Руал Амундсен рисковал жизнью, чтобы его помнили как героя. «Бедняга Руал», — говорит полярная исследовательница и писательница Моника Кристенсен.
Одетая в толстое шерстяное пальто с изображениями белых медведей, она стоит перед шале Руаля Амундсена на берегу Бюннефьорда в Свартскуге.
Воздух сырой, холод пробирает до костей, а она говорит с человеком, пропавшим в ледяной пустыне почти 90 лет тому назад.
И сам дом, и все в нем осталось неизменным с того дня в июне 1928 года, когда обанкротившийся полярный герой покинул его. Его заклятый соперник Умберто Нобиле потерпел катастрофу на дирижабле «Италия» по пути к Шпицбергену через Северный полюс. Амундсен бросился на спасение. Вернуться домой ему было не суждено.
Но для Кристенсен все так, как будто он по-прежнему находится здесь: человек с редкими седыми волосами и усталыми серо-голубыми глазами на изрезанном морщинами лице.
«Я так долго с ним живу, и я так полюбила этого старика. Он очень близок мне. Даже не знаю, сколько раз в день я говорю: «Бедняга Руал».
«Я ощущаю к нему чувство огромной симпатии. У нас в Норвегии почему-то не получается иметь героев без того, чтобы не сделать максимум для того, чтобы уничтожить их».
— Несложно понять, что вы видите четкие параллели с тем, как относились к вам самой?
— Да. Уж я это понимаю, — говорит Кристенсен, которая все еще переживаем синдром посттравматического стресса после той публичной порки в обществе, когда она попыталась в начале 1990-х годов привезти в Норвегию палатку Руала Амундсена с Южного полюса.
Падение Амундсена
Ее новая книга «Последнее путешествие Амундсена» посвящена вовсе не триумфам самого великого полярного исследователя Норвегии, который первым прошел Северо-западный морской путь, первым оказался на Южном полюсе и, вероятно, был первым на Северном полюсе.
В книге описывается его падение.
Весной 1928 года 55-летнего пенсионер был в Свартскуге. Он находился в крайне подавленном состоянии, был очень одинок, на душе у него было тоскливо. Он испытал личное банкротство и был очень слаб после нескольких курсов лечения от рака. Все медали и почетные знаки он выставил на продажу.
Но у него все еще оставалось имя в мире. Хотя знаменитая фотография, сделанная у палатки на Северном полюсе в 1911 году, выцвела.
Новое время принесло с собой молодых полярных героев, и они существенно отличались от него: веселые, элегантные и понимающие важность СМИ, они спешно проделывали свои эффектные трюки. Амундсен стал несовременным, превратился в своего рода анахронизм.
«Теперь, когда весь Северный Ледовитый океан можно было пересечь за пару дней, что он, собственно, сам и доказал, человеческое мужество и выносливость больше уже не были так важны. Старые фотографии людей в капюшонах и в теплых одеждах из шкур теперь казались совершенно музейными и даже неправдоподобными», — пишет Кристенсен в своей книге.
Автобиография «Моя жизнь полярного исследователя», изданная годом раньше, нанесла еще один удар по репутации Амундсена. В книге он ханжески и резко обрушивался на всех и вся.
Итальянец Умберто Нобиле, партнер по экспедиции на Северный полюс на дирижабле «Норвегия», был изображен как ни на что не годный. Тщеславный хвастун с кислым лицом, не имеющий никакого полярного опыта и обладавший весьма скромными способностями к обучению.
«Он много раз чудом не привел нас к гибели», — писал Амундсен, у которого, по словам Кристенсен, не было способности прощать, и который не понимал, насколько мстительным он кажется сам.
«Для него предателем становился любой, кто выказывал нечто иное, чем слепую лояльность и дружбу. В конце концов, в этой категории оказались большинство его старых друзей», — пишет она в своей книге.
В письме Фритьофу Нансену посол Норвегии в Лондоне Бенджамин Вогт (Benjamin Vogt) намекнул на то, что Амундсен сошел с ума. Нансен не стал это отвергать.
«Как и Вы, я думаю, что речь здесь идет о душевном расстройстве того или иного рода, своего рода болезненной нервозности, которая, конечно же, проявлялась по-разному и ранее», — ответил он.
Спасательная экспедиция
И вот дирижабль Нобиле и его команды из 15 человек потерпел крушение. А Амундсен внезапно получил возможность вернуть себе статус героя.
