Президент «Монако» редко появляется в СМИ. «Я не публичный человек, это не мое», — заявил он вчера днем в 50-минутном интервью газете L'Équipe в номере гостиницы Monte Carlo Bay Hotel and Resort. Десятью этажами ниже игроки клуба отмечали победу за бранчем у бассейна. Дмитрий Рыболовлев встретил нас в обществе друга и вице-президента клуба Вадима Васильева, а также личного советника и эксперта по связям с общественностью Сергея Черницына, который взял на себя роль переводчика. Он улыбался и говорил с нами без стеснения, однако внимательно за всем наблюдал. Он понимает французский, но говорит не очень хорошо, и перестал брать частные уроки. Хотя это не означает, что он видит свое будущее где-то еще.
L'Équipe: Что вы ощутили в среду, когда Фалькао поднял над головой кубок чемпиона Франции?
Дмитрий Рыболовлев: Радость, волнение и сильнейшую удовлетворенность результатом. Когда все мы приехали сюда, для нас было целью стать чемпионами Франции. Осуществление мечты — всегда сильное чувство.
— Могли вы тогда подумать, что пяти с половиной лет достаточно, чтобы стать чемпионом?
— Когда мы взглянули на бюджет «Пари Сен-Жермен», то решили, что все это займет больше времени. Для нас главным противником и препятствием был ПСЖ.
— Чем вы гордитесь больше всего: сменой стратегии в 2004 году, наймом Жардима…
— Всем этим. Это взаимосвязанная цепочка. Если убрать из нее одно звено, все развалится. С точки зрения бизнеса футбол — одно из самых сложных направлений бизнеса в мире.
— С какого момента в этом сезоне вы поверили, что завоюете титул чемпиона Франции?
— Когда мы победили «Лион» (2:1, 23 апреля). С тех пор у нас появилась надежда, а теперь она воплотилась в действительности. Не знаю, почему, но с «Лионом» ничего не получалось, но теперь мы их победили. Эти три очка были очень важны.
— Это победа «Монако» или поражение ПСЖ?
— Взгляните на наши результаты, число побед и забитых голов. В этом сезоне мы побили несколько национальных рекордов. Так что это, безусловно, наша победа.
— Предыдущие сезоны не приносили столько радости в плане игры. Вам не было скучно?
— Никогда. Большие победы всегда производят сильнейшее впечатление, но самое главное для меня — победить.
— Как складываются ваши отношения с игроками? Вы лично общаетесь с ними?
— Моя задача в том, чтобы определять стратегию. У меня нет тесных отношений с игроками. Я изредка обедаю с некоторыми из них. У каждого свой стиль. Я предпочитаю действовать так. Того, как Вадим занимается повседневными вопросами клуба, более чем достаточно.
— Какова ваша роль в успехах клуба?
— Очень большая. Управлять футбольным клубом очень сложно, и я рад, что мой друг смог найти свое место в этой работе. (Он смеется и поворачивается к сидящему рядом Вадиму Васильеву). Мы знакомы вот уже 20 лет, и я даже не представлял, что ему уготовано руководить футбольной командой.
— Как вы поняли, что он справится с задачей?
— Когда мы приехали, то не сразу смогли разобраться с работой футбольного клуба. Пришлось подумать, чтобы поставить нужных людей на нужные места. Причем нужны были люди, которым можно доверять. В нашей жизни вокруг немного тех, на кого можно положиться. Вадима же я прекрасно знал.
— Футбол отличается от других сфер бизнеса?
— Есть бизнес, где можно заработать больше, чем в футболе. Но футбол — это смесь бизнеса и эмоций, это просто прекрасно. Тем не менее переживания всегда связаны с бизнесом: если результаты хорошие, но клуб теряет деньги, эмоции отрицательные. Если ты поднялся на подиум, потеряв при этом 100 миллионов, особой радости это тебе не принесет.
— Какими были ваши планы, когда вы приобрели «Монако»?
— Я сделал это ради сильных эмоций. Тогда у меня еще и в мыслях не было, что футбол может быть бизнесом.
— Как вам удалось заработать с «Монако», если кругом многие лишь теряют деньги?
— Нужно понимать, что представляет собой футбольный клуб, обрисовать возможные стратегии и выбрать правильную.
— Одним из ваших успехов стала смена стратегии в 2014 году?
— У нас был такой дефицит, что мы мчались прямо в стену. На нас висели штрафы, нужно было что-то менять. «Монако» просто не смог бы удержаться на плаву без продажи игроков.
— Решение отказаться от услуг Клаудио Раньери (ушел из «Монако» в мае 2014 года) в пользу Леонарду Жардима было непростым?
