Четыре года назад в Тегеране подруга показала мне свою коллекцию пальто, которые служат для иранских женщин чем-то вроде повседневной формы, потому что позволяют находиться в общественных местах, закрыв тело от мужских взглядов. Подруга с ностальгией хранит в шкафу так называемые «пальто Хатами», которые она носила во времена президента-реформатора с 1997 по 2005 год. Они более короткие, обтягивающие и яркие, чем скрывающая фигуру черная «форма» времен Ахмади.
Интересно, не достанет ли она снова из шкафа модель «Хатами»? Дело в том, что у Хасана Рохани, который в субботу был избран новым президентом Исламской Республики Иран, есть несколько общих черт с Мохаммадом Хатами. Как и он, Рохани — религиозный деятель, который пользуется огромной популярностью среди населения больших городов. Можно ли сравнить его избрание с победой Хатами, который благодаря поддержке молодежи и женщин обошел всех на президентских выборах в 1997 году с 70% голосов и был переизбран на второй срок в 2001 году?
Для тегеранской молодежи, которая испытывает на себе давление традиций и исламского кодекса в повседневной жизни и не может забыть о жестоко подавленном властью движении 2009 года, победа Рохани стала настоящим глотком свежего воздуха. 18,6 миллионов иранцев, которые отдали ему свои голоса, возлагают большие надежды на его работу на посту президента. А бурные проявления радости на улицах Тегерана многое говорят о связанных с его избранием надеждах.
Примерно в 20 часов молодой иранец из Торонто выложил в Facebook отправленную ему двоюродным братом из Тегерана видеозапись, на которой молодые сторонники президента отдают дань памяти Неде Ага-Солтан (заснятая на видео гибель этой юной активистки 20 июня 2009 года облетела весь мир). В субботу вечером в иранской столице можно было услышать такие слова: «Это весна свободы, Неда, мы с тобой».
Читайте также: Иранская внешняя политика после выборов
Во время избирательной кампании Хасан Рохани оказался единственным, кто поднял вопрос о месте женщин в обществе, о чем наглядно свидетельствует его предвыборный ролик. Такая позиция резко контрастирует с линией президента Махмуда Ахмадинежада (2005-2013), который усилил меры борьбы с недостаточно закрытой одеждой и расширил занимающиеся надзором за соблюдением правил «дресс-кода» полицейские бригады. Хотя зачастую, все это не давало ожидаемых результатов, потому что нежелающие соблюдать правила женщины проявляют завидную изобретательность для их обхода (отстегивающиеся рукава, платок-капюшон и т.д.)
Если новый президент выполнит предвыборные обещания, его курс будет направлен в сторону ослабления контроля за женской одеждой и расширения свобод во многих других областях, которые касаются молодежи. Тем не менее, как отмечает сотрудник Высшей школы социальных наук Клеман Терм (Clément Therme), все это не ставит под вопрос существование самой системы в целом:
«Рохани выступил за окончание тотального контроля в университетах, чуть большую свободу слова на занятиях и ослабление давления на выбор преподавателей, которые допускаются к работе (...). Он раскритиковал расширение роли спецслужб, однако не поставил под сомнение всю систему. Он хочет предложить населению более активное участие в работе системы».
Преподаватель социологии из Университета Париж VII и специалист по Ирану Азадех Киан, говорит, что обучавшийся за границей Рохани (он окончил Каледонский университет Глазго) «проявляет куда большую открытость, чем все остальные кандидаты, в том, что касается равенства полов (...). В отличие от Ахмадинежада, который вел воинственную политику, Рохани не любит насилия и напряженности. (...) После разрядки ситуации внутри страны иранским женщинам станет проще отстаивать свои права».
Также по теме: Помощь Путина иранским выборам
Экономический приоритет
Все не только надеются на движение Ирана Рохани по направлению к расширению гражданских свобод, но и ждут от него свершений на экономическом поприще. Иранские женщины беспокоятся не о том, какие пальто им завтра надеть, а о том, как свести концы с концами в ближайшие месяцы или даже дни. Их покупательская способность резко упала под сокрушительным ударом инфляции, которая составила рекордные 30% с пиковыми показателями в 50%. Более того, цены на некоторые продукты, например, курятину, выросли почти втрое. Напряженность достигла такой отметки, что руководство иранской полиции обратилось к национальным телеканалам с просьбой не показывать фильмы, где попадаются блюда из курицы: они опасаются, что такие кадры могут вызвать вспышку зависти у населения.