«Немедленно (Right away)», — ответил Амундсен, когда министр обороны Норвегии Тургейр Андерссен-Рюсст (Torgeir Anderssen-Rysst) в тот же день попросил его возглавить национальную спасательную экспедицию. Спасти своего врага — что может быть благороднее?
«Сам он не понимал, что в глазах норвежской общественности ему больше нечего было доказывать. Всю свою жизнь Амундсену недоставало искренней любви и уважения со стороны норвежского народа. В 1928 году то, что они у него уже были, оставалось для него неизвестным», — пишет Кристенсен.
Но всего лишь через несколько дней Амундсена потеснили. Вместо него право организовать норвежскую спасательную экспедицию правительство предоставило его старому заместителю, Яльмару Рисеру Ларсену (Hjalmar Riiser Larsen).
Амундсен был убежден в том, что Рисер Ларсен предпринимал маневры за его спиной.
Униженный и подавленный, он решил организовать частную экспедицию. Это давалось ему нелегко. Спонсоры и партнеры отсеивались один за другим.
В конце концов, он смог арендовать французский гидроплан «Латам-47» и задействовать французский экипаж из четырех человек. А сам он привлек норвежского летчика Лейфа Дитрихсона (Leif Dietrichson).
Но почти все указывало на то, что их усилия будут излишними. Потому что и на самом Шпицбергене, и вокруг него самая крупная, вне всякого сомнения, полярная спасательная экспедиция уже давно шла полным ходом. В ней принимали участие представители семи государств.
«Возможно, ему следовало бы оставаться дома и делать разные заявления, так, как делали Отто Свердруп, Фритьоф Нансен и другие ветераны».
«Но ему было некомфортно присоединяться к другим полярным исследователям. Он был человек действия, и когда газеты начали писать о его планах, все равно было уже поздно давать задний ход».
«Внезапно он снова стал героем, а стремление быть героем — это как капкан. Как чепцы, которые носили в давние времена. Красивые снаружи, но внутри ужасно кололись», — говорит Кристенсен.
«Подвиг»
Когда Амундсен 18 июня 1928 года вылетел из Тромсё на «Латаме-47», он, как обычно, плотно прижимал к груди карты. Никто не знал, куда он направлялся.
Считается, что он тоже хотел попытаться локализовать группу из шести человек из числа участников экспедиции Нобиле — тех, кто смог отправить сообщение о том, где они примерно находятся в дрейфующих льдах.
Никто не предполагал, где находятся еще трое мужчин, которые покинули палаточный лагерь в попытке достичь земли и привести подмогу.
Еще меньше знали о судьбе шестерых мужчин, которые после крушения улетели в оторвавшейся неуправляемой гондоле дирижабля «Италия».
Но, по словам Кристенсен, вполне вероятно, что у Амундсена был совершенно иной план.
«Единственное, чем он мог спасти свою репутацию — это совершить то, чего от него ожидали здесь в Норвегии: подвиг».
«Он мог использовать то преимущество, которое у него было, потому что он действовал в одиночку. Ему не надо было приспосабливаться к какой-то системе, он был волен выбирать более смелые альтернативы, чем другие экспедиции», — пишет она.
«Обратил поражение в победу»
Исследователь ледников Моника Кристенсен живет в состоянии своеобразного симбиоза с Амундсеном с тех пор, как в середине 1980-х годов попыталась пройти по следам его собачьих упряжек и стать первой женщиной, достигшей Южного полюса.
Попытка не удалась, ей пришлось повернуть назад, не дойдя до цели 450 километров, Все вылилось в миллионные долги. Но в глазах норвежского народа она обрела статус героя — нетрадиционного полярного исследователя.
Было дано праздничное представление в Концертном зале в Осло, присутствовал Король Улав.
«Моника Кристенсен — это явление. Она смогла обратить поражение — а оно было, поскольку она не достигла Южного полюса — в большую победу».
«Уже никто не спрашивает, почему не получилось. О том, что все было плохо спланировано, даже не упоминалось. Благодаря своей смекалке и обаянию она смогла остаться звездой национального масштаба», — писала VG в одной из немногих статей в СМИ, которая не упомянула о том, что она еще и блондинка и красавица.
Но когда Кристенсен в 1991 года создала трехлетнюю исследовательскую станцию в Антарктиде и объявила о том, что одна из промежуточных целей ее экспедиции — забрать палатку, покинутую Амундсеном на Южном полюсе и вернуть памятник культуры в Норвегию, поднялся шум.
