Берлин. Кругом рвутся бомбы. Бронированная машина пробирается к бункеру рейхсканцелярии. Последние часы нацистского режима. Люди в машине возвращаются после выполнения задания. Улицы Берлина превратились в декорации к «Сумеркам богов», а экипаж броневика, рискуя жизнью, везет с собой очень важного человека. Но это не генерал и не посол. Это служащий бюро записи актов гражданского состояния, которой только что сражался с советскими солдатами в уличном бою в соседнем квартале. Он должен засвидетельствовать бракосочетание. Жених и невеста ожидают церемонии бракосочетания в бетонном бункере. Это Адольф Гитлер и Ева Браун. Дело происходит 30 апреля 1945 года. Несколько часов спустя пистолет и две таблетки цианида отправят молодоженов в их последнее путешествие.
Историки до сегодняшнего дня не уделяли должного внимания женщине, которая стала спутницей жизни Гитлера и умерла вместе с ним. По мнению Хайке Гертемакер (Heike Görtemaker), автора первой научной биографии Евы Браун, в первые послевоенные годы считалось, что это была «глупенькая блондинка». В интервью еженедельнику Stern Хайке Гертемакер называет ее «невестой монстра». О Гитлере написаны тысячи книг, в которых для его личной жизни находится мало места.
Британский историк Ян Кершоу (Ian Kershaw) в своем труде «Гитлер» пишет, что частная и общественная жизнь рейхсканцлера слились в единое целое. Личность Гитлера была поглощена ролью фюрера, которую он идеально исполнял. Но было ли в этой звериной личности что-то от человека? И эту его сторону невозможно рассматривать в отрыве от личности Евы Браун. «Конечно, значимость ее жизнь приобрела только потому, что она жила с Гитлером. Но интересно, можем ли мы иначе взглянуть на Гитлера, изучив ее биографию», — пишет Гертемакер. Так появилась книга «Ева Браун: жизнь с Гитлером».
Автор не стала рассматривать в своем труде общеизвестные банальные истории. Как Ева ревновала Гитлера к его овчарке Блонди и тайком била ее. Как спорила с диктатором из-за отвратительного вкуса блюд его вегетарианской диеты. Как прислуга копалась в постельном белье Евы в поиске доказательств их интимной связи. В своем исследовании немецкий историк рассмотрела детали, которые могли бы пролить свет на личность Евы Браун и перипетии их отношений с Гитлером. Личная переписка Евы с фюрером была уничтожена по приказу диктатора, поэтому в своем труде автор использовала ее письма к друзьям и родственникам, записи из старых дневников, разрозненную информацию из показаний ближайшего окружения фюрера, фотографии и любительские фильмы.
Документов сохранилось очень мало, но и подход автора уникален. Предыдущие исследователи отталкивались от вердикта британского историка Тревора-Ропера (Trevor-Roper), автора книги о фюрере, опубликованной в 1947 году. Он считал, что Ева Браун «не представляет интереса…». Не слишком ли категоричный вывод для 16 лет взаимоотношений?
Гитлер изучил генеалогическое древо своей избранницы и удостоверился, что у нее нет еврейских предков. История имела продолжение
Их знакомство произошло в фотостудии Генриха Гофмана в 1929 году. Студия располагалась рядом со штабом нацисткой партии. Гитлер часто захаживал к своему товарищу по партии и по совместительству личному фотографу. Его внимание сразу же привлекла новая помощница Гофмана. Она была намного младше Гитлера, ей было всего 17. Веселая, привлекательная и обходительная. «Разрешите пригласить вас в оперу, фройляйн Ева?» — вежливо и учтиво обратился к ней Гитлер. Так и начались их отношения. В свои 40 будущий кровавый тиран был еще только начинающим политиком. Ева была младшим ребенком в семье. Мать — швея, отец — школьный учитель. Гитлер позволил себе увлечься Евой только после того, как изучил ее генеалогическое древо и убедился в отсутствии еврейских предков. У них завязались отношения, впрочем, далеко не безоблачные.
Об этом свидетельствуют хотя бы две попытки самоубийства, предпринятые Евой. В первый раз она попыталась застрелиться из пистолета своего отца в 1932 году. На тот момент Гитлер был поглощен борьбой за власть: ежедневно по три-четыре раза выступал на митингах. С ней же был отстраненным. Знакомые говорили, что так она пыталась привлечь к себе внимание. Несмотря на сумасшедший график, он нашел время и приехал в больницу с букетом цветов. Встревоженный мыслью о возможной смерти девушки, он попросил докторов сказать ему всю правду. Доктора успокоили Гитлера и пообещали, что Ева будет жить. Он с облегчением продолжил свою избирательную компанию.
В 1935 году Ева пыталась покончить с собой во второй раз, теперь с помощью снотворного. Причины были все те же: она чувствовала себя покинутой и одинокой. Гитлер был в разъездах, виделись они редко, и он не обращал внимания на ее жалобы. «Если я не получу сегодня до 10 часов вечера ответа, то просто приму 25 таблеток». Гитлер, уже ставший к тому времени хозяином Германии, правильно понял этот намек.
