Путин, Кастро, Чавес… Путин, Кастро, Чавес… Три этих имени без конца повторяются в качестве предостережения против Жана-Люка Меланшона. Как бы то ни было, попытаемся разобраться с геополитикой Меланшона, его отношением к Путину и уроками, которые он вынес из революций в Латинской Америке.
На фоне ужаса журналистов (возможно показного) хотел бы напомнить, что Меланшон никогда не выступал за однопартийную систему: именно поэтому он ушел от троцкистов еще в возрасте 19-ти лет. Он никогда не испытывал симпатии к СССР и не был членом Компартии. Кроме того, он выступал в защиту свобод в России, о чем свидетельствует его совместная статья с Ноэлем Мамером (Noël Mamère) в 2013 году в поддержку активистов Greenpeace и соответствующие записи в его блоге. Хорошо, скажете вы, но что насчет Чавеса, Кастро и Путина? Давайте рассмотрим их и начнем в хронологическом порядке, то есть с Кастро.
Латинская Америка, как вам известно, два века страдала от американского империализма… Тут вы меня сразу остановите: но что насчет ультралевых? Они не сделали ничего плохого, виной всему — американцы. Слишком уж все просто! Меланшон на самом деле не любит США. Но если вы не воспринимаете критику стражей свободного мира, мы с вами попросту друг друга не поймем. Тогда я советую вам оторваться от чтения и погрузиться в классическую работу Эдуардо Галеано (Eduardo Galeano) «Вскрытые вены Латинской Америки», познакомиться с книгой Филипа Голуба (Philip Golub) «Другая история американской державы» или же попросту послушать предельно доступно составленную лекцию Фредерика Мюнье (Frédéric Munier). После этого мы можем продолжить.
Ознакомившись с этими материалами, вы, безусловно, поймете, что в разговорах об империализме США нет ни капли преувеличения. В то же время вы правы: насилие одних не оправдывает насилия других. В любом случае, вопрос не в этом, и никто не собирается называть виновных. Речь о США заходит потому, что с учетом их статуса первой мировой державы сложно говорить о других странах, изначально не поставив их в контекст Pax Americana. Поэтому давайте сначала остановимся на США перед тем, как перейти к Чавесу, Путину и Кастро.
По мнению Меланшона, США опасны вдвойне: в связи со своей военной мощью и экономическим упадком. Их оборонный бюджет, напомним, равен военным расходам всех остальных стран мира вместе взятых. Что касается их экономики, она держится на плаву лишь благодаря долгу и эмиссии невероятного количества валюты. Для них крайне важно избежать обвала доллара, потому что в таком случае США в мгновение ока превратятся из первой мировой державы в не пойми что. Доллар же держится на плаву благодаря двум столпам: международной торговле и нефтяному рынку. Пока зеленые банкноты будут нужны для продажи и покупки нефти, доллар останется резервной валютой, и США продолжат его выпускать.
Таким образом, США находятся в состоянии скрытого конфликта с любой державой, которая могла подставить под удар гегемонию их валюты. Как только Саддам Хусейн запланировал продавать нефть за евро, у него на лбу сразу же появилась мишень. Как и у Чавеса после решения национализировать венесуэльскую нефтяную промышленность (страна располагает крупнейшими в мире резервами) с экспроприацией собственности американских компаний. Позднее он еще больше ухудшил свое положение введением коллективной валюты сукре, которая позволяет государствам Латинской Америки отказаться от долларов при взаиморасчетах. США не лучшим образом восприняли появление евро, который должен был стать конкурирующей резервной валютой, как и юань, если он станет конвертируемым. Именно поэтому они развернули валютную войну против юаня и евро. Причем, говорит это не Жак Шеминад (Jacques Cheminade), а прекрасно известный антибольшевистский конспиролог Жан-Мари Коломбани (Jean-Marie Colombani).
Печально, но факт: США — вовсе не друзья, которые желают нам добра. Раз гнусная физиономия Дональда Трампа раскрыла, как портрет Дориана Грея, то, что на самом деле скрывалось за прекрасным ликом Барака Обамы, нам, быть может, станет чуть проще это признать. А разве Путин и Чавес — большие красавцы? Я понимаю, что вам могут быть не по душе выходки этих солдафонов, однако наберитесь терпения. Мы еще не закончили с США, которые представляют опасность и по третьей причине: из всех великих держав Америка — наверное, самая глупая. Если не верите, прочитайте анализ их военного фиаско в Ираке Мирьям Бенраад (Myriam Benraad): вы увидите, что США выстраивали свою стратегию на докладах, которые достойны в лучшем случае первокурсника Парижского института политических исследований. США также свойственна мания величия, они одержимы собственной «судьбоносностью», в связи с которой они позволяют себе вмешиваться, где угодно и не спрашивая чьего-либо мнения. Все эти черты, к сожалению, определили их позицию по отношению к России с окончания холодной войны и сыграли существенную роль в текущей напряженности между двумя странами.