«Это то же самое, как если бы американцы собрались бы забрать флаг, который Нейл Армстронг водрузил на Луне в 1969 году», — заявил тогда, в частности, взволнованный директор Государственной службы охраны памятников Стефан Чуди-Мадсен (Stephan Tschudi-Madsen).
Первая попытка не удалась, но в 1993 году она предприняла вторую.
«Поворачивай назад вовремя»
Была мысль выставить палатку во время Олимпийских игр в Лиллехаммере, которые должны были состояться годом позже. Премьер-министр Гру Харлем Брундтланд была в числе тех, кто сначала одобрил идею, но потом протесты против рекламного трюка стали все громче.
«Поворачивай назад вовремя» и «Моника, оставь палатку там, где она стоит» — такие тогда были заголовки в газетах.
Директор Инспекции по информации Георг Апенес (Georg Apenes) считал, что вокруг палатки следует поставить заграждения. Газета «Dagens Næringsliv» писала о «Падении королевы льда».
Когда США принялись утверждать, что проект мешает экологическим исследованиям в Арктике, норвежские власти попросили ее свернуть проект.
Но сдаваться Кристенсен не хотела, ей пришлось сделать это, только когда в экспедиции произошла трагедия.
Заместитель руководителя экспедиции Юстейн Хельгестад провалился в расщелину между льдинами и погиб. После возвращения домой кредиторы предъявили Кристенсен многомиллионные иски. Через год ее фонд обанкротился.
Надо висеть на канатах
«После такого человек не может оставаться прежним, но публичную порку иногда приходится принимать», — говорит Моника Кристенсен о том, как СМИ «оттянулись» потом, и принимается рассказывать о «Грохоте в джунглях», боксерском поединке между Моуаммедом Али и Джорджем Форманом в Заире в 1974 году.
— Все знали, что у Али не было ни единого шанса; он не мог сопротивляться этому быку Форману. Но он просто повис на канатах, предоставив им принимать удары, пока Форман не намолотил воздух до такой степени, что совершенно вымотался.
— Эта стратегия мне знакома. Я тоже хочу выиграть весь матч, а не отдельный раунд.
— Насколько справедливой была критика в ваш адрес?
— Многое было справедливо, и я ни секунду не пыталась уклониться от ответственности. Но многое из критики было несправедливо, а давление было таким массированным и продолжалось так долго. Больше трех лет.
— Вы по-прежнему висите на канатах?
— У меня посттравматический стресс, и я утратила чувство времени.
— Когда я встречаю людей, которых в последний раз встречала десять лет назад, мне может показаться, что мы с ними разговаривали накануне. Но сейчас у меня стало больше канатов, на которых я могу повиснуть, чем тогда.
— Друзья и родственники, издательства и коллеги-писатели. Так что жалеть меня не стоит, — говорит она.
Работа над книгой об Амундсене поглотила ее всю. Уже в 1991 году она сообщила, что работает над его биографией. Тогда она отбросила в сторону все споры вокруг поисков палатки.
— Сейчас я вместо этого написала портрет. Книга — не история о его жизни от колыбели до гробовой доски; в ней идет речь об обстоятельствах вокруг его отъезда и исчезновения, увиденных глазами усталого полярного исследователя, который жаждал любви и нежности, который в последний раз примерил на себя роль героя и сел в самолет.
— Точно так же, как есть артисты — сторонники театра переживания, я писатель, придерживающийся этого метода. Я пытаюсь стать тем, о ком пишу.
Немного полярной истории
• Дирижабль «Италия» с экипажем в 16 человек, потерпел аварию во льдах к северо-востоку от острова Нордаустландет (Nordaustlandet) во время возвращения с Северного полюса на Шпицберген 25 мая 1928 года. В связи с этим была организована самая крупная в истории полярная спасательная экспедиция.
• Более 1500 человек из Дании, Финляндии, Франции, Италии, Норвегии, Советского Союза, Швеции и США участвовали в экспедиции на самолетах, судах и собачьих упряжках. 6 июня перехватили радиосигналы от Нобиле, район поисков можно было очертить более точно.
• Руаль Амундсен и экипаж из пяти человек 18 июня также бросились на поиски, но по пути из Тромсё их французский гидросамолет Латам бесследно исчез. Попытки найти обломки самолета ни к чему не привели.
• Умберто Нобиле и семь членов экипажа «Италии» в конце концов были спасены (последние провели на дрейфующей льдине 48 дней). Два человека погибли, еще шесть пропали бесследно.