— Да, но стратегия решает все. И раз вы решили, нужно действовать. Клаудио проделал огромную работу, и мы это ценим. Это был трудный момент, но мы о нем не жалеем.
— Вы помните вашу первую встречу с Жардимом?
— Да.
— Он вас покорил?
— Нет (смеется). Все было за обедом в Лиссабоне по случаю финала Лиги чемпионов. Вадим тогда уже выбрал нового тренера, и я доверял ему. Он (Жардим) был не слишком общительным. Мы мало говорили.
— Если бы Жардим плохо показал себя в «Монако», ответственность легла бы на Вадима Васильева?
— Удержать его в «Монако» может быть сложно.
— Мы не можем решать за других, мешать им, говорить, что можно, а что нельзя. У нас нет бюджетных проблем и необходимости продавать, но если игрок или тренер хочет уйти, удержать его против воли невозможно. Мы не «Реал», «Барселона» или «Манчестер». Все должны переступить через ступеньку в карьере, чтобы подняться выше. Нельзя насильно удерживать людей. В бизнесе, если ты идешь против рынка и тенденций, то обязательно проиграешь. Если кто-то уходит, это происходит не по нашей инициативе. Марсьяль хотел уйти сам, и его можно понять.
— Чего вы ждете от Килиана Мбаппе этим летом?
— Загадывать сложно. Нам неизвестно, как будет развиваться ситуация, но мы спокойны. Мы никогда не идем против тенденций и не форсируем события. Пусть все идет своим чередом.
— Но он, наверное, стоит не менее 100 миллионов.
— Не знаю, все решает рынок. Кроме того, все будет зависеть от того, кто будет готов вложиться в него. В конце концов, это в первую очередь решение игрока, а не клуба.
— Что касается предложения о продлении контракта с Фалькао, кто будет решать, вы или он?
— И мы, и он, хотя в конечном итоге последнее слово за ним. Это их жизнь, их карьера. Нельзя удержать игрока, который хочет уйти.
— В чем же отличие футбольного бизнеса?
— Он труднее, потому что в нем больше субъективности и психологии. С материальными вещами все более предсказуемо. Присутствующая в футболе человеческая психология еще больше все усложняет. Кроме того, на вас давят результаты, матчи, аудитория. В нормальном бизнесе ты не сталкиваешься с каждодневным давлением, можешь выждать. Сохранить свой курс в футболе сложнее.
— Действительно ли ваша страсть к футболу проснулась во время матча «Челси», на котором вы были вместе с Романом Абрамовичем?
— Да. Я посмотрел первый матч на стадионе «Стэмфорд Бридж» через год или два после того, как Абрамович приобрел клуб. Тем не менее я тогда был не с ним, а купил обычный билет и сидел вместе с болельщиками. Эмоции были просто невероятными, и я понял, что хотел бы приобрести футбольную команду.
— Это Абрамович посоветовал вам заручиться услугами лучших агентов вроде Хорхе Мендеса в 2013 году, чтобы ускорить процесс?
— Нет, это всего лишь слухи. Мендес действительно помогал нам, особенно поначалу. Нам потребовались его услуги, чтобы убедить Фалькао принять предложение от только выбравшегося из второй лиги клуба. Агент взял на себя ответственность. Как и все мы.
— Поначалу ваши отношения с французскими футбольными инстанциями складывались не лучшим образом. Вам не хотелось все бросить?
— Нет. Я никогда не боялся трудностей.
— У вас сложилось впечатление, что французский футбол занимается «рэкетом»?
— Да.
— И это вам не понравилось?
— Нет.
— Не было ли изначальным мотивом приобретения «Монако» стремление получить паспорт княжества?
— Это никогда не ставилось условием моего приезда в Монако. Это всего лишь слух. Решение может принять лишь принц, оно не может быть предметом сделки.
— Ваши отношения с князем не всегда складывались наилучшим образом?
— Принц Альбер всегда нас поддерживал. Поэтому наш успех — это и его достижение. Мы регулярно связываемся с ним, спрашиваем его мнение. Государство является акционером клуба. Это наш болельщик номер один.
— Что доставило вам больше всего радости с 2011 года?
— Победа над «Арсеналом» (3:1, в Лиге чемпионов в феврале 2015 года). Мы не поверили своим глазам, но затем решили, что идем правильным путем.
— Часто встает вопрос вашей приверженности «Монако». Сколько времени вы намереваетесь тут оставаться?
— Я не собираюсь уходить. Я живу здесь и даже не думал об отъезде.
