Вильнюсский саммит программы ЕС «Восточное партнерство», а еще более драматические события на Украине, спровоцированные неожиданным отказом президента В. Януковича подписывать соглашение о партнерстве с Евросоюзом, резко актуализировали тему геополитического выбора для региона Восточной Европы.
Мы переживаем кульминацию соперничества между двумя центрами силы (Европейским союзом и Россией) с момента распада советского блока. Никогда раньше геополитическая конкуренция не приобретала такие острые формы.
Вильнюсский саммит был призван продемонстрировать успех программы «Восточное партнерство». Украина, Молдавия, Грузия, Армения должны были подписать документы об ассоциации и создании зоны свободной торговли с ЕС.
Но накануне Вильнюсского саммита эти радужные планы пришлось существенно корректировать. Сначала Армения вдруг объявила, что намеревается вступать в Таможенный союз с Белоруссией, Россией и Казахстаном. Это произошло в результате переговоров армянского и российского президентов. И договор с Евросоюзом сразу отпал, так как существовать в двух союзах с различными торговыми режимами невозможно. Потом Украина неожиданно, после визита президента В. Януковича в Москву, поменяла свою позицию. В итоге лишь Грузия и Молдавия парафировали соглашение об ассоциации с ЕС.
Конечно, наиболее драматической оказалась смена позиции Украины. Решение президента В. Януковича вызвало такое политическое землетрясение в стране, что, возможно, он уже и сам не рад этому.
Разумеется, Россия включила все возможные рычаги, чтобы повернуть Киев на Восток. Но почему у Москвы их оказалось больше, чем у Брюсселя?
Когда распалась коммунистическая система и советский блок, европейские организации открыли свои двери для бывших социалистических стран. Но в обмен на глубокие экономические и политические реформы. И они были там проведены. Так как был сильный стимул: стать частью самого богатого и благоустроенного мира, получить значительную финансовую поддержку из огромного бюджета ЕС.
После расширения Евросоюз предложил новым соседям на востоке подобную модель сотрудничества. В 2003 году ЕС выступил с инициативой «Широкая Европа — Новое Добрососедство». А в 2009 г. возникла программа «Восточное партнерство». В ней был заложен тот же принцип, что и в ходе реализации политики расширения ЕС, выраженный в формуле «большее за большее». То есть, чем более глубокие экономические и политические реформы в направлении европейских стандартов проводят постсоветские страны, тем большую поддержку получают они со стороны Евросоюза.
Читайте также: Украина отвергает Европу, но нет худа без добра
Концепция выглядела красиво. Но Вильнюсский саммит показал, что эти умозрительные построения плохо сочетаются с реальностью. Тот принцип, который эффективно сработал в отношении стран Центральной Европы и Балтии, плохо работает применительно к Беларуси, Украине, Молдове, Грузии, Армении и Азербайджану. И для этого существует несколько причин.
Прежде всего, европейский пряник для этих стран оказался маленьким. Им не предлагают полноценное вступление в ЕС, а только поощряют различными схемами сотрудничества. А это, как говорят в одном южном городе, две большие разницы.
Если нет такого сладкого пряника, то его отсутствие следовало бы компенсировать деньгами. Западные эксперты напоминают, что после второй мировой войны американский план Маршалла в виде финансовой помощи в значительной мере помог Западной Европе избежать советской экспансии.
Казалось бы, более богатая Европа в этом плане сможет выиграть конкуренцию с Россией за контроль над регионом Восточной Европы и Закавказья. Однако проблема в том, что ЕС не желает тратить на проект «Восточное партнерство» большие ресурсы. В прошлом году всем шести странам-партнерам было выделено 600 млн евро. ( Для сравнения: только одна Беларусь получила от России около 10 млрд долларов.) Ведь в ЕС экономический кризис, приходится тратить огромные деньги для спасения членов Евросоюза: Греции и других. У Европейского союза нет таких имперских амбиций, как у России, ради которых стоит пожертвовать ресурсами. В странах ЕС, в отличие от РФ, бюджет контролируется обществом через парламент. Поэтому избиратели, например, Португалии или Ирландии, не поймут, почему их деньги тратятся на какие-то геополитические проекты в далеких от них странах.
ЕС хотел европеизировать и демократизировать страны-члены «Восточного партнерства» только за счет привлекательности своей социальной модели. По принципу — мы даем, в отличие от России, не рыбу, а удочку. Они считали, что привлекательность европейского устройства и уровня благосостояния в перспективе окажется более весомой, чем нынешние сиюминутные российские финансовые субсидии.
Но так не получается. На фоне экономического кризиса в Европе привлекательность европейской социальной модели оказалась не такой уж и соблазнительной.
Кроме того, постсоветские общества ментально были менее готовыми к рынку и демократии, чем народы Центральной Европы и Балтии. Понятно, почему не хотят европеизироваться власти восточноевропейских стран. Без демократии управлять проще. Не надо заморачиваться разными правами человека, выборами, терпимостью к оппозиции и другой демократической мишурой. Поэтому в данном регионе очевиден тренд на укрепление авторитарных методов управления.
Также по теме: Украинские олигархи не хотят в Европу
Но и общество также не очень стремится европеизироваться. Ибо не готово принять иной образ жизни. А любые экономические и политические реформы всегда болезненны и психологически дискомфортны. (Буду рад, если киевский Майдан опровергнет этот тезис.) Кроме того, трансформация требует больших денег, которые непонятно где взять. Кстати, видимо, именно об эту проблему споткнулась Украина. Россия частично готова платить, но не за реформы, а наоборот, за сохранение статус-кво.
Сегодня, очевидно, и у ЕС, и у стран — членов «Восточного партнерства» возникло взаимное разочарование. У Брюсселя, на наш взгляд, существует три варианта дальнейших действий. Прежде всего, можно попробовать перекупить эти государства, предложив им больше, чем Россия. Но это нереально, ибо у ЕС просто нет денег.
Второй вариант: снизить планку требований, например, вынести за скобки проблему прав человека, а на первый план выдвинуть геополитический фактор. Мол, сначала вытащим эти страны из геополитического поля России, а уже потом можно будет поговорить и о политзаключенных, свободных выборах и др. В момент резкого обострения соперничества за контроль над регионом это вполне возможно.
Третий вариант, кстати, самый реальный: оставить все как есть, ничего не менять, и посмотреть, куда кривая выведет.
Среди 14 президентов и 19 премьер-министров стран — членов Евросоюза и стран-партнеров на саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе А. Лукашенко не было. Его там видеть не захотели, что в очередной раз подчеркивало международное изгойство Беларуси. Нашу делегацию возглавлял министр иностранных дел В. Макей. Но, в отличие от прошлого Варшавского саммита в 2011 г., официальный Минск не устраивал скандал. Напомню, тогда белорусская делегация, которую возглавлял посол Беларуси в Польше, демонстративно покинула саммит. Так что есть прогресс. Более того, В. Макей заявил о готовности Минска наконец ответить на предложение ЕС и начать переговоры об упрощении визового режима. И это свидетельствует о том, что белорусское руководство хочет держать открытым на Запад если уж не окно, то хотя бы форточку.
