Третья мировая по Виктору Суворову

По советской традиции (или инерции), дата 1 сентября (в историческом, а не в календарно-образовательном контексте) на Украине проходит мимо внимания общественности, в отличие, например, от 22 июня или 9 мая.

Скорее в виде исключения, чем правила, мелькнет в каком-то одиноком СМИ упоминание, что в этот день началась самая кровавая война в истории человечества. Вторая и последняя мировая война. Хотя и после нее свет несколько раз находился на грани Третьей мировой.

Но о Третьей – позже. Разберемся сперва со Второй и ее началом. Ведь эта дата – 1 сентября 1939 года – имеет непосредственное отношение к Украине и украинцам.

Исторический парадокс

Большинство украинских историков почему-то до сих пор так не считает. Помню дискуссию историков, организованную программой «Шустер live» к 70-летию начала Великой Отечественной войны. Большинство участников дискуссии придерживалась мнения, что Украины эта дата практически не касается. Неудивительно, что такое мнение высказывают сторонники коммунистической идеологии и историки из лагеря Дмитрия Табачника. Но нет, к примеру, Александр Палий, историк, кандидат политических наук, автор пособия «История Украины для студентов и преподавателей общеобразовательных школ», экс-кандидат в депутаты от Украинской платформы «Собор» на этой программе тоже был согласен с мнением, что украинцам не стоит обращать внимание на эту дату: «Я хотел бы сказать, что (Вторая мировая - Л.П.) формально начинается 1 сентября 1939 года, поскольку 31 августа состоялась ратификация пакта Молотова-Риббентропа, соответственно, началась война. Но вопрос здесь заключается в масштабе. Потому что на самом деле в польскую армию украинцев принимали очень немногих, особенно на офицерские должности».

Что значит «немного»? Действительно, военные историки до сих пор точно не установили, сколько было в польской армии солдат-украинцев, которые стали участниками польско-немецкой кампании 1939 года. Но, по самым скромным подсчетам, в Войске польском на начало Второй мировой войны служило 100 тысяч украинцев. Сколько в срочном порядке мобилизовали в армию в начале сентября – здесь уже подсчитать почти невозможно.

Профессор Торунского университета им. Николая Коперника Вальдемар Резмер допускает, что в сентябре-октябре 1939 года в Войске польском погибло около 8 тысяч украинцев и примерно вдвое больше было раненых. После кампании 1939 г. в немецком плену оказалось 60 тыс. украинцев. Большинство из них находилось там недолго, их освободили в результате различных вмешательств. В советский плен попало более 20 тыс. солдат-украинцев. Подавляющее их количество советская власть освободила. Многие из неосвобожденных погибли в советских тюрьмах и лагерях.

Стоит также упомянуть, что несколько тысяч украинцев попали в польскую армию генерала Владислава Андерса. Его корпус, воевавший в Италии, насчитывал около 5 тыс. украинцев.

В целом профессор Резмер подытоживает:

«Солдаты-украинцы в межвоенный период составляли значительную часть личного состава польского войска, всего их было в 1923 г. – 16,9%, меньше всего – в 1922 г. – 7,91%. В среднем, в течение 1922-1938 гг. украинцы составляли 11,19% личного состава вооруженных сил.
Вот вам еще один камень украинско-польских исторических преткновений. Но странная какая-то ситуация: польские историки считают, что воины-украинцы «составляли значительную часть» Войска польского, а их украинские коллеги утверждают, что их, наоборот, было «очень немного». Вот такой исторический парадокс.

В конце концов, речь не об этом. А приведенной статистикой хотел лишь подчеркнуть, что дата все же для Украины важна, и отрицать это – просто смешно.

Правда Суворова

Итак, с началом более-менее разобрались, пойдем дальше. Еще более 20 лет назад экс-офицер ГРУ СССР, а ныне – известный историк и писатель Виктор Суворов представил миру истинного организатора Второй мировой войны. Серией исторически-разведывательных книг, начиная с «Ледокола», он аргументировано доказал, что главным виновником Второй мировой войны был Советский Союз, Иосиф Сталин. Хотя, если бы лидерство в кремлевской конкуренции получил другой компартийный лидер, например Троцкий или Бухарин, то, исходя все из той же аргументации, войны все равно было бы не избежать.

Впервые «Ледокол» Суворова попал мне в руки в начале 1990-х, причем на польском языке. Польские коллеги-журналисты рекомендовали мне прочитать эту книгу, если я хочу понимать суть исторических процессов ХХ века. Прочитал, книга, конечно, понравилась. Мы же только что всеми силами разваливали Советский Союз, а тут лишний аргумент в правильности наших действий.

