В своей речи на саммите НАТО, состоявшемся на прошлой неделе, президент Трамп не стал подтверждать приверженность США Статье 5, в которой говорится, что нападение на одного члена альянса считается нападением на всех.
И что в этом особенного? Разве в ходе своего визита он не подтвердил приверженность США альянсу НАТО в целом? Разве он ранее не отправлял своих вице-президента, госсекретаря и министра обороны, чтобы они подтвердили верность США тому принципу, который прописан в Статье 5?
И неужели кто-то действительно верит в то, что США на самом деле начнут войну с Россией — и поставят себя под угрозу ядерного уничтожения — из-за Эстонии?
Но именно в этом и заключается суть. Стратегия сдерживания настолько деликатна, настолько сложна и в буквальном смысле неправдоподобна, что с ней ни в коем случае нельзя шутить. Зачем американскому президенту нужно было еще больше подрывать и без того слабый авторитет политики сдерживания, демонстративно отказываясь подтвердить свою приверженность Статье 5?
Политика сдерживания, по сути своей, является блефом, почти полностью лишенным правдоподобия. Даже в разгар холодной войны, когда такие решительно настроенные президенты, как Эйзенхауэр и Кеннеди, угрожали России «массированным возмездием» (то есть полномасштабной ядерной войной), действительно ли мы были готовы пожертвовать Нью-Йорком ради Берлина?
Никто не знал этого наверняка. Ни Эйзенхауэр, ни Кеннеди, ни Хрущев — никто. Однако этой неясности было достаточно, чтобы сдерживать агрессоров и сохранять мир в течение 70 лет — самый длительный период без войн между великими державами в современной истории.
Политика сдерживания основывается вовсе не на 100-процентной уверенности в том, что противник перейдет в наступление, если вы пересечете красную линию. Учитывая высоту ставок, даже минимальной вероятности такого поворота событий может оказаться достаточно. И в течение 70 лет это было достаточно.
Поэтому лидеры делают все возможное, чтобы сохранить эту систему. К примеру, развертывают силы прикрытия — своеобразные «мины-растяжки». В период холодной войны мы развернули наши войска в Германии, чтобы те могли противостоять танкам Советского Союза. Сегодня 28 тысяч военнослужащих находятся в Южной Корее, и 12 тысяч — непосредственно у демилитаризованной зоны.
Зачем? Вовсе не для того, чтобы отражать нападения. Они не смогут. У них просто не хватит сил. Если говорить прямо, то они находятся там, чтобы умереть. Они представляют собой четкое послание: если вы вторгнитесь на территорию нашего союзника, вам придется сначала убить множество американцев. А это в свою очередь заставит нас начать против вас полномасштабную войну.
Такие «мины-растяжки» — это рискованный, опасный и циничный шаг. Тем не менее, мы прибегаем к этой мере, потому что обещания, данные на бумаге, могут повлечь за собой массу проблем, а «мины-растяжки» срабатывают автоматически. Мы делаем все возможное, чтобы обеспечить сдерживание.
И в сфере риторики тоже. Начиная с Трумэна все президенты США регулярно и четко подтверждали приверженность США тем принципам, на которых основан альянс НАТО. Но Трамп стал исключением.
Это его нежелание открыто подтвердить готовность США выполнить обязательства перед их союзниками оказало мощное негативное воздействие, усиленное его прошлыми высказываниями. Этот человек всегда относился к НАТО с пренебрежением. В ходе своей предвыборной кампании он заявлял о том, что альянс изжил себя. В своей инаугурационной речи он раскритиковал союзников США, которые, по его мнению, паразитируют на богатстве и щедрости США. Один из главных советников Трампа, Ньют Гингрич (Newt Gingrich), утверждает, что «Эстония — это пригород Санкт-Петербурга» — как будто Россия имеет полное право распоряжаться в странах Балтии.
Более того, большую часть своей речи в Брюсселе — во время своей первой заграничной поездки в качестве президента США — он посвятил тому, чтобы как следует отчитать союзников за то, что они вносят недостаточно весомый вклад в общую систему безопасности. В этом не было никакой ошибки или чего-то особенно нового — полвека назад лидер большинства в Сенате Майк Мэнсфилд (Mike Mansfield) был настолько сильно недоволен нежеланием членов НАТО вносить справедливый вклад в существование этого альянса, что он призвал к существенному сокращению числа американских солдат на европейской земле.
Это вечная жалоба Америки. Но если вы собираетесь критиковать и ругать, будьте также готовы подтвердить свою верность принципам альянса. Особенно учитывая рост масштабов российских угроз и агрессии. Особенно учитывая то, что все ожидали от Трампа именно этого. Один из чиновников администрации распространил информацию о том, что Трамп использует это выступление, чтобы подтвердить свою приверженность Статье 5. И эту речь Трамп произнес на церемонии, приуроченной к годовщине первого и единственного обращения к Статье 5 — по иронии, союзники прибегли к этой статье, чтобы помочь Америке после терактов 11 сентября.
Тем не менее, Трамп сознательно отказался произнести это: Америка всегда будет выполнять свои обязательства в соответствии со Статьей 5.
Дело не в том, что, если бы Трамп произнес эти волшебные слова, все сразу же поверили бы, что мы обязательно нанесем удар, если Россия попытается перебросить зеленых человечков в Эстонию. Однако отказ Трампа произнести эти слова сводит к минимуму уверенность Путина в готовности США нанести ответный удар в случае агрессии России против того или иного члена НАТО.
В воскресенье, 28 мая, канцлер Германии Ангела Меркель сказала, что после визита Трампа стало ясно, что Европа больше не может полагаться на других. Речь идет не о том, что еще вчера Европа могла рассчитывать на помощь «других», а сегодня уже не может. Речь идет о том, что сдерживающий потенциал Америки стал гораздо слабее. А ослабление потенциала сдерживания неизбежно влечет за собой нестабильность, просчеты, провокации и многое другое.
И ради чего?
