Никита Хрущев, одетый в легкий летний костюм, машет рукой американскому вице-президенту Ричарду Никсону. «Когда мы вас догоним и будем перегонять, мы помашем вам рукой», — говорит он, имея в виду намерение СССР опередить Соединенные Штаты в области промышленного производства. Задиристый и забавный на фоне более дипломатичного в своем поведении Никсона, Хрущев, кажется, полностью поглощен своей риторикой. То, что впоследствии получило название «Кухонные дебаты», произошло в московском парке Сокольники в 1959 году во время открытия Американской национальной выставки.
В самом центре экспозиции в парке Сокольники находилась реконструкция «типичного» пригородного американского дома, напичканного облегчающими домашний труд приборами, а также потребительскими предметами роскоши. Русские, слышавшие обмен репликами между Хрущевым и Никсоном, наверное, должны были понимать, что утверждение советского премьера о том, что СССР через семь лет обгонит Соединенные Штаты в области производства потребительских товаров, вряд ли имело под собой какую-то реальную основу — однако страна при Хрущеве, тем не менее, делала огромные шаги.
Фильм, рассказывающий о Дебатах на кухне, демонстрируется в глубине выставочного зала галереи GRAD (Галерея российского искусства и дизайна), где и проходит выставка под названием «Будни и праздники за железным занавесом» (Work and Play Behind the Iron Curtain). На входе в галерею расположен плакат в рамке с изображением женщины в светлом платье для коктейля, которая распахнула свои окна, чтобы взглянуть на строительную площадку в цветах советского флага. «Настало время для новоселья» написано на нем. Строители, руководствуясь самыми добрыми намерениями, построили внутри и на окраинах советских городов тысячи хрущевок, и, вопреки распространенному на Западе мнению, эти небольшие, быстро возводимые и не слишком основательные квартиры на самом деле стали наполняться потребительскими товарами, хотя и медленно.
Эта прекрасная небольшая выставка демонстрирует некоторые наиболее распространенные предметы того времени, и хотя среди них мало чего-то революционного или претендующего на откровение, она действительно показывает, что существовала процветающая культура коммунистических товаров. Здесь вы найдете пылесос, который по форме больше похож на космический корабль, или экстравагантный в стиле пост-деко радиоприемник, который выглядит столь же запланированно устарелым, как какой-нибудь предмет из Соединенных Штатов, а также обтекаемой формы холодильник. А еще здесь можно увидеть ручку автомобильной двери, свидетельствующую о том, что она была произведена на автомобильном заводе «ЗИЛ», а расположена она в окружении игрушек, коробок для шоколадных конфет и кофеварок.
Несмотря на предпринятые в 1920-е годы радикальные утопические усилия конструктивистов в искусстве, архитектуре и дизайне и образование радикальной школы ВХУТЕМАС в Москве в 1920 году (ее деятельность была основана на принципах группы Bauhaus, однако она была закрыта в 1930 году), реального наследия в этой области не было, и дизайн, практически, не существовал как отдельная дисциплина. Когда Советы, наконец, осознали необходимость создавать потребительские товары, они в 1962 году создали Всероссийский научно-исследовательский институт технической эстетики (ВНИИТЭ). Через некоторое время он стал самым крупным дизайнерским центром в мире. Поскольку все производство в СССР было государственным, ВНИИТЭ имел право наблюдать за всем. После крушения коммунизма этот институт лишился своей высокой позиции и кое-как просуществовал до прошлого года.
Читайте также: Советские радости
Почти такая же судьба ожидала и «ЗИЛ». Трагическая траектория этого завода прослежена с помощью серии фотографий и текстов, показывающих его необычайный взлет в 1920-х годах (после копирования производства грузовика Фиат). Затем он превратился в основного поставщика автомобилей в самых разных областях и, кроме того, стал еще и уникальным предприятием — советским брендом категории люкс. Партийные функционеры имели в своем распоряжении автомобили «ЗИЛ», и эти массивные, угловатые, временами блестящие, но всегда немного старомодные седаны стали таким же символом СССР, как красная звезда и хрущевки. В какой-то момент Борис Ельцин отказался от автомобилей «ЗИЛ» и пересел на Mercedes, и вот тогда все закончилось. Сегодня эта компания находится там же, где она была в годы гражданской войны и всеобщего дефицита начала 1920-х годов — она представляет собой гигантскую ремонтную мастерскую, обслуживающую потребности небольшого количества ностальгически настроенных автовладельцев, в то время как девелоперы с вожделением посматривают на массивные конструктивистские здания, расположенные недалеко от центра Москвы. Автомобили завода «ЗИЛ» представлены на выставке в Лондоне в виде прекрасно выполненных уменьшенных моделей — разумеется, вместе с холодильником этого завода.
Есть на выставке и другие хорошие вещи. Некоторые из них скопированы с итальянских образцов — например, скутер типа Vespa, пиратская копия кофейной машины для приготовления эспрессо, а также советский кубик Рубика (на интеллектуальную собственность тогда особого внимания не обращали), однако на выставке представлены также явно русские вещи, в том числе вездесущая складывающаяся сумка из сетки (никогда не знаешь, когда товары появятся в магазинах, а когда они туда поступят, вы должны быть готовы встать в очередь и приобрести их), а также некоторые великолепные игрушки, в том числе оригинальный детский автомобиль с ручным приводом.
Наибольшее впечатление производят графические работы. Возможно, Советский Союз и отставал в сфере производства потребительских товаров, но в области графического дизайна ему не нужно было никого догонять. Здесь представлены журнальные обложки и коробки для шоколадных конфет, и везде в упаковках используются элементы конструктивистских абстрактных композиций вместе с народными мотивами для создания характерного советского сочетания.
На выставке есть также возможность познакомиться с контркультурой. На ней нет экземпляров неаккуратно отпечатанных произведений самиздата (диссидентских изданий), которые были столь важны для ухода от ортодоксальности, зато там представлены некоторые удивительные экземпляры «музыки на костях» — нелегальные копии на рентгеновских пленках долгоиграющих виниловых пластинок, ввезенных в страну контрабандным образом. Понятно, что качество звука всегда было ужасным, однако в подобном наложении поп-музыки на сломанные кости и затемненные легкие выражалось нечто глубинное относительно привлекательности потребительской культуры и отвращения к государству.
Русский дизайн не в первый раз подвергается исследованию. Довольно полно он был представлен на великолепной выставке «Модерн холодной войны» (Cold War Modern), проходившей в 2008 году в Музее Виктории и Альберта, но и нынешняя экспозиция доставляет удовольствие, освежая впечатления от предыдущей. И, кроме того, она удивительно точно документирует упадок русского дизайна.