Хотя тогда, скажу откровенно, я не вполне поверил в «концепцию Суворова». Десятилетия советской школьной науки, а затем «История КПСС» в институте, «Марксистско-ленинская философия», «Научный коммунизм» сделали свое черное дело, не так просто было выжать из себя все эти пропагандистские учения. Стоит вспомнить, что на рубеже 80-90-х годов адепты украинской независимости строили идеологический фундамент своей борьбы на «ленинской национальной политике». Ленин тогда был, как Библия, каждый мог вырвать из контекста его произведений именно то, что ему лучше подходит для собственного идеологического использования. Украинские же самостийники активно и не без успеха выискивали в ленинских произведениях тезисы о праве наций на самоопределение.

Еще одним основанием, чтобы с предвзятостью относиться к книге Суворова, стало ее польское издание. Дело в том, что в Польше тогда вышло очень много «разоблачительных» книг отоносительно Страны Советов, аргументация многих из них была довольно сомнительной. Например, одна из книг («Gagarin = kosmiczne kłamstwo?») доказывала, что Юрий Гагарин не летал ни в какой космос... Впоследствии польская мода на примитивный антисоветизм спала, страна занялась своими делами, тесно связанными с европейской интеграцией.

Вспомнить про Виктора Суворова меня заставили уже путинские времена. В начале 2000-х годов в России была поставлена на поток информационная продукция, которая отбеливала СССР, апологетизировала советские спецслужбы (ЧК, ГПУ, СМЕРШ, КГБ). А против сбежавшего разведчика Суворова открыли целый идеологический фронт. В печати появилась масса книг, которую можно обозначить общим направлением – «Антисуворов». Решил ради интереса прочитать несколько из них. Чего там только не предъявляли автору «Ледокола»: и то, что он выполняет задание английской разведки, и то, что он понятия не имеет о военном деле (как доказательство приводилось, что, описывая, характеристики какого-то танка, он ошибся на 5 км / ч), и то, что он, как предатель, вообще не имеет морального права писать о славных страницах советской истории...

Отчего верные цепные псы так набросились на Суворова, сам объяснил свое время в интервью ZAXID.NET :

«За это власть держится мертвой хваткой: на нас напали, поэтому нам нужно иметь столько-то ракет, столько-то подлодок, бомбу «Кузькина Мать» и так далее. Пусть вымирает народ, но нам нужно иметь эти ракеты – черт с ним, с народом! Так вот, если сказать, что сами виноваты, сами эту войну начинали – тогда рушится все. Тогда у них не остается ни одной платформы. Вот когда на нас напал Гитлер – это опора, на которой строится идеология, которая оправдывает все. Пошли в Афганистан. Почему? На нас же Гитлер напал, как бы на нас кто еще не напал. Почему нет мяса в магазинах? «Только бы не было войны...» Вошли мы в Чехословакию в 1968 году – зачем? А чтобы на нас не напали. Все, что делается, оправдывается гитлеровским нападением. «Ледокол» вбил клин в эту историю, поэтому сейчас против «Ледокола» только в моей библиотеке 56 книг! Им очень важно сейчас задушить голоса независимых историков, одним из которых являюсь я».

Именно эти «антисуворовские» тексты, аргументация которых рассыпалась легко, как песочный замок, и убедили меня окончательно в правильности «концепции Суворова». Потому что, если целые институты и академии работали, чтобы опровергнуть написанное в «Ледоколе», и не нашли убийственных контраргументов, это все-таки что-то значит. Наконец, впоследствии сам Виктор Суворов ответил в своих новых книгах на все упреки российских генералов-историков.

Про аргументацию Суворова о том, кто является главным поджигателем Второй мировой войны, ZAXID.NET уже писал. В своих книгах на эту тему он неоднократно подчеркивал, что Иосиф Сталин был крайне недоволен результатами Второй мировой войны. И это, в конце концов, несложно понять: советское руководство готовило Вторую мировую исключительно для того, чтобы осуществить мировую революцию. А дело до конца довести не удалось – западная Европа так и осталась вне влияния Москвы, даже титовская Югославия впоследствии вышла на свой ​​независимый путь развития.

В своей последней книге «Ее имя было Татьяна» (ее уже перевели на украинский язык и напечатали в издательстве «Зеленый Пес», правда она еще не поступила в продажу, ее представят вскоре на Форуме издателей во Львове, причем украиноязычный вариант книги опередит русскоязычный) Виктор Суворов, анализируя ситуацию в послевоенном Советском Союзе, отмечает, что его выживание возможно было при реализации одного из двух сценариев. Первый: радикальные экономические реформы наподобие тех, которые после смерти Мао Цзэдуна будут проведены в Китае. Второй: все-таки осуществить мировую революцию, то есть опустить социально-экономическое развитие западных стран до советского уровня. А для этого была необходима Третья мировая война.

