Спустя век после того, как опломбированный вагон Ленина прибыл на Финляндский вокзал и запустил череду событий, приведших к сталинским лагерям ГУЛага, идея возвращения к данному этапу истории ради вдохновения может показаться абсурдной. Однако большевики величали себя «социал-демократами» вполне обоснованно. Они входили во всеобъемлющее движение растущих партий, направленных на защиту большей политической демократии и — с помощью своего богатства и созданного капитализмом нового рабочего класса — расширение демократических прав в социальной и экономической сферах, чего не позволил бы ни один капиталист.
Раннее коммунистическое движение данный тезис никогда не отвергало. Он появился вследствие чувства предательства со стороны более умеренных левых партий Второго интернационала, образовавшегося в 1889 году в Париже альянса социалистических и рабочих партий 20 стран. На всей территории Европы партия за партией совершали немыслимое, отказываясь от своих обещаний солидарности с трудящимися всех стран и поддерживая свои правительства в Первой мировой войне. Те, что остались верны старым идеям, называли себя коммунистами и стремились дистанцироваться от социалистов, содействовавших резне, которая унесла 16 миллионов жизней. (В 1916 году на фоне этого побоища развалился и сам Второй интернационал.)
Конечно, благородный гамбит коммунистов ради прекращения войны и нахождения цивилизованного пути к модернизации в отсталой России закончился подтверждением той точки зрения, что любые попытки улучшения несправедливого порядка лишь породят в конечном итоге новый.
Преподнесенные коммунизмом 20-го века уроки отрезвили большинство социалистов. Сегодня многие из тех, кто поддержал бы Октябрьскую революцию, не так уверены в возможностях кардинального изменения мира всего за одно поколение. В качестве альтернативы они делают акцент на политический плюрализм, инакомыслие и разнообразие.
И все же призрак социализма пробуждает страх перед новым тоталитаризмом. В недавнем докладе Мемориального фонда «Жертвы коммунизма» выражаются опасения относительного благосклонного отношения молодых людей к социализму. В прошлом году президент торговой палаты США Томас Донохью даже счел необходимым напомнить читателям, что «Для Америки социализм опасен».
Правые по-прежнему осуждают социализм как экономическую систему, которая приведет к нищете и лишениям, но делает меньший акцент на политический авторитаризм, который зачастую в вопросах власти идет рука об руку с социализмом. Это может быть обусловлено тем, что современной элитой движут далеко не демократические права — они, вероятно, знают, что на таких условиях подвластные им общества оправдывать нелегко.
Капитализм — система экономическая, а именно способ организации производства на основе частной собственности и погони за прибылью. Демократию он допускал крайней неохотно. Именно поэтому ранние движения трудящихся, такие как британские чартисты начала 19-го века, образовывались, в первую очередь, в поддержку демократических прав. Капиталистические и социалистические лидеры считали, что борьба за всеобщее избирательное право подстегнет рабочих к использованию своих голосов в политической сфере для требования экономического порядка, от которого они зависели.
Но вышло не совсем так. На Западе рабочие приняли своего рода классовый компромисс. Частное предпринимательство «приручали», а не преодолевали, и большая доля шла на обеспечение общеполезности посредством щедрых государств всеобщего благосостояния. Предусматривались и политические права: капитализм развивал и адаптировал их таким образом, что демократическое гражданское общество и авторитарная экономическая система образовывали одно целое, неправдоподобное, но внешне успешное.
На сегодняшний день данный механизм давно устарел. Рабочие движения бездействуют, а капитал буйствует, прокладывая курс на разрушение, без каких-либо обещаний устойчивого роста. Злость, которая привела к избранию Дональда Трампа и выходу Великобритании из ЕС, очевидна и осязаема. Люди чувствуют, что едут в неизвестном направлении и небезосновательно хотят вернуться к привычному порядку вещей.
На фоне этой неразберихи некоторые опасаются возврата на «Финляндский вокзал» благодаря добродушно пожимающим плечами социалистическим лидерам, таким как Берни Сандерс в США и Жан-Люк Меланшон во Франции. Но сегодня угроза демократии идет не слева, а справа. Политика предоставляет два пути дальнейшего развития, и оба они бесспорно являются несталинскими формами авторитарного коллективизма.