Неизвестная смерть
Когда Амундсен пропал, появились три основные теории:
• Самолет потерпел крушение у острова Медвежий.
• У самолета появились технические проблемы, он попытался вернуться к норвежскому побережью, но рухнул.
• Самолет потерпел крушение по пути к воздушному шару, недалеко от палаточного лагеря Нобиле.
Впоследствии первая теория стала официальной. «Амундсен погиб недалеко от острова Медвежий», так написано в энциклопедиях.
Смерть настигла его именно так, как он и хотел, о чем всего несколькими днями ранее говорил в интервью одному итальянскому журналисту:
«О! Если бы Вы только знали: насколько же грандиозно там, наверху! Именно там я хотел бы умереть, мне только хотелось бы, чтобы смерть пришла за мной по-рыцарски, во время выполнения какого-то большого задания, чтобы все закончилось быстро и без страданий».
После того, как осенью было найдено несколько обломков, газеты опубликовали свои некрологи, а во время официального траурного мероприятия в Актовом зале Университета Осло в декабре Нансен произнес свою известную речь памяти Амундсена:
«И потом, когда дело было сделано, он вернулся в просторы Ледовитого океана, там, где было дело всей его жизни. Он обрел неизвестную могилу под чистым небом царства льдов, там, где шумит крылами вечность».
«Но из огромного, белого безмолвия его имя будет сотни лет освещать путь для молодежи Норвегии во всем блеске северного сияния».
«Именно такие люди, мужественные, волевые, сильные, как он, дают нам веру в наш род, дают надежду на будущее. Мир, который рождает таких сыновей, еще молод».
Теория Кристенсен
Кристенсен же, напротив, долгое время больше всего доверяла третьей теории:
— Больше всего он волновался из-за тех, кто остался в оторвавшейся неуправляемой гондоле дирижабля. Перед отъездом он сказал Aftenposten, что именно им больше всего нужна помощь.
— Четырех из них он знал лично, они принимали участие в экспедиции «Норвегии». У «Латама» дальность полета была более, чем достаточной, чтобы долететь туда, а потом полететь на юг, в Ню-Олесунн.
И тогда у Кристенсен возник естественный вопрос: а что, если Амундсен совершенно случайно нашел часть дирижабля на самом северо-востоке Шпицбергена, посадил гидросамолет в полынью и выжил?
Постепенно она нашла вполне приемлемые доказательства того, что так вполне могло быть.
Бензобак с самолета «Латам», который был найден в довольно приличном состоянии? Он не был бы в таком состоянии, если бы самолет потерпел полное крушение, сделала вывод Кристенсен.
А не было ли более очевидно, что экипаж отвинтил баки и стал использовать самолет как спасательную шлюпку, спрашивала себя она.
Объемы израсходованного топлива соответствовали дистанции. Вызов, который якобы приняла центральная радиостанция на Шпицбергене в ночь на 19 июня, тоже подсказывал, что Амундсен вполне мог находиться именно там.
«Бедняга Руал, ты там сидел и качался на волнах», — думала Кристенсен.
Это были просто упражнения для тренировки мозгов вплоть до лета прошлого года. Но тогда ей удалось испытать сильнейшее в своей жизни озарение.
«Все встало на свои места»
29 июня 2016 года. Кристенсен с семьей находится в Кембридже, городе, где она получила степень доктора гляциологии, на следующий день они собирались отмечать ее 66-летие.
Работа над книгой об Амундсене практически завершена, осталась пара последних штрихов. И поэтому она решает заехать в Институт полярных исследований имени Скотта (Scott Polar Research Institute), чтобы проверить несколько последних ссылок.
Одна из них касается британской студенческой экспедиции на Нордаустландет в 1935-1936 гг. Сначала в архиве не могут найти доклад, который ей нужен. Когда они, в конце концов, его находят, он оказывается в книге, которая стоит не на том месте и вверх ногами.
Кристенсен берет книгу, усаживается за маленький письменный стол у окна. Она принимается за чтение, и ее охватывает дрожь.
Потому что там рассказывается о том, как студенты наткнулись на остатки палаточного лагеря в небольшой бухте на полуострове Рийпхалвэйя (Rijphalvøya) на Шпицбергене в 1936 году.
Там они обнаружили какие-то итальянские документы, обертки от шоколада, сухой хлеб, остатки норвежской газеты и большой кусок прорезиненной хлопковой ткани — такой, которая использовалась в дирижаблях и воздушных шарах.
