Геополитика с новыми силами вернулась на периферию Старого Света, разрушив отшлифованные планы Брюсселя. Размах украинского кризиса очевидным образом оказался неожиданным и для политиков, и для политологов. Еще недавно, во время пресловутого саммита участников европейской программы «Восточное партнерство» в Вильнюсе, казалось, что ЕС обязательно подпишет с Украиной соглашение об ассоциации. Хотя перед саммитом многие на Западе сомневались в искренности украинского правительства, ни одна влиятельная фигура, по-видимому, не думала, что российское давление окажется насколько сильным и что украинское правительство так резко изменит политику на пророссийскую. К народным выступлениям на киевской Площади независимости в ответ на отказ президента Януковича, получившего от Москвы кредит в 15 миллиардов долларов, подписывать соглашение с ЕС европейские политики также оказались не готовы.
На кону стоит не только судьба Украины, но и более глубинные вопросы. В течение последних нескольких лет Россия возвращается на стратегический горизонт НАТО. Она твердо намерена вернуть себе решающий голос на постсоветском пространстве. Кризис на Украине — определяющий момент для будущего Восточной Европы и — косвенным образом — для будущего скандинавской, прибалтийской и центральноевропейской периферии НАТО. Он не вписывается в шаблон «цветной революции», и главный вопрос, связанный с ним, заключается не в том, сможет ли он придать шаткой украинской демократии устойчивость.
В сущности, речь в первую очередь идет о России. Украинские события — геополитическая проверка для Москвы. Вопрос в том, может ли она сейчас влиять на свое непосредственное окружение, прибегая к экономическому и политическому давлению, к угрозам и взяткам на виду у Соединенных Штатов и Европы. Владимир Путин вновь прибегнул к традиционным рычагам воздействия России на Запад, постаравшись увязать политику в отношении Украины с готовностью России сотрудничать с Соединенными Штатами по вопросам контроля над ядерными вооружениями и проблемам Ирана и Сирии. Проще говоря, Россия откровенно и беззастенчиво предъявляет претензии на сферу влияния, требуя от мира полного отказа от «вмешательства во внутренние дела» и от поддержки оппозиции. В этом смысле, события на Украине — переломный момент, исход которого скажется на многих проблемных точках земного шара и «перезагрузит» — на сей раз на самом деле — отношения России с Соединенными Штатами.
Никто не может с уверенностью предсказать, как будет разворачиваться украинская драма. Украину затянуло в водоворот перемен, разворачивающихся в Европе на фоне глобального изменения баланса сил. В последние пять лет влияние США в ключевых регионах мира идет на спад. Особенно отчетливо это заметно в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где союзники США столкнулись с возросшей самоуверенностью Китая в геостратегической и военной сферах. На Ближнем Восходе администрация Обамы все чаще отходит от своей изначальной политики, сформулированной президентом в 2009 году в Каирской речи, в сторону импровизированных мир по урегулированию кризисов, так как способность Америки влиять на региональную обстановку в целом снизилась из-за ухода из Ирака и колебаний американского курса в отношении Египта.
Читайте также: У Путина есть стратегия, и вам она не обязана нравиться
Неудача американской политики «перезагрузки отношений» с Москвой и неуклюжая реакция США на события в Сирии убедили Кремль, что Соединенные Штаты запутались в своих обязательствах и теперь пытаются их сокращать без каких-либо дальних стратегических целей. Так называемый азиатский поворот США в России воспринимают как очередной симптом этого сокращения, а в Центральной Европе — как предзнаменование возможного ухода Америки из региона. В 2010 году НАТО под давлением ряда стран-членов приняла «Новую политическую концепцию» и занялась планированием экстренных мероприятий по обороне региона. Это решение было принято при поддержке администрации Обамы, однако ограниченность участия Америки в недавно прошедших в Польше учениях Steadfast Jazz (США направили на них всего 250 солдат), выглядит двусмысленным сигналом относительно долгосрочных планов Америки.
Россия, со своей стороны, выдвинула проект Евразийского Союза. Интереса к сотрудничеству с Западом она не проявляет. Евразийский Союз с участием Украины — если Москва сумеет добиться от нее вступления — должен усилить позиции России в отношениях с Европейским Союзом и послужить ей опорой в случае противостояния с Китаем. В области безопасности политическая стратегия Путина опирается на возглавляемую Россией Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в которую сейчас входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Таджикистан.
