Конечно, были опровержения. Они всегда бывают. Это неотъемлемая часть стремительной пляски «Барыня», когда речь заходит о России и о ее допинговых нарушениях. Как только Mail on Sunday сообщила, что вся российская сборная в количестве 23 человек, участвовавшая в 2014 году в чемпионате мира, находится в центре внимания ФИФА, проводящей расследование возможных допинговых нарушений, заместитель премьера России и председатель оргкомитета ЧМ-2018 Виталий Мутко опустил забрало и ринулся в бой. «Проблем с допингом в российском футболе никогда не было и не будет, — заявил он. — Пишут какой-то бред». Но он с таким же пренебрежением говорил об обвинениях в допинге в российской легкой атлетике в 2013 году.
Это тот самый Мутко, по поводу которого Всемирное антидопинговое агентство сказало, что он мог лично осуществлять вмешательство, дабы скрыть позитивный результат допинговой пробы у иностранного футболиста, в результате чего анализ назвали негативным, и футболист смог продолжить игры. Это тот самый Мутко, который был министром спорта России, когда канадский профессор права Ричард Макларен обнаружил, что более тысячи элитных российских атлетов из 30 видов спорта участвовали в финансируемой государством допинговой программе. Странно, что это никак не отразилось на его политической карьере. На самом деле, его даже повысили.
Последние разоблачения стали бомбой с очень длинным запалом. В декабре прошлого года Макларен рассказал нам, что «российская команда опорочила Олимпийские игры в Лондоне в 2012 году в беспрецедентных масштабах», а проходивший в Москве чемпионат мира по легкой атлетике 2013 года и зимние Олимпийские игры в Сочи тоже были запятнаны. Он также рассказал, что в употреблении допинга были замешаны более 30 российских футболистов, но в то время было неясно, кто именно. А теперь мы наблюдаем всю это картину с высокой четкостью. Было бы странно полагать, что футбол не может быть таким же запятнанным, как гребля или, скажем, атлетика. Или что Россия, которая влияла на результаты Олимпиады, не делала этого на чемпионате мира. Как всегда, задача состоит в том, чтобы доказать это.
Но поскольку Мутко и компания снова на коне, шансов на признание вины очень мало. Как отмечает Mail on Sunday, главная трудность ФИФА заключается в том, что из-за мощной кампании укрывательства не по всем упомянутым в докладе Макларена спортсменам можно доказать, что они принимали допинг. Часть из них может быть невиновна. Власти могли без их ведома подменить чистую пробу мочи, скажем, на другую чистую пробу.
Вот почему ФИФА должна бросить на выяснение обстоятельств все свои силы и средства. Конечно, получить доказательства и предъявить обвинения будет сложно. Но то же самое можно сказать и о других расследованиях в российском спорте. Однако следователи Дик Паунд и Макларен сумели найти способ.
С учетом того, что Макларену удалось раскопать о действиях российских властей, которым предъявлено обвинение в обмане, лжи и введении в заблуждение в вопросах применения допинга с 2011 по 2015 годы, наверняка существует достаточно доказательств, чтобы отнять у России чемпионат мира. Но одного взгляда на президента ФИФА Джанни Инфантино, весело смеющегося с Путиным на Кубке конфедераций, достаточно, чтобы понять: шансов на это очень и очень мало.
Тем не менее, последние разоблачения ставят перед ФИФА весьма неудобные вопросы. И конечно, пора рассказать нам, что надо сделать, чтобы лишить страну-хозяйку права на проведение чемпионата мира. В конце концов, генеральный прокурор Швейцарии Михаэль Лаубер (Michael Lauber) продолжает расследование по делу России и Катара, изучая 172 подозрительные операции, проведенные через швейцарские банки во время подачи и рассмотрения заявок о проведении ЧМ-2018 и ЧМ-2022. Что если он обнаружит факты беспардонной коррупции в обеих заявках? Здравый смысл подсказывает, что что-то надо менять. Здравый смысл ФИФА, говорит, что она ничего менять не будет.
А еще Amnesty International опубликовала убийственный доклад о правах человека в Катаре, в частности, о том, как он обращается с трудовыми мигрантами, возводящими стадионы для чемпионата мира. Отметив, что многие из них живут в отвратительных условиях, что им не выдают зарплату, и что у них конфискуют паспорта, Amnesty назвала такое обращение «пятном позора на совести мирового футбола». В этом вряд ли кто-то усомнится, за исключением идеи о том, что у футбола есть совесть.
Наверное, пришла пора проявить больше скепсиса по поводу того, что в футболе нет позитивных допинг-проб. В прошлом именитые игроки принимали нандролон, что было доказано, а среди 36 бывших клиентов доктора Фуэнтеса были и футболисты (как говорят). Но если говорить о футбольных пятнах позора, то они выявляются нечасто и сохраняются ненадолго. Но станет ли для кого-то сюрпризом, если выяснится, что некоторые ведущие игроки принимают запрещенные препараты? Особенно в такой скоростной и яростной игре как футбол?
В этом году Гётеборгский университет провел исследование и выяснил, что в премьер-лиге за последние 10 лет на 50% увеличился интенсивный бег. «Это создает новые вызовы в плане сопротивления усталости и способности быстро восстанавливаться», — отмечается в результатах исследования. Конечно, в основном это вызвано усилением прессинга со стороны игроков, чего не было прежде. Но все равно, вопрос остается: если легкоатлеты и велосипедисты прибегают к допингу, чтобы остаться в большом спорте и добиться успехов, то почему так же не могут поступать футболисты?
Mail on Sunday провела отрезвляющий анализ состояния спорта в России после выхода доклада Макларена. Там утверждается, что сотни элитных атлетов, подозреваемых в участии в государственной программе обмана, продолжают состязаться на мировом уровне, и «что некоторых спортивные власти даже не подвергают их проверкам, не говоря уже о предъявлении обвинений». Пожалуй, Мутко не единственный, кто все отрицает.
