Почему в СССР не любили Ли Харви Освальда

Москва, Бостон – Когда Ли Харви Освальд начал работать токарем на заводе в провинциальном советском городе Минске, по-русски он говорил еще не очень уверенно. Помогать ему выпало на долю молодому инженеру по имени Станислав Шушкевич.

«Он был примитивным доктринером, и я не нашел с ним ничего общего. В тот момент он говорил по-русски довольно сносно. Всего мы провели примерно десяток уроков, после чего не общались, – рассказал Шушкевич в интервью Christian Science Monitor. – Позднее меня больше всего беспокоило то, что ему поручат делать оборудование, которое я проектировал, потому что токарь из него был ужасный».

«Узнав позднее об убийстве Кеннеди и о том, что Освальд был к этому причастен, я был поражен, как громом. Я даже задал себе вопрос: «Как я мог потерять интерес к этому человеку? Может, я вообще не понимаю людей?»» – сказал Шушкевич, который позднее стал первым президентом независимой Белоруссии.

Соединенные Штаты в эти дни вспоминают 22 ноября 1963-го года, и их внимание снова привлекает к себе время, проведенное Освальдом в Советском Союзе: 30 месяцев, закончившиеся за год до убийства президента Джона Кеннеди. После той поездки у Освальда осталась русская жена и разочарование в социализме.

Хотя свидетельства паники в Кремле надежно похоронены в секретных архивах Политбюро, историки говорят, что советские лидеры наверняка бросились искать объяснения тому, что убийцей Кеннеди назвали Освальда.

«Убийство Кеннеди стало громом посреди ясного неба, и оно потрясло обе стороны, – говорит заместитель директора государственного Института США и Канады Валерий Гарбузов. – Мы чувствовали нечто большее, чем сожаление. Мы начали длительный процесс диалога, встреч и переговоров. После этого все пошло иначе».

По словам историков того периода и людей, знавших Освальда во время его пребывания в Советском Союзе, этого человека посчитали мелкой рыбешкой, когда он в октябре 1959-го года прибыл в СССР, объявил себя коммунистом и начал умолять предоставить ему советское гражданство. Сначала советские органы власти отказали ему в этой просьбе, но позднее смягчились, когда он нанес себе телесные повреждения, и отправить его обратно в США стало уже невозможно. Через какое-то время его отправили в Минск, который в то время был провинциальным и захолустным советским городом, а сегодня является  столицей независимой Белоруссии.

«Ему выдали какой-то документ, как будто у него не было национальности, и не позволили остаться в Москве, а отправили в Минск. Ему дали квартиру, работу, но он все это время оставался под контролем спецслужб», – говорит бывший полковник КГБ Олег Нечипоренко, который позднее беседовал с Освальдом в советском посольстве в Мехико.

Шушкевич работал на минском радиозаводе «Горизонт» инженером и часто переводил с английского языка технические статьи. Поэтому в начале 1961 года его назначили наставником и репетитором нового рабочего из Америки.

«Я не был членом партии, но как-то раз ко мне пришел секретарь заводской парторганизации и сказал, что мне предоставляется большая честь, задание партии научить Освальда русскому языку. Я не должен был спрашивать его о прошлом, кто он такой и все прочее. И нас никогда не оставляли наедине, всегда присутствовал еще один говорящий по-английски человек», – вспоминает Шушкевич.

Освальду явно надоела жизнь в Минске, который даже по советским меркам считался скучным городом. Власти дали ему хорошую квартиру и высокую по советским стандартам зарплату, однако он разочаровался в единообразной и строго регламентированной советской жизни, в принудительном «добровольном» труде в выходные, а также в отсутствии товаров в минских магазинах.

В середине 1962 года он попросил разрешения вернуться в Соединенные Штаты вместе со своей русской женой Мариной Прусаковой, и советские власти, похоже, безо всяких сожалений отпустили их.

Наиболее подозрительными американским следователям показались неожиданные визиты Освальда в кубинское и советское посольства в Мексике в сентябре 1963 года. Имевший с ним дело главный сотрудник КГБ Нечипоренко говорит, что Освальд хотел получить визу, чтобы вернуться в СССР, однако русские не были заинтересованы в его возвращении.

«Он торопился получить то, что хотел. Я сказал ему, что мы не уполномочены давать визы гражданам третьих стран. Он заявил, что уже обращался в советское посольство в Вашингтоне, но ответа оттуда не получил. Я объяснил, что если мы пошлем запрос в Москву, чтобы для него было сделано исключение, на это может уйти три-четыре месяца. Он ответил, что это неприемлемо, что на кону стоит его жизнь», – вспоминает Нечипоренко ту встречу в посольстве.

