Финский переводчик Мартти Анхава (Martti Anhava) говорит, что Федор Достоевский был «абсолютно неспособен выражать свои представления и намерения четкими предложениями».
Что же это за писатель, который стремился быть пророком, но «с неизбежностью докатился до памфлетиста», «неуклюжие языковые обороты» которого вызывают чувство неловкости у читателя?
Критик и переводчик Мика Пюлсю (Mika Pylsy) имеет в виду Федора Достоевского, икону русской литературы.
Откровенную оценку дополняет финский переводчик старшего поколения Мартти Анхава (Martti Anhava), который отмечает, что Достоевский был «абсолютно неспособен выражать свои представления и намерения четкими предложениями».
Ошеломляющие характеристики только добавляют интерес к сборнику литературных эссе «Достоевский — бесспорный и спорный» (Dostojevski — kiistaton ja kiistelty, издательство Siltala, 2017 год).
О великом сыне Санкт-Петербурга финны рассуждают, как и полагается, с разных позиций, так что в сборнике присутствуют и традиционные дифирамбы знатоку глубин человеческой души и христианского милосердия.
«Каждый наш вдох и выдох — тайна, — говорит о религиозных взглядах Достоевского актер Ханну-Пекка Бьёркман (Hannu-Pekka Björkman). — Мы никогда не привыкнем к тому, что ходим, дышим, смотрим и понимаем».
Посмертный текст театрального режиссера Калле Холмберга (Kalle Holmberg) о его постановках по произведениям Достоевского — одно из самых красочных мест книги. «Достоевский — величайший драматург, который не написал ни одной пьесы», — заключает театральный гуру. Затем он восхваляет непредсказуемость прозаика: «Никогда не знаешь, что будет дальше».
За радостью режиссера часто скрывается мучение переводчика. Недавно сделавший перевод «Братьев Карамазовых» на финский язык Мартти Анхава говорит, что неоднократно выправлял «красочный» язык Достоевского. Он также размышляет, приводя отличные примеры, в какой степени переводчик может исправлять неясности и ошибки оригинального текста.
Вопрос сам по себе стар, как и проблема того, надо ли оставлять без внимания то, что писатель был ярым националистом-антисемитом.
Переводчик Кристина Роткирх (Kristina Rotkirch) углубляется в вопрос семитизма глобально. Достоевский не «видел ничего хорошего» ни в одном неславянском народе, напоминает она. Евреи были жадными, турки — жестокими, западноевропейские народы — бездушными. Однако Александр Солженицын не одобрял антисемитизма Достоевского и отвергал мысль о том, что гонения на евреев в России можно было объяснить поступками евреев. К сожалению, эта тема всегда будет актуальной.
Старая Россия рухнула сто лет назад, и определенные силы все еще обвиняют в этом евреев. Достоевский знал лучше. Если безбожные революционеры достигнут своей цели, полетит «сто миллионов голов» — пророчествует он в своем романе «Бесы».
Достоевский, безусловно, косо смотрел на многие народы и спотыкался, сочиняя свою прозу, но он обладал и даром предвидения.
Все это становится очевидным из сжатой, непредвзятой книги, которая ни в коем случае не уменьшает необходимости новых переводов произведений Достоевского на финский язык — с помощью красочного языка или без него.
