться воспоминаниям, времени слушать не стало у меня...
Также по теме: Ордена еврейских ветеранов Красной Армии
К моим дядьям судьба была не столь благосклонна, и водоворот войны покрутил их сполна. Им выпала несчастливая доля оказаться в рядах Второй венгерской армии, которую перебросили в донские степи и бросили в человеческую мясорубку под Сталинградом. Там армия потеряла убитыми, ранеными и пленными около 150 тысяч человек – 85% личного состава. Мои дядья попали в число пленных, поскольку класть головы за одну чужую страну на просторах другой чужой страны не имели ни малейшего желания. При первой же возможности вместе с однополчанами, мобилизованными из закарпатских земель, они сдались в советский плен. Какой ад ждал их там, они не могли представить даже в страшном сне.
Сначала был многодневный пеший переход в сильный мороз через проклятия и плевки в лицо местного населения к сборному пункту пленных в Старом Осколе, затем нечеловеческие пытки голодом и холодом в лагерях военнопленных. Михаил Вощепинец рассказывал, что, проведя несколько месяцев в советском плену, он в свои 33 года весил не более 30 (!) килограммов. Рядом с ним ежедневно от болезней и истощения умирало по несколько пленных итальянцев, хорватов, венгров, украинцев. Он выжил только потому, что, немного понимая русский, вызвался в похоронную команду, которую подкармливали, чтобы могильщики имели силы рыть мерзлую землю Придонья...
Спасением от сплошного вымирания заключенных в лагерях закарпатцев стала возможность записаться в «Чешскую Легию» – зарубежное военное формирование Чехословакии, которое начало свою историю в феврале 1942 г. с создания отдельного батальона в городе Бузулук Оренбургской области. Отсюда после непродолжительной подготовки и «откорма» их бросили в бои с элитными немецкими частями под Харьковом (с. Соколово), за Киев, Белую Церковь и Корсунь-Шевченковский.
Читайте также: Подвиги грузинских солдат
Уцелевшие в этих жестоких баталиях «легионеры» стремились освобождать от захватчиков родной край, принести свободу в отчий дом родителям, женам, детям, братьям и сестрам. Но Сталин не хотел, чтобы победоносные и опытные фронтовики с иностранным гражданством корректировали его намерения относительно будущего Закарпатья, и бросил их на лобовой штурм Дуклянского перевала, который за 80 суток унес жизни 150 тысяч бойцов Красной армии и нескольких тысяч закарпатцев. Кому посчастливилось выжить в этом аду, впоследствии нашел смерть в кровопролитных боях за освобождение городов и сел северной Чехии, как, например, уроженцы Тячевщины, Герои СССР и ЧСР командир танкового батальона, член ОУН Степан Вайда (в одной части с ним воевал мой родственник М. Вощепинец) и заживо распятый на заборе всего за три недели до Победы разведчик Иван Кубинец.
Прошитые пулями, изрешеченные осколками, оглушенные контузиями, но бесконечно счастливые тем, что выжили, возвращались победители домой. Пока они вместе со своими боевыми побратимами очищали Европу от фашизма, дома у них наводило свои репрессивные порядки новое государство – то, которое с их помощью одержало победу в войне.
Голгофой Второй мировой прошли в разных армиях по обе стороны фронта десятки тысяч моих земляков-закарпатцев. Только немногим из них посчастливилось избежать братских могил в чужих землях или выйти на свободу из советских и фашистских концлагерей. Сегодня среди нас истинных фронтовиков уже единицы, поскольку целые полки и дивизии давно упокоились на небесах. В эти майские дни вспомним и помолимся за них – за тех, кто погиб в боях, умер от ран, кто жил, годами сдерживая боль, причиненную войной. Вспомним без фальши, показухи и рафинированного почитания – тогда, может, и каждый наш личный счет той войны будет хотя бы частично оплачен.