И хотя теперь он уделял Еве намного больше внимания, она продолжала занимать очень скромное место в его жизни. О ее существовании знали только доверенные лица из ближайшего окружения Гитлера, которые посещали Бергхоф. До конца войны это была своеобразная резиденция нацистского двора в Альпах. Туда и переехала Ева в качестве хозяйки дома. Это был роскошный дом, отделанный каррарским мрамором и богемским камнем. В тоже время там было очень уютно, почти по-семейному, и совсем немного посетителей. Очевидцы рассказывали, что в доме было запрещено говорить о политике в присутствии женщин.
В основном обсуждали моду, разведение собак и автомобили. При свете свечей Гитлер любил произносить длинные речи, и, когда окружающие уже с трудом скрывали зевоту, Ева отправляла его спать. Он соглашался и поднимался в свои покои. Через несколько минут она тоже поднималась к себе в комнату. На полу длинного коридора, ведущего к их спальням, лежал массивный бархатный ковер. Их комнаты были соединены дверью.
Хайке Гертемакер уверена, что на вопрос, состояли ли Гитлер и Ева Браун в интимных отношениях, следует дать положительный ответ. Пусть эта сторона жизни и была скрыта завесой тайны. Во время своего визита в Бергхоф Рейнхард Шпитци (Reinhard Spitzy), адъютант рейхсминистра иностранных дел и убежденный нацист, был очень удивлен отношениям Гитлера и Евы Браун. Он считал фюрера «аскетом, который был выше секса и удовольствий». Но Ева Браун сама разрушила этот образ. Рассматривая фотографию, на которой запечатлен британский премьер Невилл Чемберлен во время визита в Мюнхен в 1938 году, сидящий на софе в гостиной Гитлера, она воскликнула: «Если бы он знал, какая история у этой софы!»
Тотальная осмотрительность. Засекреченность. Немцы не знали о существовании Евы. Она жила в тени фюрера, театрального воплощения Адольфа Гитлера. Эта была роль его жизни, которая забирала все его силы. К этой роли были жесткие требования: «Многие женщины меня обожают, потому что я не женат». Женщины были его главной поддержкой: «Они первые реагируют на мои речи, затем дети, а уже потом их отцы». Согласно традиционному взгляду, женщины играли второстепенную роль в жизни Гитлера и нацистского режима. Все ключевые посты занимали мужчины. Но поддержка женского электората была фундаментально необходима.
Среди женщин тоже встречались убежденные последовательницы нацисткой идеи: Магда Геббельс (Magda Goebbels), жена рейхсминистра пропаганды; Ханна Райч (Hanna Reitsch), известная летчица, предложившая Гитлеру идею создания отряда камикадзе для использования их против русских войск на Одере; Гертруда Шольц-Клинк (Gertrud Scholtz-Klink), лидер женского крыла нацисткой партии, планировавшая создать из своих подопечных ударные боевые отряды. Ну а Ева? Можно ли ее сравнить с этими немками? Хайке Гертемакер считает, что Ева не только создавала домашний уют для «великого война», но и «полностью разделяла мировоззрение и политические взгляды Гитлера».
После войны было предпринято множество попыток скрыть роль женщин в преступлениях нацисткой Германии.
Есть свидетельства, что Ева присутствовала при обсуждении секретных политических вопросов. Трудно поверить, что Гитлер не обсуждал с ней политические темы. Наверняка она была преданной слушательницей его эмоциональных монологов, многие из которых были жестко антисемитскими. Половину своей жизни Ева провела в окружении нацистских фанатиков. Сложно поверить, что она оставалась безучастна. Откуда же появилась версия, что женщины не принимали участия в делах нацисткой Германии? В этом виноваты лидеры Третьего рейха, давшие свои показания после войны, а также историки, в особенности англо-саксонские, которые в своеобразном ключе интерпретировали эти показания.
В интервью газете The Observer Хайке Гертемакер рассказывает, что «Альберт Шпеер (Albert Speer), рейхсминистр вооружений, предупреждал, что Ева Браун станет большим разочарованием для историков. Он настаивал, что женщины, от жен до секретарш, не играли важной роли в нацистской партии. На самом деле Шеер всего лишь пытался выгородить свою жену. Были предприняты большие усилия, чтобы вывести из-под удара женщин, в результате чего сложился миф о скромной роли дам в делах третьего рейха. В период денацификации родители Евы Браун утверждали, что их дочь была просто экономкой Гитлера. Так они пытались защитить память о ней.
Историк категорически отвергает слухи о платоническом характере их отношений и уверена, что между ними была сексуальная связь.
Однако эта экономка провела рядом с Гитлером 2 280 дней. В конце войны она переехала в Берлин. И хотя ее комната была в старой части рейхсканцелярии, она продолжала регулярно встречаться с фюрером. Когда бомбардировки ужесточились, она вместе с ним спустилась в бункер. Ева была глуха к мольбам Гитлера покинуть Берлин, чтобы бежать в Баварию, и осталась с ним до конца. Верность Евы была для Гитлера самой большой ценностью. Наконец, и Ева была вознаграждена. Она получила то, чего так страстно желала: мужчина, обрученный с Германией, предложил ей бракосочетание под бомбами.
Следующим пунктом в этом договоре с дьяволом было самоубийство: сначала — она, а через несколько мгновений — он. Прошло 65 лет, и портрет Евы Браун красуется на первых полосах немецкой прессы. Но это уже другая, новая Ева. Она в ожидании — будут ли ее по-прежнему считать «глупенькой блондинкой»? Все-таки, в глубине души хочется верить, что существовал только один зверь, тот самый Гитлер, монолитное зло, без трещин и подпорок.
