Терроризм вернулся в центральную часть России в понедельник после продолжительного затишья, которое сейчас представляется обманчивым. Смертник совершил в санкт-петербургском метро теракт, в результате которого погибли по меньшей мере 11 человек, и 51 человек получили ранения.
Как и на Западе, россияне в таких случаях стремятся сплотиться вокруг своих лидеров. И президент Владимир Путин, подобно своим западным коллегам, похоже, не заинтересован в публичной дискуссии о том, какую роль в качестве фактора, спровоцировавшего такие трагические последствия, могло сыграть решение России принять участие в гражданской войне в Сирии (если здесь вообще можно говорить о какой-то роли).
Правда, аналитики отмечают, что после того, как была установлена личность террориста — выходца из Киргизии Акбаржона Джалилова, бывшего жителя неспокойного среднеазиатского города Ош, вероятность того, что такая связь действительно будет найдена, возрастает.
«До сих пор основным официальным аргументом в пользу нашего вмешательства в Сирии было то, что там мы боремся с террористами из России и бывшего СССР с тем, чтобы нам не пришлось сталкиваться с ними здесь», — говорит Александр Гольц, независимый эксперт по вопросам безопасности.
И хотя точной статистики нет, считается, что не менее трех тысяч россиян — в основном из мусульманских республик страны — уехали на Ближний Восток, чтобы сражаться на стороне экстремистских исламистских группировок. Эксперты по вопросам безопасности считают, что это привело к существенному снижению напряженности внутри страны, хотя вопрос о том, что будет, когда они вернутся в Россию, всегда стоял остро.
«То, что случилось в Санкт-Петербурге, ставит под большое сомнение эффективность этой стратегии уничтожения наших террористов в Сирии „на дальних подступах" к нашей собственной стране, — говорит Гольц. — Теперь совершенно ясно, что эта стратегия не работает».
Похоже, что провести такую связь готовы немногие из среднестатистических россиян.
«Мне ужасно жаль этих людей в Санкт-Петербурге, — говорит Надежда Мамонова, сотрудник московского офиса. — Обвиняю ли я в этом мусульман? Не особо. Но я не исключаю, что это может быть как-то связано с нашим участием в войне в Сирии».
Московская пенсионерка Нина Мореева говорит, что никого конкретно она не винит, и считает, что «причиной этого является общая обстановка в мире».
Теракт в Санкт-Петербурге вызвал привычную волну общественного потрясения, возмущения и скорби, а также поразительную общественную солидарность.
Российские СМИ много пишут об этой солидарности, когда все стали свидетелями того, как многие люди бросились к месту взрыва, чтобы оказать пострадавшим помощь и поддержку. Способность россиян к импульсивному проявлению доброты и отзывчивости известна всем, кто жил и живет рядом с ними. Но эта душевная щедрость, усилившаяся благодаря соцсетям, наглядно проявилась, когда местные жители открыли перед потерпевшими двери своих домов, напоили чаем, проявили сочувствие и дали людям возможность успокоиться, «подержав на руках и погладив нашего кота». Служба такси Uber организовала бесплатные перевозки в течение всего дня, а многие простые петербуржцы съезжались к месту теракта и развозили потрясенных и перепуганных пострадавших по домам.
Отголоски Чечни
В течение последних двух десятилетий теракты с большим количеством жертв происходили в России много раз. Ужасная волна терактов охватила Центральную Россию после 1999 года — как раз в то время, когда новые власти под руководством Владимира Путина начали войну, чтобы покорить Чечню, северокавказскую республику, которая в основном находилась под контролем исламских экстремистов. Тысячи людей погибли в результате серии терактов, которые были организованы в основном чеченскими боевиками. Кульминацией этого насилия стали несколько до жути похожих взрывов в московском метро семь лет назад.
После длительной и чрезвычайно жестокой войны Чечню усмирили, и власть в республике передали местному пророссийскому лидеру — властному и деспотичному Рамзану Кадырову, который сдерживает экстремизм и более того — подавляет инакомыслие во всех его проявлениях.
Относительное спокойствие сохранялось (за редкими исключениями) в течение нескольких лет. Вмешательство России в сирийский конфликт в сентябре 2015 года вызвало некоторые опасения и недобрые предчувствия у тех, кто помнил злосчастную войну, которую вел СССР в Афганистане. И в Египте над Синайским полуостровом был взорван самолет, полный русских туристов. Но крупных терактов, подобных тем, которые совершали боевики-исламисты или подражающие им одиночки в западных странах, воюющих на Ближнем Востоке — например, в США, Великобритании и Франции — за это время не было.
Вполне возможно, что это затишье заканчивается. И, тем не менее, похоже, мало кто сомневается, что россияне, привыкшие стойко переносить невзгоды, отнесутся к этому спокойно, как они уже не раз делали раньше, говорит Алексей Гражданкин, заместитель директора «Левада-Центра», единственной в России независимой организации, занимающейся социологическими исследованиями.
Пока еще слишком рано проводить какие-то опросы и социологические исследования после теракта в Санкт-Петербурге, считает он, «но основная реакция общественности, скорее всего, будет такой же, как и раньше — власти должны действовать жестче и осуществлять строгий контроль, и все эти меры следует поддержать. Конечно же, ситуация сейчас совсем другая. Раньше люди связывали теракты с террористами с Северного Кавказа. Сейчас же перед нами — фигура международного террориста, который людям кажется более абстрактным».