Желтый квадрат со следами мертвой растительности говорил о том, что палатка простояла там долго.
«Это было потрясающе. Внезапно занавес отдернули, все встало на свои места. Такое случается, возможно, только раз в жизни. Я спросила сотрудников, догадываются ли они, на какой золотой жиле сидят. Они не догадывались».
Потому что, по мнению Кристенсен, поставить лагерь могли только две группы: либо шестеро исчезнувших в гондоле шара, либо экипаж «Латама-47».
И она убеждена в том, что второй вариант наиболее вероятен.
Готового ответа нет
Она предполагает, что экипаж «Латама-47» какое-то время находился там же, где и воздушный шар, и пытался отремонтировать самолет.
Возможно, им это удалось, они взлетели, но топлива не было, и они приземлились на открытой воде. Возможно, они использовали «Латам-47» как спасательную шлюпку. Она не знает.
Тем не менее, она не сомневается в том, что они, в конце концов, пешком направились туда, где британские студенты восемь лет спустя обнаружили лагерь.
Удалось ли выжить кому-то из итальянцев с дирижабля? Вероятно, нет. Кристенсен думает, что, для того, чтобы доказать, что они их нашли, Амундсен и Ко взяли с собой кусок ткани от дирижабля и какие-то итальянские документы.
Когда операция поиска «Италии» и «Латама-47» была завершена, восемь человек были спасены: двое из трех, кто в отчаянии пустился в путь по льдам за помощью, а также Нобиле и еще пятеро из палаточного лагеря. Последние на тот момент, когда их вывезли, провели в паковых льдах 48 дней.
17 человек погибли: один — когда «Италия» потерпела крушение, шестеро — унесенные на оторвавшемся неуправляемом дирижабле, один из трех, покинувших палаточный лагерь в надежде выйти к людям; Амундсен, Дитрихсон и четверо других на борту «Латама-47», а также трое, врезавшиеся в линию электропередач, когда возвращались после участия в экспедиции домой в Италию.
Но окончательного ответа так и нет.
— Мы не знаем массу вещей. Но моя теория подкрепляется тем, что участники всех поисковых экспедиций говорят, что то, что нашли британские студенты, им не принадлежало, и что в то время в том районе не было никаких охотников.
— Я ознакомилась со всеми материалами об экспедициях на Шпицберген с 1928 по 1936 гг., на нидерландском, английском и итальянском. Никого другого в этом районе больше не было, — говорит она.
«Давайте обсудим!»
— Так что же произошло с Амундсеном в конце концов?
— Я думаю, что он мог продержаться до конца зимы. Но куда он и остальные ушли, покинув лагерь, это загадка.
— Как вы думаете, как будет воспринята ваша новая теория?
— Очень скептически. Пока у моей теории только один сторонник, и это я сама. И вполне возможно, что я ошибаюсь. Так что мой призыв такой: «Давайте обсудим!»
— Я надеюсь, что книга — несмотря ни на что — будет способствовать тому, что к Руалю Амундсену в Норвегии станут относиться с большим уважением. Ты этого заслуживаешь, бедняга Руал.
— А вы уже были в своей последней экспедиции?
66-летняя дама опирается на костыли, на которых вынуждена ходить после того, как пробираясь в буран во время недавней поездки на Шпицберген, еще больше повредила нервные окончания на ступнях. Отвечает быстро и решительно:
— Отнюдь! Никто не отправляется в свою последнюю экспедицию. Отправляются в следующую.
«Интересные теории»
Тур Буманн Ларсен (Tor Bomann Larsen) (автор книги «Руал Амундсен: биография»).
— Ведь это же гипотеза, и, пока она не выдается за нечто большее, все в порядке.
— Более всего потрясает то, что прошло уже почти 90 лет после исчезновения Амундсена, но все еще собираются доказательства и выстраиваются теории по поводу его кончины.
— Это говорит о том, что Руал Амундсен бессмертен. А также и о Монике Кристенсен. Честь им и хвала!
Александер Вистинг (Alexander Wisting) автор книги «Руал Амундсен: Самая большая авантюра»).
— Я бы не стал отрицать вероятность того, что Амундсен мог выжить при крушении. Описание находок, сделанных у предполагаемого лагеря, вполне может указывать на его след.
— Мне кажется, теории Моники хорошо обоснованы и интересны. Они дают возможность поразмышлять над тем, что Амундсен мог пойти и дальше.
— Может быть, там все еще остались какие-то следы?