Это видение подходит тем представителям высших слоев общества, которые испытывают обоснованный страх в отношении роста неустойчивого правого популизма. Многие из них говорят о необходимости жестких мер для поддержания шаткого положения мировой экономики и опасаются, что избиратели не станут прилагать краткосрочные усилия ради собственного избавления от долгосрочного паралича. То же самое касается угрозы изменения климата: среди ученых наука неоспорима, а в глазах общественности остается спорным вопросом.
Сингапурская модель — не самая худшая из всех возможных конечных точек. При ней экспертам разрешено быть экспертами, капиталистам позволено копить, а для рядовых работников предусмотрена видимость стабильности. Но возможности сказать «стоп!» и самим выбрать пункт прибытия у пассажиров поезда нет.
«Вокзал Будапешта», названный в честь доминирующих в Венгрии могущественных правых партий, является конечной остановкой для правых популистов. Благодаря ему мы чувствуем себя как минимум снова в строю. Туда можно попасть, отцепив некоторые из вагонов, что мчат нас вперед, и медленно переменив ход. Здесь мы все заодно, дела плохи лишь у безбилетных белых ворон.
Сюда-то и направляется «поезд Трампа». Президент Трамп не может пройти по головам представителей верхушки общества ради предложения ощутимой выгоды простым людям, но может предложить поверхностную валоризацию термина «рабочий» и не дать угаснуть гневу в отношении предполагаемых причин национального упадка — мигрантов, невыгодных торговых сделок и глобалистов-космополитов. Под ударом находятся представители прессы, научных кругов и других «несоответствующих» слоев гражданского общества. Между тем, за исключением необходимости приспосабливаться к более ярко выраженной политике протекционизма и сдерживания иммиграции, для большинства корпораций это обычное дело.
Но есть и третий вариант: вернуться на «Финляндский вокзал», вооружившись уроками прошлого. На этот раз люди имеют возможность голосовать. То есть сначала обсуждать и обдумывать, а затем голосовать — и верить в то, что вместе они смогут наметить новые направления для человечества.
Разобранный до самой своей сути и вернувшийся к истокам социализм является идеологией радикальной демократии. В эпоху нависших над свободами угроз он стремится расширить возможности гражданского общества с целью обеспечения возможности его участия в принятии решений, влияющих на нашу жизнь. Колоссальная государственная бюрократия вполне может быть столь же отчужденна и недемократична, как корпоративные конференц-залы, так что нам стоит крепко задуматься над новыми формами, которые может принять общественная собственность.
Некоторые общие черты должны быть очевидны уже сейчас: кооперативы, принадлежащие рабочим, все еще конкурентоспособны в условиях регулируемого рынка; государственные ведомства и службы согласованы с поддержкой гражданского планирования; в качестве социальных прав гарантировано обеспечение основных положений, необходимых для ведения добропорядочной жизни (образование, жилье и здравоохранение). Иными словами, такой мир дает людям свободу для реализации своего потенциала независимо от обстоятельств их рождения.
Мы можем добраться до этого «Финляндского вокзала» только при поддержке большинства; и это одна из причин, по которой социалисты так яро защищают демократию и плюрализм. Но нельзя игнорировать произошедшую за последнее столетие утрату социализмом своей безгрешности. Мы можем отвергнуть представление о Ленине и большевиках как обезумевших демонах и предпочесть считать их людьми, действовавшими лучших побуждений в попытке выстроить на основе кризиса лучший мир; нужно лишь выяснить, как избежать их неудач.
Такая программа предполагает возврат к социал-демократии. Не к той социал-демократической политике, что проводил Франсуа Олланд, а той, что существовала в первые дни Второго интернационала. Эта социал-демократия повлечет за собой приверженность идее свободного гражданского общества, особенно оппозиционных голосов; необходимость постоянно действующей системы сдерживания и уравновешивания власти, а также концепцию перехода к социализму, которая не требует разрыва «нулевого года» с современностью.
«Финляндский вокзал» 21-го века вряд ли можно будет назвать раем. Там вы, вероятно, почувствуете себя угнетенными и обездоленными. Но это место также позволит многим сломленным несправедливостью людям участвовать в создании нового мира.
Бхаскар Санкара является редактором американского левого журнала Jacobin и заместителем председателя партии "Демократические социалисты Америки.
