Встреча Путина с Тиллерсоном вернулась в расписание
О том, почему одного ракетного удара по Сирии со стороны США недостаточно, рассуждал один из авторов The Christian Science Monitor (11.04) в комментарии, посвященном визиту в Москву госсекретаря США Рекса Тиллерсона (Rex Tillerson). С одной стороны, считает он, «теперь россияне знают, что они больше не имеют дело с осторожным, не склонным к интервенциям Бараком Обамой». С другой стороны, «любое новое усиление американского авторитета быстро спадет, если этот ракетный удар окажется единственной эмоциональной реакцией со стороны американского президента». То бишь, бить надо много и регулярно…
«Переговоры на высоком уровне прошли на фоне повышенной напряженности после ракетного удара США в Сирии», — отметила The Wall Street Journal (12.04). «Перед началом закрытых переговоров Лавров обвинил Вашингтон в том, что он предлагает „неоднозначные и противоречивые“ идеи по поводу своей позиции по отношению к России и внешней политики в целом…. В стенограмме опубликованного в среду интервью Путин сказал, что доверие России к США упало с тех пор, как Трамп вступил в должность.
«Администрация Трампа и российское правительство значительно расходятся по ключевым вопросам — Сирии, Украине и предполагаемой роли Москвы в президентских выборах США — после встречи госсекретаря Рекса Тиллерсона с российским президентом Владимиром Путиным в Москве, — писала USA Today (12.04). — По словам Тиллерсона, он и Путин согласились, что „мы не желаем, чтобы Сирия стала убежищем для террористов, которые грозят нашим странам“, но они разошлись в тактике».
The New York Times (12.04) также указала, что Тиллерсон и Путин «оказались не в состоянии договориться по фактам, связанным как с применением смертельного химического оружия против сирийских граждан, так и с российским вмешательством в американские выборы».
Николас Гвоздев (Nikolas N. Gvosdev) в Russia Matters (13.04) весьма прагматично отметил: «никаких резких выступлений или дипломатических эквивалентов хлопанья дверьми не было, и встреча Путина с Тиллерсоном вновь вернулась в расписание в самом конце визита госсекретаря. Таким образом были заложены основы для возвращения американо-российских отношений в рабочее русло…. переговоры в Москве проходили честно, и не было сделано ни одной попытки скрыть возникавшее несогласие. Наличие честного разговора гораздо важнее на этой стадии, чем желание „создать положительное впечатление“ на камеру».
Путин хочет уйти из Сирии
Подводя некоторые итоги визита Тиллерсона в Москву, Дэмиен Шарков (Damien Sharkov) в журнале Newsweek (16.04), в частности, предположил, что «Путин хочет уйти из Сирии. … и Москва пытается выработать стратегию, которая не выглядела бы как отступление. Но сейчас, чтобы уход из Сирии выглядел как успех, Путину необходимо договориться с США». Автор особо обратил внимание на тот факт, что «Китай не стал поддерживать Россию в ситуации с ракетным ударом США по Сирии. … Сейчас Китай ведет переговоры с Трампом успешнее России, и это не слишком хорошие новости для Кремля, который надеялся объединиться с США в Сирии и добиться отмены санкций».
«России является приходящей в упадок экономической державой, которая играет огромную роль в мировых делах из-за своего ядерного арсенала и агрессивного поведения. … она может предпринять рискованные шаги ради сохранения своего положения в ближайшем будущем, и эти действия могут привести к войне. В интересах мира президент Трамп должен пригласить президента Путина на серию встреч на высшем уровне и дать России возможность стать партнером Америки в вопросах безопасности. В обмен Россия должна конструктивно действовать в международных делах», — такую точку зрения предложил Дэн Нигриа (Dan Negrea) в The Washington Times (16.04).
По его мнению, «Мы должны предложить Путину стратегию отступления, а не загонять его в угол, рискуя просчитаться и оказаться втянутыми в ядерную войну. Удастся ли достичь новой перезагрузки? Мы не знаем. Но Америка обязана пробовать, снова и снова, ради мира во всем мире».