Да, вы правы, это уж чересчур. С моего лица спадает маска, под которой скрывались сталинские усы. Но если я — криптокоммунист, то Юбер Ведрин (Hubert Védrine) — тоже. В отличном документальном фильме на канале France 2 (еще один заговор большевиков) он слово в слово повторяет утверждения Меланшона: после распада СССР США вели по отношению к России настолько же высокомерную, насколько глупую политику, нарушив обещание не расширять НАТО к ее границам. Европейский Союз в свою очередь стал вспомогательной силой этой политики, так как его продвижение было основой и для продвижения альянса. США дошли до установки в Польше своих ракет с согласия Франсуа Олланда, в чем того с тех пор не раз упрекал Меланшон. Когда же речь зашла о включении Украины в НАТО, разгорелся кризис: Россия не могла допустить потери базы в Севастополе и сразу же аннексировала Крым. Что, простите? Нет, я ничего не оправдываю, а просто пытаюсь понять. Не волнуйтесь, у нас еще найдутся «теплые слова» о Путине. Но пока что поговорим о Сирии.
Меланшон без конца повторяет, что для выявления корней сирийского конфликта, нужно идти вслед за нефтепроводами. Не знаю, что об этом думает «Правда», но именно такого мнение France 2. США и Россия вновь сошлись лицом к лицу, а на кону стоит контроль над путями доставки нефти в Европу. Когда Башар Асад сделал выбор в пользу привилегированных отношений с Москвой, в Вашингтоне решили его устранить, воспользовавшись сирийскими революционерами, которые стали несчастными жертвами дистанционного конфликта великих держав. В этом конфликте россияне не останавливаются ни перед чем, а американцы творят не пойми что. Советую ознакомиться с поразительным расследованием британского журналиста Сеймура Херша (Seymour Hersh), чтобы оценить масштабы безумия: ЦРУ вооружает джихадистов, считая, что помогает мятежникам, вопреки рекомендациям армейского управления, которое продает тем же самым джихадистам старые автоматы, чтобы ускорить их поражение, и передает сведения о них Дамаску. После химической атаки и ответа Трампа градус ужаса и бессмыслицы вышел на новый уровень.
Как и обещал, я нелестно отозвался о Путине. Но хватит иронии, потому что причин для смеха тут нет. Скажем прямо: какую бы антипатию не вызывал Дональд Трамп, его нельзя ставить на один уровень с Владимиром Путиным, чьи руки в крови чеченцев, грузин, а теперь еще и сирийцев. По крайней мере, пока нельзя: рассуждения Трампа о пытках и уничтожении врага не предвещают ничего хорошего. Поэтому противостояние двух президентов вызывает тревогу.
Но чего нам бояться? Меланшон — единственный из кандидатов в президенты, кто говорит о третьей мировой войне. Он преувеличивает? От одной мысли об этом голова идет кругом, идея представляется совершенным абсурдом: как у России и США может возникнуть безумное желание объявить друг другу войну? Увы, вопрос не в этом. Зачастую войны начинаются вопреки воле участников, так как нагромождение провокаций и стычек, которые ни одна из сторон не может оставить без ответа, разжигает всеобщий пожар. Сегодня нельзя ничего исключать по трем конфликтным точкам: Украине, Сирии и Корее (на разговор о ней у меня нет времени). Причем, беспокоит это не только Меланшона: Паскаль Бонифас (Pascal Boniface), Жан-Доминик Мерше (Jean-Dominique Merchet), Жюльетт Морийо (Juliette Morillot) и Мари-Сесиль Нав (Marie-Cécile Naves) говорили об этом в прекрасном выпуске программы «Это витает в воздухе» на тему «Трамп и военная эскалация». Из него мы в частности узнаем, что несмотря на ужасающую внутреннюю политику, Северная Корея отличается куда большей рациональностью, чем США, чье нестабильное поведение является главной угрозой для мира во всем мире.
