Отрывки из «Военных дневников» Астрид Линдгрен за 1942 год.

Год 1942

1 января

Новый год начинается. Интересно, что ждут эти три мужика от нового года. Гитлер выглядит так, как будто у него за плечами много бессонных ночей. У Черчилля горестный и обеспокоенный вид; только Рузвельт по-американски полон надежд. Но фотография может быть сделана до атаки японцев. Германии, похоже, не весело. Невозможно скрыть того, как с недавнего времени все плохо стало идти в России. Несмотря ни на что, мы должны вздыхать и надеяться: Германия должна выстоять против России! А иначе что будет? ...В Норвегии на днях расстреляли 11 норвежцев. Трудно не желать поражения Германии, исходя из чистого чувства самосохранения.

23 февраля

В последние дни многие получили повестки (с призывом на военную службу — прим.ред.). Министр иностранных дел Гюнтер сказал вчера, что положение наше серьезно, но изменений к худшему сейчас не происходит, а повысить уровень готовности необходимо к весне. Может быть, ждут нападения англичан на Норвегию. Но весны пока не видно. В Стокгольме с 5 января температура ниже нуля; вся Балтика затянута льдом, Готланд отрезан — зима дьявольская, просто-напросто — третья подряд такая — совершенно выматывающая. Лично мне кажется, что я такой долгой зимы никогда не видела, но это, наверное, потому, что Карин кашляет — сегодня 4 месяца с того, как у нее это началось, и сейчас, как и тогда, она лежит в моей постели с кашлем, насморком и температурой. Ей сделали рентген; на снимке — остаточное воспаление левого легкого, и кардиограмма показывает, что воспаление повлияло на сердечную мышцу; прослушиваются свистящие шумы. Оттандер (врач) говорит, что это постепенно пройдет, но только подумать: а вдруг нет. Я так устала и так расстроена ее жутким кашлем и общим ее состоянием, что это меня беспокоит сейчас больше, чем вся мировая война.

16 марта

Карин была у врача, и она сейчас почти здорова, шумы в сердце успокаиваются...Я ведь еще не писала, что Ява капитулировала, в плен взяли 98 тысяч  голландцев и британцев. Австралия в ожидании нападения. Идет судебный процесс против виновных в падении Франции. Здесь в Швеции положение было и, возможно, по-прежнему остается очень критическим. Сегодня пришли инструкции об эвакуации — и все равно: по сравнению с тем, что было в начале войны, все воспринимается гораздо спокойней. Тогда мы в парке обсуждали эвакуацию так, что от нас пар шел.

На днях конфисковали тираж 17 газет за описание происходящего в норвежских тюрьмах. Если это правда — а повода сомневаться нет — то можно, когда читаешь, вырвать, настолько это потрясающе кошмарно. Чистый садизм и средневековые пытки. Недостаточное питание начинает отражаться на норвежском народе.

Здесь в Швеции продукты по-прежнему есть, но видно, что приходится все туже и туже. Мяса становится меньше и меньше — к лету наверняка нормы урежут. Я больше не в силах писать обо всех бедах.

5 июля

...Подумать только, прошел год со времени вторжения немцев в Россию. Тогда говорили, что развязка наступит до зимы, а вместо того немецкая армия вмерзла в землю и претерпела ужасные мучения. И весеннего наступления, которым столько хвалились, никто, практически, не увидел, даже если немцы и продвигаются вперед, и в Крыму шли ожесточенные, кровавые бои, и только что пал Севастополь.

Шведский пароход «Ада Гортон» был торпедирован в шведских водах русской подлодкой, и еще в один пароход была выпущена торпеда у Вестервика. Урожай в Швеции будет, слава Богу, хороший, судя по всему, а то ведь и голод мог наступить... Угля мы сейчас из Германии не получаем, и самим добывать какие-то дрова страшно тяжело, так что ситуация с топливом на зиму выглядит более, чем угрожающе. Только чтобы не было таких ужасных зим, как последние три года подряд.

18 августа

Вечером в новостях дня сообщили, что чужая подлодка снова потопила шведский пароход в шведских водах у Вестервика. Это третий или даже четвертый шведский корабль, погибший при похожих обстоятельствах. Черт побери! В письмах (Астрид Линдгрен работала тогда в военной цензуре — прим. ред.) определенно утверждается, что делают это немцы в русских подлодках, что натравить нас на Россию. Шведский флот эскортирует конвои, и в письмах утверждают, что несколько подлодок потоплено глубинными бомбами. Можно только надеяться, что это правда. Русские упрямо отрицают, что они причастны к этим нападениям.

Вчера в Стокгольме поймали двух шпионов, у них был секретный радиопередатчик. Отец и сын; отец — русский. Теперь шведский гражданин. Теневых биржевиков хватают каждый день. Перед введением новых карточек идет дикая коммерция...

Три года войны

5 сентября

Войне исполнилось три года, а я не отметила ее день рожденья. Отношение к войне у всех нас претерпело постепенно изменения. Раньше о ней говорили с благоговением; сейчас ее воспринимают в качестве необходимого зла, о котором думают и говорят как можно меньше. То, о чем действительно говорят: как мало мясо дают на карточки, сколько яиц удалось достать помимо нормы, будет ли зима холодной, и сколько удалось законсервировать гороха, все в этом духе. Пища означает все — и при этом у нас по-прежнему продуктов много. Мяса мы почти не видим, и рыбы тоже мало, в Стокгольме, по крайне мере. Когда у нас на днях была на обед баранья нога, то настрой был почти торжественный — вкусно.

Я думала о русских и французских военнопленных в немецких портах; они, пишут шведские моряки, совершенно оголодавшие, и бродят вокруг и ищут в помойных бачках картофельные очистки. Так что, несмотря ни на что, — мы войны не забываем. Она существует в глубине, как глубокое отчаяние, которое постоянно подогревается газетными описаниями. В Греции по-прежнему каждый день умирает от голода 2000 человек; хоронить их никто не в состоянии, просто бросают на кладбище. И мы идем навстречу зиме — милостив буди нам, Господи. Как раз сейчас яростно дерутся за Сталинград: немцы продвигаются вглубь России — но до зимы ничего решительного не произойдет, наверное. Лето сейчас цветет красивее и теплее, чем когда-либо, ранее было сыро и холодно, но ныне все прекрасно, и урожай созревает так, что закрома трещат. У нас в этом году будет, слава Богу, хороший урожай!

«Военные дневники» 1942 года заканчиваются празднованием Рождества Христова в Несе, в родительском доме Астрид Линдгрен.