В преддверии 30-летия катастрофы в Чернобыле в Германии вышло пятое издание книги лауреата Нобелевской премии, белорусской писательницы Светлана Алексиевич «Чернобыльская молитва».
Белорусскую писательницу Светлану Алексиевич, лауреата Нобелевской премии по литературе, автора таких книг как «У войны не женское лицо», «Цинковые мальчики», «Чернобыльская молитва», «Последние свидетели», «Время секонд хэнд», хорошо знают в Германии. Все ее книги переведены на немецкий язык.
Сейчас вышло уже пятое немецкое издание «Чернобольской молитвы», причем немецкие критики называют ее «лучшей художественной книгой о человеческой трагедии Чернобыля».
Последнее не совсем верно. «Чернобыльская молитва» — не художественная книга, а художественно-документальная. Как и другие книги Светланы Алексиевич, она состоит из интервью, которые писательница в течение нескольких лет вела с теми, кого эта катастрофа непосредственно затронула: с жителями Припяти, ликвидаторами, врачами, школьниками, учеными… На обложке немецкого издания — цитата из статьи, опубликованной в одной из крупнейших газет Германии: «От трагизма этой книги никто не сможет отвернуться». И пророческий подзаголовок: «Хроника будущего». Многое из того, что рассказывают очевидцы Чернобыля и о чем говорила на одной из встреч со своими немецкими читателями Светлана Алексиевич, после Фукусимы действительно прозвучало страшным пророчеством.
Страх и мифология
Чернобыль, по словам писательницы, — это в каком-то смысле тайна. Он поразил нас до немоты. «Традиционные знания, наш внутренний инструмент, наш словарь, которым мы пользуемся, — все это как бы не годится, не способно проникнуть в суть новой проблемы, которая родилась на наших глазах», — отмечает Светлана Алексиевич.
Мифов после Чернобыля осталось много (добавим, что сейчас рождаются новые), но это не проникновение в суть. Что касается страха, то страх — лишь один из уровней понимания Чернобыля. Страх — это дорога в тупик, он только разрушает. Страх, как подчеркивает автор «Чернобыльской молитвы», — это не единственный поводырь на новом пути. «Бэры, кюри, болезни, цифры — это еще не мировоззрение, не философия, — говорит Алексиевич. — Мы должны прийти к осмыслению. И в этом — задача моей книги: толкнуть к осмыслению, чтобы факты стали мироощущением. Ведь после Чернобыля мы живем уже в другом мире».
Великое страдание
То, что Чернобыль очень многих людей привел к религии, Светлана Алексиевич объясняет тем, что научный инструментарий был повержен. Произошло крушение веры в науку. Люди, когда пытаются понять, осознать, осмыслить происшедшее, не обращаются уже ни к физике, ни к математике, ни к биологии, а, скорее, к философии и чаще — к религии.
Но вот здесь возникает проблема нашей церкви, — подчеркивает Алексиевич. — Во что она превратилась за семьдесят лет советской власти? Наша церковь занята проблемой власти. А ведь наш человек очень страдает. В страдании, в терпении гигантском наш народ велик. А вот в ответах на вопрос, каков смысл этого страдания… у нас этих ответов просто нет».