Сталин после демонстрации американцами боевой мощи атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки сделал вывод, что с Америкой ему лучше не ссориться, новой войны не начинать. А реформы – это не для него. С этой досадной мыслью он и сошел в могилу.

Преемник Сталина – Лаврентий Берия – был готов на радикальные реформы. Многие профессиональные адепты альтернативной истории допускают, что, если бы Лаврентий Павлович остался у власти, то «Перестройка» в СССР началась бы на 30 лет раньше.

Но не сложилось, Берию сбросили и расстреляли. К власти пришел Никита Хрущев. Несмотря на то, что мы его сейчас помним главным образом за «оттепель», критику культа личности Сталина и движение шестидесятников, именно он мог стать тем человеком, который начал Третью мировую. Зная еще довоенные «подвиги» Никиты Сергеевича, можно сделать вывод, что ему бы хватило решимости на очередную человеческую мясорубку и не мучили бы угрызения совести. Виктор Суворов в своей новой книге дает такой срез его биографии:

«Если уж речь зашла о предвоенном периоде, к портрету Никиты Сергеевича Хрущева добавлю легкий мазок мягкой кистью. 10 июля 1937 Политбюро приняло постановление о создании областных «троек». В состав каждой «тройки» входили начальник местного НКВД, прокурор и партийный секретарь определенного района, области, края или республики... Пункт 12 постановления определил состав одной из таких «троек»: «По Московской области в составе тт. Реденса, Маслова, Хрущева».

А уже 3 июля 1938 года прокурора Москвы Константина Ипполитовича Маслова арестовали и признали виновным в том, что: «...был активным участником контрреволюционной правотроцкистской вредительской террористической организации, существовавшей в прокуратуре города Москвы и области, осуществлял подрывную деятельность, входил в состав боевой террористической группы, готовившей террористические акты против руководителей ВКП(б) и советского правительства». 7 марта 1939 гражданина Маслова осудили и в тот же день расстреляли.

22 ноября 1938 года начальника  НКВД Московской области Станислава  Францевича Реденса арестовали и признали виновным: «в шпионаже в пользу польской разведки, а также в том, что был участником заговорщической организации в системе НКВД, по заданию которой выполнял вражескую работу, направленную на уничтожение партийно-советских кадров, осуществлял массовые необоснованные аресты советских граждан, многие из которых были расстреляны».  Самого Реденса расстреляли 12 февраля 1940 года.

Странная получается ситуация, как уместно замечает Суворов:

«Вместе со шпионом Реденсом и террористом Масловым работал товарищ Хрущев, подписывал те же многометровые списки с десятками тысяч фамилий, не углубляясь в суть обвинений и даже не имея физической возможности прочитать такое количество выбитых на допросах признаний. Однако Реденсу и Маслову – вышак, Хрущеву – повышение».

Понятно, что, став в 1953 году хозяином Советского Союза, Хрущев первым делом приказал вычистить архивы, уничтожая любые следы своей сверхактивной борьбы с «врагами народа». И о том аспекте деятельности инициатора «оттепели» нынешние историки могут судить лишь очень косвенно, например, по таким документам, как процитированный выше.

И как только первое дело было завершено, Хрущев принялся за второе – подготовку мировой революции. Главным его помощником в этом деле стал маршал Георгий Жуков, который после войны попал в опалу у Сталина и был переведен на второстепенные позиции. Никита Сергеевич вернул героя войны из забвения в Кремль и дал ему задание подумать над стратегией Третьей мировой. А у того, как оказалось, уже был готов план.

«Татьяна» – бомба, а не девушка

План Жукова сочетал наступательный опыт Второй мировой войны с силой нового ядерного оружия. Если раньше для прорывов фронта использовали тысячи орудий, которые должны были часами сконцентрировано «утюжить» вражеские позиции, то теперь, по мнению Жукова, все можно было осуществить быстрее и эффективнее: открыть брешь в обороне противника с помощью атомной бомбы. А уже в эту брешь и посылать наземные войска, причем незамедлительно, чтобы враг не успел залатать дыру. Вот так – строго и эффективно.

Ура! – Радовался Хрущев и его единомышленники по мировой революции, – коммунистическая идея спасена, можно готовиться к Третьей мировой. И подготовка эта началась... с атомной бомбардировки собственной территории.