Как вести себя Франции в такой ситуации? Прежде всего, говорит Меланшон, нужно выйти из НАТО, чтобы обрести независимость от американских маневров и не быть втянутыми в потенциальные конфликты между Россией и ее соседями. Если один член НАТО становится целью атаки, все остальные должны прийти к нему на помощь. Если у границ соседних с Россией Литвы, Латвии, Эстонии или Польши вспыхнет война, Франция будет автоматически втянута в нее. Меланшон же считает такую автоматическую причастность неприемлемой. После выхода из НАТО Франция не была бы безразлична к конфликтам в Европе, однако обладала бы куда более широкой свободой действия, в том числе в дипломатическом плане, поскольку занимала бы позицию независимой третьей стороны.
Далее, нужно отбросить идею европейской оборонительной системы, вокруг которой кандидаты Амон и Макрон, а также верная им пресса старательно нагоняют туман. В частности, нам утверждают, что такая система необходима против «Трампа и Путина», что означает равноудаленность от двух одинаково неприятных личностей. Тем не менее утверждение о том, что европейская оборона сделает нас сильнее по отношению к Трампу, не соответствует действительности: раз 22 государства-члена Европейского Союза входят в НАТО, он явно будет на его стороне. Говорят также, что Трамп уйдет из Европы, и что это создаст условия для формирования независимой обороны ЕС. Это просто смешно: Трамп даже не заикался о том, что уберет военные базы из Германии и ракеты из Польши. Скорее, наблюдается совершенно противоположная тенденция, поскольку американские военные недавно были развернуты на базах в нескольких европейских странах. Правда в том, что Трамп потребовал от союзников увеличить вклад в финансирование НАТО, что может объяснить решение Бенуа Амона и Эммануэля Макрона увеличить оборонный бюджет до 2% ВВП.
Третий момент в стратегии Меланшона заключается в проведении под эгидой ОБСЕ конференции по безопасности от Атлантики до Урала (речь идет исключительно о европейской части Атлантики. Меланшон говорил об этом с Арно Лепармантье (Arnaud Leparmentier) в одном из своих лучших выступлений по геополитике: США нечего делать на конференции по безопасности в Европе). Она должна решить украинский вопрос с учетом права народов на самоопределение и императивов держав. По его словам, для проведения референдума о самоопределении Крыма сначала нужно гарантировать России, что Украина никогда не вступит в НАТО.
Четвертый элемент стратегии Меланшона — представить Францию державой-посредником в ООН, чтобы прийти к формированию международной коалиции против ИГ (запрещенная в России террористическая организация, прим.ред.), перемирию в Сирии и в перспективе к выборам, на которых сирийский народ сможет мирным путем избавиться от Башара Асада. Все это, конечно, небольшое упрощение, но я и так уже остановился на этом слишком долго. Если вам нужны подробности, обратитесь к аналитике сирийского конфликта Джордже Кузмановича (Djordje Kuzmanovic), который занимается международной политикой «Непокорной Франции».
Тем не менее Меланшона как раз-таки упрекают в этом хладнокровии. У него не болело сердце за демонстрантов с Майдана, и он не лил слезы по жертвам Алеппо. Значит, он — такое же чудовище, как его хозяин Путин! Лично мне такой «тонкий» психоанализ совершенно не кажется убедительным. В то же время меня поражает, что его обвиняют в потворстве диктатору, когда он говорит о «партнерстве» с Россией, но в то же время смеются ему в лицо, когда он выступает против ограничений приема беженцев во Франции и утверждает, что единственная рациональная политика заключается в прекращении войн, которые и порождают массовую иммиграцию. С одной стороны нам навязывают узкий взгляд на конфликты и «нравственные» оценки каждого события, если мы не хотим, чтобы нас автоматом записали в лагерь зла. С другой стороны, у нас дискредитируют единственную по-настоящему нравственную геополитическую цель, то есть мир. Ход мысли Меланшона идет в прямо противоположном направлении: он ставит перед собой целью мир, и именно поэтому стремится к холодному и реалистичному анализу конфликтов.
Для мира нужна холодная голова. И что делают те, кто разжигают страсти или даже готовят войну? Разумно ли ощущать ту же дикую радость, что возникла при виде американских ударов у Бернара Гетта (Bernard Guetta)? Он служит примером если не стремления к войне, то уж точно одобрения насилия, которое может привести к любой эскалации. Судя по всему, времена, когда Трамп вызывал отвращение у обозревателей France Inter, остались далеко позади. Когда осознаешь силу их атлантистских заблуждений, становится ясно, почему Меланшон систематически отказывается от критики Чавеса и Кастро.
