Киев — 21 февраля 2016 года в церкви Теплая София в Национальном заповеднике «София Киевская» Украинская православная церковь Киевского патриархата отслужила литургию.
Эту новость можно подать по-другому. Через 330 лет и полгода после начала аннексии Москвой украинской митрополии в Софию вернулась украинская церковь. Это было общим решением Президента и правительства, не имеющих на этот счет взаимного соперничества, но преследующих одну единственную цель — помочь становлению униженной расколом Украинской Церкви. На литургии в Трапезной церкви (или Теплой Софии) присутствовали замглавы администрации президента Ростислав Павленко и представители аппарата Министерства культуры. Известно также, что после прошедшей накануне панихиды по жертвам Небесной сотни патриарх Филарет в узком кругу поблагодарил Президента за помощь в том, что Теплая София была передана Киевскому патриархату. Эта передача вызывала критику музейных сотрудников и памятникоохранной бюрократии и священноначалия Московского патриархата. Мне в соцсетях даже пришлось забанить некоторых работников культурной сферы за весьма некультурные высказывания в адрес церкви.
«Квартирный вопрос» (а тем более, если это не квартира, а здание церкви в стиле барокко для обитателей музеев) портит памятникоохранителей на всех уровнях, будь то разрешение на строительство в буферной зоне, установка там рекламы или необходимость разделить музей с церковью.
Мы уже написали о том, как именно началось отторжение Киевской митрополии. Но сегодня мы хотим расставить точки над «і» и ответить на все вопросы и претензии, возникшие к власти и Киевскому патриархату. Итак…
Почему София?
Уточним понятия. София — это и Софийский собор (главная святыня, собор 11 века с мозаиками и фресками), этим же словом называют Софийский заповедник, все здания, которые окружают собор и являются частью одного архитектурного ансамбля.
Итак, почему обязательно надо служить на территории Софии Киевской. Собор Святой Софии был главным храмом Украины, а весь заповедник (там несколько объектов) был местом церковной жизни и средоточием монастырского хозяйства. Вы вслушайтесь в названия объектов заповедника: бурса, кельи, братский корпус, дом митрополита. Это все принадлежало церкви. Более того, все создатели, ктиторы, покровители самого собора, все князья, митрополиты и гетманы вкладывали в Софию, как в храм, и строили ее, как главный храм с инфраструктурой такой вот духовной жизни, строили, как собственно церковный городок. Да — София (имею в виду собор) — величайший памятник архитектуры и древнерусского искусства и своеобразный центр исследований, но она не перестала быть храмом. Понимаю, что первое и главное наше задание — сохранить собор. И я бы сама вышла с протестом, если б этот собор попытались использовать для ежедневных богослужений. Ни в коем случае. Но при этом считаю, что раз в год на Светлое Воскресенье там должна служиться литургия, пусть короткая, без патриаршего хора, только с братией, но все же… Это было бы, как снова, после безбожных лет, пригласить туда Христа.
А София (имею в виду объекты заповедника) может использоваться церковью. Почему, например, в Трапезной — храме 18 столетия не могут служить литургию?
Почему Киевский патриархат, а не Московский?
Проникнуть в Софию в течении двух десятков лет хотели все православные конфессии. Мне всегда трудно писать о православных конфессиях во множественном числе, ведь разъединенные церкви — одна из наших драм. Держава предусмотрительно не пускала никого. В этом была своя логика: пусть сначала объединяться, а потом посмотрим. Все президенты в отношении церквей использовали принцип: всем сестрам по серьгам. Президент Ющенко, правда, задекларировал курс на создание Единой Поместной Церкви, даже добился узнаваемости этой идеи, но реальные шаги по объединению были заблокированы с подачи Москвы.
Ситуация изменилась после начала российской агрессии на Украину. Священноначалие Украинской православной церкви Московского патриархата на уровне риторики фактически выступило единым фронтом с оккупантом.
А вы представьте, как бы за это решение проголосовали те, кто больше всего вкладывал в Софию? За какую конфессию проголосовал бы гетман Мазепа? За Московский патриархат, думаете? Тем более в его нынешнем обличье. Идем дальше…
Ту самую Трапезную (это помещение содержало и трапезную, и храм), за которую сейчас бьются музейщики, построил митрополит Варлаам Ванатович, которого потом десять лет гноили в тюрьме российские монархи. Какой патриархат выбрал бы он? А может быть, эту церковь отдал бы Москве следующий после него митрополит Рафаил (Заборовский), который нежно опекал Могилянку?
Дорогие мои, возлюбленные во Христе и невозлюбленные товарищи, с Софией рано или поздно все равно пришлось бы определяться. Туда все равно зашла бы церковь, можно уточнять в каких долях с державой, но зашла. Потому что это справедливо, и потому что это принадлежало церкви. И определиться сейчас, какая именно церковь зайдет, это как раз очень вовремя. А что касается Московского патриархата, который выступил с резкими заявлениями, то у них была бы возможность тоже зайти в Софию. Но только рука об руку с братьями из КП. Я была бы рада, чтоб в алтаре, будь то Великий Софийский собор или Трапезная, совместно служили священники или епископы обоих патриархатов. Но увы, церковные начальники УПЦ МП учат ненавидеть украинских «раскольников». А раз так, то сегодня священноначалие УПЦ МП имеет право только на одно желание: приобрести за счет бюджета билет в Москву и отправиться на духовную родину, оставив нас всех в покое.
Вредит ли служение зданию храма?
Следующий вопрос: вредит ли храму литургия. Например, Трапезному храму Киево-Печерской Лавры литургия точно не вредит. Ну, он и моложе Трапезной Софии лет так на 150. Но если говорить в целом о способности церкви заботиться о храме, то, бесспорно, церковь умеет заботиться. Киево-Печерская Лавра — яркий тому пример. Церковь отстроила ее шикарно, и с музеем отношения у них там были хорошие. Наблюдателей, журналистов ведь раздражал не плохой уход за Лаврой, а мерседесы в Лавре, ее сращивание с Януковичем, а сейчас ее служение Москве. Но если говорить о хозяйственной части, то прямо скажем, что Лавра ухожена. Мне в паблике написали о законсервированных фресках Трапезной Софиевского собора. Это вообще новость. Ранних фресок быть там не могло, храм поздний. Почему эти росписи законсервированы? Не знаю. Но в Кирилловской церкви вопрос решается так, что там просто не разрешают зажигать свечей.
Это тот вопрос, который может решаться по ходу служения. Трапезная — роскошное здание с причудливой архитектурой, лестничной башней, изумительным декором, лепниной, орнаментами. Оно — восхитительно. Но внутри там никогда не было интересных музейных экспозиций (да простят меня сотрудники Софии, все ее экспонаты можно перенести в хранилище, фрагмент пола возьмите под стекло). Туристы ничего не потеряют. Но в то же время, для Киевского патриархата это разрешение — тоже вызов. Священноначалие должно показать, что умеет заботиться о святыне. И если необходимо будет отказаться от свечей (при всей их рентабельности) ради сбережения стен, то надо отказаться. Служение КП в Софии — и заслуга, и удача. Но это и ответственность. Любой ваш промах и ошибка в пользовании храмом будут фиксироваться нерелигиозными людьми и становиться темой публикаций.
Я просматриваю фото с первой литургии в Трапезной. Огромное количество людей. Ни одна музейная выставка тут столько не собирала. Как тонко заметила одна моя коллега, храм стал дышать молитвой.