«Обычно внешнеполитические вопросы отходят на второй план во время кампании, однако на этот раз им отводится большая роль, потому что они напрямую связаны с экономикой. Переговоры по ядерной программе станут залогом отмены или сохранения международных санкций, которые и порождают инфляцию», — объясняет Клеман Терм.
Что касается всех этих вопросов, Хасан Рохани произвел большое впечатление во время второго раунда теледебатов, когда он обрушился с критикой на консерватора Саида Джалили, который представляет Иран на переговорах по ядерной программе и предположительно является фаворитом верховного лидера Али Хаменеи. Жесткая позиция Джалили на переговорах привела к усилению международных санкций против Ирана.
Первым признаком надежды после объявления предварительных результатов выборов стал 9% рост курса риала по отношению к доллару.
Читайте также: Прогнозы иранских блоггеров о результатах выбора президента в Иране
«Китайская модель»
Во времена президента Хатами в стране наблюдались подъем художественного творчества и свободы прессы, появление новых издательств и ослабление цензуры. Хасан Рохани заявил, что намеревается двигаться по пути либерализации культурного пространства, однако, как отмечает Клеман Терм, не стоит забывать о том, что он не реформатор, а умеренный консерватор:
«Рохани не придерживается того же мышления, что Хатами и реформаторы. Он следует линии Рафсанджани и считает приоритетом экономическую открытость, особенно в нынешних условиях рецессии. Он намеревается двигаться по направлению к "китайской модели". Это отличает его от реформаторов, которых интересуют в первую очередь права человека и культурная эволюция. Рохани не считает это приоритетной задачей и хочет в первую очередь добиться постепенного снятия экономических санкций».
Как бы то ни было, во время кампании кандидат Рохани пообещал, что политических заключенных в стране больше не будет. Но зайдет ли он так далеко, чтобы потребовать освобождения Хосейна Мусави и Мехди Карруби? Два этих кандидата на президентских выборах 2009 года уже 800 дней находятся под подпиской о невыезде.
Верховный лидер держит все под контролем
В любом случае, поле для маневра президента Ирана довольно ограничено. Хасан Рохани не может подписать указ об освобождении заключенных, пусть даже это и чревато разочарованием со стороны реформаторов. В период с 1997 по 2005 год не смог помешать оказавшимся в руках консерваторов правоохранительным органам закрыть десятки газет, которые появились в стране во время его президентского срока. Точно также он почти ничего не смог сделать с подавлением студенческих протестов в 1999 году и убийствами близких к его течению интеллектуалов.
Также по теме: Президентская кампания в Иране набирает ход
Еще один вопрос, решения по которому принимает исключительно Али Хамененеи, это ядерная программа страны. Новый президент прекрасно знаком с обстоятельствами дела, потому что выступал главным представителем Ирана на переговорах с 2003 по 2005 год, когда его снял с этой должности Махмуд Ахмадинежад.
С этой точки зрения его пространство для маневра ограничено его должностью: по сравнению с президентом Франции он является чем-то вроде премьера. Тем не менее, как отмечает Клеман Терм, ему все же по силам снизить градус дипломатической напряженности в отношениях с Западом:
«Он, безусловно, сыграет определенную роль как представитель Ирана в мире, раз верховный лидер не может путешествовать за границу. Таким образом, избрание Рохани может облегчить диалог с Западом, тогда как другие кандидаты, например, считавшийся фаворитом вождя Саид Джалили, придерживались той же воинственной риторики, что и Ахмадинежад».
Новая надежда
Четыре года назад зеленое движение потерпело политическое поражение, однако в прошлую субботу его сторонникам, наконец, удалось взять реванш после четырех лет горечи разочарования. Избрание Рохани стало своего рода мщением ультраконсерваторам, которым удалось привлечь на свою сторону лишь немногих избирателей (6,07 миллиона голосов за Галибафа и 3,17 миллиона за Джалили). В любом случае, все выборы с 72% явкой избирателей нужно рассматривать в первую очередь как победу верховного лидера. Кроме того, широкая поддержка нового президента укрепляет позиции режима.
С 2009 года разочаровавшаяся в Ахмадинежаде политическая элита Исламской Республики замкнулась в себе. Рохани же по силам сформировать вокруг себя настоящий консенсус различных политических сил, от реформаторов до умеренных консерваторов. Он может придать новых сил корням Исламской революции, крупнейшие фигуры которой не лучшим образом восприняли годы Ахмадинежада. После выборов консерваторы ослабли, однако сам режим лишь упрочил позиции.
Такой политический союз имеет огромное или даже жизненно важное значение для иранского режима в текущих условиях, когда война в Сирии, гонения против шиитов и напряженность в отношениях с Западом как никогда грозят Тегерану серьезной опасностью.