Под руководством заместителя министра обороны маршала Жукова в условиях строгой секретности готовились масштабные военные учения, на которых планировалось отработать прорыв неприятельского фронта с применением ядерного потенциала. Учения под нежным названием «Снежок» состоялись 14 сентября 1954 года на Тоцком полигоне в Чкаловской (ныне Оренбургской) области. И это довольно знаменательно, ведь именно на этом полигоне еще в 20-30 годах прошлого века советское руководство позволило немецким военным-химикам испытывать химоружие, чтобы готовиться к Второй мировой войне. Причем этот полигон был выбран не просто так и не как дань традициям, а именно потому, что тамошняя местность напоминает типичный рельеф Западной Европы – наиболее вероятное место начала Третьей мировой войны.

Схема учений в двух словах примерно такова: бомбардировщик Ту-4 сбросил с высоты 8000 м. ядерную бомбу РДС-4 мощностью 38 килотонн. Бомба взорвалась на высоте 350 метров. После атомного взрыва в созданный им пролом бросили многотысячный наступательный корпус, который, в частности насчитывал 600 танков, 600 БТР и 320 самолетов.

Информация об этих учениях выплыла только после распада СССР. Из документов, которые еще не были в то время уничтожены, можно сделать вывод, что учения прошли успешно. То есть успешно для мировой революции, но отнюдь не для рядовых участников и местной экологии.

Вследствие учений 45 тысяч солдат и 10 тысяч мирных жителей получили различные дозы радиоактивного облучения. Наиболее драматичным моментом для военных – молодых ребят, большинство из которых уже не смогла стать родителями, – стало то, что им отказали и в полноценном лечении, и в предоставлении льгот. Ведь все они дали подписку о неразглашении военной тайны учений в течение 25 лет. Поэтому установить точный диагноз врачи не могли.

В 1994 году на Тоцком полигоне в эпицентре взрыва установили памятный знак – стеллу с колоколами, которые звонят по всем пострадавшим от радиации. Кстати, бомбу, сброшенную на полигон, стратеги Третьей мировой назвали «Татьяной», отсюда и такое название книги Суворова.

Только бы не было войны

Почему же Страна советов так и не начала Третьей мировой, если ядерные учения на Тоцком полигоне прошли успешно? Объяснений здесь может быть несколько. Во-первых, участники тандема адептов мировой революции Хрущев-Жуков в 1957 году сошлись в жестоком клинче борьбы за власть. Маршал, который к тому времени уже стал министром обороны, в конце концов потерпел поражение. 29 октября 1957 года Пленум ЦК КПСС, посвященный улучшению партийно-политической работы в Советской Армии и Военно-Морском Флоте, постановил, что Г. К. Жуков «нарушал ленинские, партийные принципы руководства Вооруженными Силами, проводил линию на свертывание работы партийных организаций, политорганов и Военных советов, на ликвидацию руководства и контроля над армией и Военно-Морским Флотом со стороны партии, ее ЦК и правительства...». Виновника вывели из состава Президиума ЦК и ЦК КПСС и уволили с поста министра обороны.

Во-вторых, история Карибского кризиса 1962 года показывает, что подготовка к Третьей мировой все же велась, даже несмотря на неучастие в ней Жукова. И если бы не жесткая позиция США в недопущении советских ракет на Кубу, неизвестно, чем бы все это закончилось. Возможно, тем самым ядерным прорывом флоридского фронта.

В-третьих, отставка Хрущева в 1964 году. Если бы Никита Сергеевич остался у власти, то нельзя исключать такого сценария, по которому он все же показал Западу «Кузькину мать».

В-четвертых, советские эксперты-»западоведы» конца 50-х начала 60-х годов не могли не понимать, что тогдашняя ситуация в Западной Европе радикально отличается от межвоенной. Глобальный экономический кризис миновал, страны Запада успешно строили общество благоденствия, тогда как страны, которым «повезло» попасть в зону влияния Москвы, никак не могли выбраться из послевоенной разрухи. Революции скорее угрожали коммунистическому лагерю. В конце концов, они и вспыхивали одна за другой: в ГДР, Польше, Венгрии, Чехословакии.

Поэтому пост-хрущевское советское руководство решило если не забыть, то отложить на неопределенное время идею мировой революции с помощью Третьей мировой. А для спасения СССР придумали новую тактику: неэффективность социалистической экономики компенсировать экспортом энергоресурсов с помощью газо-и нефтепроводов в Европу. Именно благодаря этим «трубам» коммунистическое государство смогло оттянуть свою смерть еще на три десятилетия.

Перевод: Антон Ефремов.