Россия пыталась прикрыть химическую атаку со стороны Сирии
«Россия провела „кампанию по дезинформации“, пытаясь скрыть химическую атаку, в которой подозревают сирийское правительство, заявили во вторник высокопоставленные чиновники Белого дома, добавив, что США пришли к заключению, что сирийские военные в ходе бомбардировки применили запрещенный газ зарин», — писала The Wall Street Journal (11.04).
«Истинная правда о химической атаке заключается в том, что лживые уста Путина вынудили Трампа одобрить выводы и назвать верными заявления своего собственного разведывательного истэблишмента — того самого, который он неоднократно поносил в Твиттере и сравнивал с нацистами, — писал журнал Politico (12.04). — Белый дом рассекретил убийственные материалы о сирийском химическом оружии и о том, как оно применялось, а российские опровержения назвал „выгораживанием“».
По мнению Блейка Франко (Blake Franko), «Новая холодная война и ухудшение отношений между Россией и Америкой сегодня намного вероятнее, чем их восстановление. Иными словами, воинственность Никки Хейли (Nikki Haley — представитель США в ООН – прим. ред.) очень быстро распространяется в администрации Трампа. И эта администрация отнюдь не отказывается от внешней политики последних десятилетий, а одобряет ее» (The National Interest, 12.04).
В борьбе с ИГ России не стоит рассчитывать на США
О том, почему Трампу не стоит бороться за уничтожение «Исламского государства» (запрещенная в России организация – прим. ред.), подробно объяснил в The New York Times (12.04) известный журналист Томас Фридман (Thomas L. Friedman). Его логика проста и цинична. Цель ИГ — свергнуть режим Башара Асада в Сирии вместе с его союзниками из России, Ирана и «Хезболлы», свергнуть проиранский шиисткий режим в Ираке и заменить и тот, и другой халифатом, указывает автор. При этом «Цель США в Сирии — создать достаточно сильное давление на Асада, Россию, Иран и «Хезболлу», чтобы заставить их согласиться на переговоры о разделении власти с умеренными суннитами и избавиться от Асада у власти». То есть цели почти совпадают.
Но, «Если мы победим ИГ, то лишь ослабим давление на Асада, Иран, Россию и „Хезболлу“ и дадим им возможность направить силы против повстанцев в Идлибе, чтобы не пришлось делить с ними власть, — пишет Фридман. — Трампу стоит захотеть победить ИГ в Ираке. Но в Сирии? Не бесплатно, не сейчас. В Сирии эту головную боль Трамп должен оставить Асаду, Ирану, „Хезболле“ и России. Так же, как мы заставили боевиков-моджахедов сражаться с Россией в Афганистане».
«Дилемма Путина: раздавить инакомыслие или казаться демократичным?»
Так поставила вопрос московская журналистка Анна Арутюнян (Anna Arutunyan) в статье для газеты USA Today (13.04). Понятие «инакомыслие» у нее сведено к действиям одного человека — Алексея Навального, других «инакомыслящих» в ее материале нет.
Критики говорят, уверяет Арутюнян, что «протесты последнего месяца напугали правительство Путина, которое душит СМИ, не относящиеся к нему достаточно положительно, а также ужесточило надзор за иностранными организациями, которые могут оказывать содействие в создании антипутинской повестки дня».
«Навальный пока не опасен политически. Но как только он пересечет „красную линию“, то правительство отправит его в тюрьму ему довольно быстро, — сказал Алексей Чеснаков, бывший кремлевский чиновник, который возглавляет Центр актуальной политики. — При этом только власть знает, что такое „красная линия“».
«Путин ранее уклонился от ответа на вопрос о планах по переизбранию, но россияне сильно подозревают, что он будет баллотироваться и выиграет выборы 2018 года, которые эксперты оценивают в большей степени как референдум о его правлении, чем конкурентную гонку», — резюмирует Анна Арутюнян.
«В России сговорчивая пресса, о которой мечтает Трамп», — уверял автор The New York Times (16.04), внушая читателям, что доверять ей совсем нельзя, ведь она защищает Башара Асада после его «химической атаки» на поселок в провинции Идлиб. При этом он умолчал о том, что российские власти и журналисты требуют расследования этого преступления. Ну а в пример он ставит «Новую газету» и ее главного редактора Дмитрия Муратова, который давно привык не бояться инакомыслия, судя по всему, потому что «всесторонне следует за американскими СМИ».