Освальд вернулся на следующий день в посольство с пистолетом, рассказывает Нечипоренко, и заявил, что его преследует ФБР.

«Он вытащил пистолет… Потом сказал, что вынужден ходить с оружием, и что если столкнется с опасностью, то может применить его. Он не сказал, против кого может использовать пистолет, и никаких имен он не называл», - добавляет Нечипоренко.

По его словам, он доложил в Москву о двух визитах Освальда, но не получил никакого ответа. Когда в Мехико приехали журналисты, чтобы задать свои вопросы про Освальда, у сотрудников посольства не было никаких инструкций о том, что им говорить, и поэтому они хранили молчание», – говорит Нечипоренко. «Я знаю, есть сторонники теории заговора, однако мне кажется, что Освальд был убийцей-одиночкой», – отмечает Нечипоренко, написавший об этих событиях книгу.

Воспоминания сына Хрущева

В момент убийства Кеннеди Советский Союз возглавлял Никита Хрущев. Его сын Сергей говорит, что когда появились сообщения об убийстве, это стало для Кремля настоящим шоком. Советские руководители встревожились, думая, что американцы немедленно обвинят во всем Москву.

«Мой отец был обеспокоен этим, и он позвонил руководителю КГБ Семичастному, попросив его подготовить все бумаги об Освальде. Семичастный доложил, что Советский Союз и КГБ не имеют к Освальду никакого отношения, – рассказал Хрущев в интервью Christian Science Monitor. – Они не работали с ним во время его пребывания в СССР, потому что считали его бесполезным. Конечно, они могли его контролировать, но ничего не делали. А после этого у них с ним не было никаких контактов».

«Мой отец приказал ему подготовить этот документ и предоставить его американцам, чтобы помочь им в расследовании, и чтобы они не пошли в ложном направлении, посчитав, будто Советский Союз может быть к этому причастен», – рассказал Хрущев, эмигрировавший в 1991-м году в США и ныне живущий в Род-Айленде.

В рассекреченных в 1990-е годы документах ФБР рассказывается о том, как главный заместитель Хрущева Анастас Микоян, возглавивший официальную советскую делегацию на похоронах Кеннеди, подошел в Вашингтоне к Жаклин Кеннеди, чтобы выразить ей свои соболезнования.

Бывший диссидент и один из ведущих российских историков Рой Медведев говорит, что Микоян сделал это по собственной инициативе, без особых на то распоряжений из Москвы. Хрущев с ним не согласен и заявляет, что его отец был причастен к проведению той встречи. Он отклонил предложение тогдашнего министра иностранных дел Андрея Громыко, считавшего, что на похороны надо направить советского посла в США.

«Мой отец сказал: «Нет, это не может быть посол, в данном особом случае мы должны направить кого-то гораздо выше рангом». Отец думал, не поехать ли ему самому, но затем решил, что это будет не очень хорошо для обеих сторон, и поэтому он направил своего первого заместителя Микояна, который был великолепным дипломатом, – сообщил Хрущев. – Так что он поехал по предложению отца и Центрального комитета … и он был уполномочен предпринимать все эти шаги, включая встречу с Жаклин Кеннеди».

Смерть Кеннеди наступила в конце периода, известного под названием «хрущевской оттепели». То были бурные и радостные дни для молодых советских граждан, когда ослаб жесткий партийный контроль над интеллектуальной жизнью, а о преступлениях раннего сталинского периода заговорили публично. Но к концу 1963 года хрущевские реформы потерпели неудачу под огнем критики сторонников жесткой линии, которые годом позднее отстранили его от власти в результате внутрипартийного переворота.

Страх из-за Освальда, который совершил убийство вскоре после Карибского кризиса, наверняка убедил советских лидеров в том, что им нужны более надежные каналы связи с Вашингтоном. Это помогло перейти к периоду разрядки, который начался в следующем десятилетии, говорит заместитель директора Института США и Канады г-н Гарбузов.

«Кеннеди был симпатичным, умным и очаровательным человеком, и он производил сильное впечатление. О его недостатках мы в то время не знали ничего, – говорит Медведев. – Я вспоминаю одного аппаратчика из ЦК КПСС, который сказал после убийства: «Он был просто слишком хорошим для этого мира»».