Все просто. Меланшон никогда не симпатизировал Путину. Но он восхищается Чавесом и Кастро. И в этом нет ничего удивительного. В то же время поразительно, что всех троих ставят на один уровень. Что общего может быть у героя антиколониальной борьбы, возродившего социализм лидера и автократа, который стоит во главе благословленной церковью клики олигархов? Прошу вас, не стоит с ходу кричать: «Они все нарушали права человека». Вы будете звучать, как Пюжада, и поддадитесь рефлекторному морализаторству, которое губит мысль и лишает ее глубины. Меланшон не просто так говорил вам, что США тоже нарушали права человека, причем не раз.
Как бы то ни было, мы не собираемся влезать в нескончаемые споры либералов с «Черной книгой коммунизма» в руках и коммунистов, которые размахивают «Контр-историей либерализма». Достаточно взглянуть на факты. Режим Кастро зародился в прогрессистском антиколониальном восстании, которое в тяжелейших условиях неоднократно осужденного ООН эмбарго превратилось в авторитарную власть. Единственный значимый вопрос: что нужно было сделать? Чавес в свою очередь пришел к власти в результате выборов, сформировал передовую демократию и одержал победу на 17 голосованиях, все из которых были подтверждены международными наблюдателями. После национализации нефтяной промышленности он воспользовался нефтяной рентой, чтобы ликвидировать страшную бедность, дать образование и медицинскую помощь сотням тысяч людей. Тем не менее сегодня страна вновь погружается в нищету и авторитаризм. Опять-таки встает вопрос: что нужно было сделать? Оголтелые борцы с коммунизмом даже не пытаются поставить его перед собой и лишь твердят, что вне рынка спасения нет. Агностики рыночной экономики, которым хочется продвинуться в рассуждении чуть дальше, могут найти ответы в программе «Непокорной Франции».
Для начала — успокоительный факт: наше положение — вовсе не то, что на Кубе. Мы — богатая и сильная страна, которую не получится просто так задвинуть в тень на международной арене. Как бы то ни было, мы можем извлечь для себя несколько уроков. Первый заключается в том, что нам нужно не допустить концентрации власти и защитить многопартийную систему с помощью ведения пропорционального голосования и предоставления гражданам средств для отзыва депутатов и участия в законодательной работе. Второй касается прессы, которая на Кубе, как и у нас, принадлежала капиталу и, следовательно, структурно оказалась в ситуации конфликта интересов. Для исправления ситуации кубинское правительство создало в теории открытую для всех газету, которая в итоге попала под цензуру. Тем не менее страна живет столкновением идей: как урегулировать проблему прессы без введения цензуры? Программа «Общее будущее» предлагает совместное финансирование независимых ассоциативных СМИ и новый статус журналистов, который позволил бы тем работать в хороших условиях. Неслучайно, что Меланшон вызывает к себе ненависть руководства СМИ, но пользуется популярностью среди простых сотрудников.
Из венесуэльской катастрофы тоже можно делать ценные выводы. Экономика страны страдает от двух бед. С одной стороны, она практически полностью полагается на нефтяную ренту, и, следовательно, обвал цен потащил ее вниз за собой. С другой стороны, компанию PDVSA разъедает коррупция. Решение первой проблемы заключается в максимальной диверсификации экономики, а также обеспечении продовольственной и энергетической независимости для противодействия колебаниям рынков. Решение второй проблемы предполагает децентрализацию экономики. Программа «Непокорной Франции» предлагает не формирование гигантских государственных монополий, а увеличение числа небольших предприятий, в частности в сфере социальной и солидарной экономики. Освободившись от логики выгоды от государственной поддержки и потолка зарплат, эти компании сформируют гибкую производственную матрицу, которая не прогнется под губительным напором бюрократии.
Меланшон не раз упоминал и третью причину венесуэльского кризиса. Она касается культуры: вышедшие из бедности массы стремились лишь стать средним классом и перейти на его модель потребления. Все это привело к усилению социальной напряженности, которую должна была смягчить боливарианская революция. Для предотвращения этого волшебного решения нет. Никто не верит в идущую сверху культурную революцию. В то же время, хотя культуру нельзя контролировать, ее можно поддерживать: «Непокорная Франция» предлагает отказаться от принятой сегодня монументальной политики и помочь множеству небольших творцов, которые формируют нравственное полотно нашей страны.
Таким образом, в программе «Непокорной Франции» сочетаются оборонная доктрина (независимость), государственные формы (шестая республика), производственные нормы (экология), средства производства (кооперативные) и культурные практики (коллективные), которые могут освободить нас от империи рынка, не вовлекая в болото, где увязли Кастро и Чавес, и без войны с Путиным. Если французы того захотят, они могут, наконец, покончить с холодной войной.