Хотя многие могли бы предположить, что Путин просто использует сложившуюся ситуацию — а способность России оценивать самую суть расклада и пользоваться преимуществами, когда они у нее появляются, конечно, не стоит недооценивать, — связанные с Украиной изменения баланса сил не случайны, а запланированы. Россия, фактически, с 2007 года утверждает, что у нее есть некие «привилегированные интересы» на Кавказе и что она вправе влиять на европейскую часть своего постсоветского «ближнего зарубежья». В своей Мюнхенской речи 2007 года Владимир Путин дал Западу понять, что Россия готова напрямую противостоять ему по таким вопросам, как расширение НАТО и противоракетная оборона. Москва больше не собирается сотрудничать с Западом за пределами нескольких жестко определенных сфер, в которых у нее есть четкие интересы — таких, как обмен разведывательной информации в области борьбы с терроризмом.
Российско-грузинская война 2008 года, продемонстрировавшая, что Россия, если потребуется, готова подкреплять свои претензии военной силой, должна была бы стать для Соединенных Штатов и Европы тревожным сигналом. Однако реакцию Запада можно было назвать в лучшем случае вялой. Он остался в стороне, когда Россия перекрыла поставки газа на Украину в 2009 году, и промолчал в ответ на совместные учения «Запад» и «Ладога», организованные Россией в 2009 и в 2013 годах и отрабатывавшие противостояние с НАТО. Позднее Запад не отреагировал, когда Москва использовала экономические рычаги, чтобы подчинить украинского президента Виктора Януковича, в открытую нарушив правила ВТО. Кроме того Россия испытала новую крылатую ракету наземного базирования вразрез с подписанным в 1987 году с Соединенными Штатами договором о баллистических ракетах средней дальности. И снова дело обошлось без официальных протестов со стороны Белого дома.
Также по теме: Сценарии выхода из украинского кризиса
Дополнительные возможности для политических маневров на Украине и в других странах постсоветского «ближнего зарубежья» России обеспечивает изменившееся соотношение расходов на оборону, стремительно преобразующее геостратегический ландшафт как в Азии, так и в Европе. Сейчас Россия может сильнее, чем раньше, влиять на обстановку в сфере безопасности в своем окружении. Между тем в Азии оборонный бюджет Китая вырос на 10,7% и составил в этом году, по официальным данным, 114 миллиардов долларов. В среднем в период с 2003 года по 2012 год он рос на 9,7% в год. При этом, по оценке Министерства обороны США, в реальности он почти вдвое превышает официальные цифры. Третье место после Соединенных Штатов и Китая уверенно занимает Россия, увеличившая оборонные расходы на 16% в 2012 году и на 26% — в 2013 году. Принятая Россией на фоне фактической демилитаризации Европы десятилетняя программа модернизации вооруженных сил объемом в 700 миллиардов долларов уже заметно сдвинула баланс сил на периферии НАТО. И Украину это непосредственно затрагивает.
Возможностей повлиять на происходящее на Украине у Запада постепенно становится все меньше, однако время у него пока еще есть. Нужно учесть, что какой бы план он ни выбрал, в нем обязательно должны будут принять участие Соединенные Штаты в тесном сотрудничестве со своими ключевыми союзниками в Европе. Это означает, что госсекретарь США должен будет посетить Киев, вступить в переговоры с украинским правительством, и предложить ему определенные альтернативы при условии объявления досрочных выборов. Западу следует создать для Украины программу прямой экономической помощи, аналогичную принятому после Второй мировой войны Плану Маршалла. Такая программа не только обеспечит украинцам помощь на определенных условиях, но и даст им надежду, а также укажет им ясный — пусть и небыстрый — путь к членству в Европейском Союзе. Что еще важнее, необходимо добиться от действующего правительства и президента Украины согласия на мирную смену власти, предоставив им гарантии безопасности в обмен на досрочные выборы с участием наблюдателей.
На одном — вполне очевидном — уровне на Украине сейчас определяется будущее 46 миллионов человек, которым надоели коррупция и пророссийский настрой режима. На другом уровне под вопросом оказывается безопасность скандинавско-прибалтийско-центральноевропейского региона, быстро превращающегося в новый рубеж НАТО. Наконец, на третьем уровне ключевую роль играет возвращение вновь усилившейся России к великодержавной политике. Несмотря на внутренние проблемы, с которыми она сталкивается, эта страна снова предъявляет претензии на постсоветское «ближнее зарубежье».
Это должно послужить уроком как для Соединенных Штатов, так и для европейцев. Как бы они ни старались не обращать внимания на события на северо-восточной границе Европы, перемены на ней рано или поздно начинают сказываться и на стратегии НАТО. Сейчас установившийся после холодной войны баланс сил поколебался на Украине, в прошлом году — в Белоруссии, в следующий раз это может произойти, скажем, в Грузии. Есть определенная ирония в том, что современная постмодернистская Европа вынуждена вновь учиться геополитике. Перефразируя Льва Троцкого, можно сказать: вы можете не интересоваться Россией, но Россия все равно будет интересоваться вами.
