Маннергейм состоял на военной службе России 30 лет. В помещении Николаевского кавалерийского училища издание Helsingin Sanomat стало первым финским гостем за долгое время.
12 октября 1887 года в Николаевском кавалерийском училище в Санкт-Петербурге принимали присягу на верность царю. Новый курс выстроился в шеренгу. Среди 84 новых учеников был и 20-летний Густав Маннергейм (Gustaf Mannerheim). Старшему курсу разрешалось быть верхом.
Маннергейм планировал целеустремленно продвигаться по службе в Русской императорской армии. Поступление в кавалерийское училище было лишь первым этапом на этом пути. Это училище было одним из самых престижных в Российской империи. Здесь в течение двух лет готовили офицеров для кавалерии и казачьих войск. У поступающего туда обязательно должно было быть дворянское происхождение.
Во время присяги совершалось церковное богослужение. Православные богослужения проходили в церкви, находившейся на втором этаже училища. Маннергейм был одним из четырех лютеран, которые приносили присягу отдельно под руководством пастора Юргенсона (Jurgenson).
Белые гипсовые лепные украшения сводов той церкви сохранились до сих пор. Сохранились и мраморные плиты, на которых как напоминание о воинском долге запечатлены имена погибших учеников. В XIX веке выпускники училища сражались с Персией и Турцией.
Снег лежит на крыше желтого здания, построенного в стиле неоклассицизма. Маннергейм, наверняка, хорошо помнил зимы, проведенные здесь в 1880-х.
Кавалерийское училище было закрыто сразу же после революции 1917 года, но внутри здание кажется таким же воинственным, как и во время Маннергейма. Сейчас здесь находится оружейный завод. Вместо занятий по военному делу здесь решают вопросы современной противовоздушной обороны.
Завод превратил церковь в зал трудовой славы. Подобные помещения, прославляющие героев труда и войны, должны были быть в советское время на каждом заводе.
85-летняя Анна Васильева организовала здесь музей. Она была сотрудником Завода радиотехнического оборудования. В советские годы на заводе было, конечно, свое радио, и Васильева рапортовала о достижениях предприятия так проникновенно, как это только было возможно. Когда Советский Союз распался, она унесла домой документы, рассказывающие о здании и прошлом завода, и начала изучать историю. Результаты этой работы можно увидеть на стенах бывшей церкви, которые увешаны военными плакатами советской пропаганды. На них лозунги: «Боец Красной армии, помоги! Крым будет советским!»
Васильева была и в окруженном немцами городе. Финны под командованием Маннергейма почти полностью замкнули кольцо блокады между Ладогой и Финским заливом. Этот факт сказывается на отношении русских к маршалу.
А что сама Васильева думает о Маннергейме?
«Я отношусь к нему неоднозначно. Он служил России 28 лет, он любил Санкт-Петербург. Он не отдал приказа финнам бомбить город во время блокады. Он также боялся и за своих солдат», — говорит Васильева.
Занятия в кавалерийском училище были суровыми. Зимой в спальных помещениях температура опускалась до десяти градусов. Многие часы надо было проводить верхом на деревянной лошади — так добивались хорошей осанки и выправки. Только потом садились на настоящую лошадь. На полном скаку надо было разрубить саблей картошку, которая была подвешена на веревке. В конце первого года обучения учащиеся получали оружие — собственные драгунские винтовки.
Правила были очень строгими. В городе учащиеся должны были отдавать честь памятникам царю и великим князьям. Тем не менее, учащиеся старшего курса устраивали праздники и выпивали. Говорят, что однажды Маннергейма стошнило прямо из окна поезда. Генерал, ехавший в соседнем вагоне, вышел в это время подышать воздухом, и рвота попала ему на лицо. В наказание Маннергейм был понижен в звании прямо перед выпускными экзаменами, что могло стоить ему карьеры.
Училище контролировало даже посещение юнкерами публичных домов. Для них был определен публичный дом, находившийся под надзором врача, и у юнкеров было разрешение посещать его раз в неделю. Три юнкера покупали услуги одной женщины. Стоило это один рубль и двадцать пять копеек за полчаса.
На выставке Васильевой представлена более официальная история училища. На стене висит крупнозернистая фотография Маннергейма. Васильева знает, что Маннергейм не был в числе лучших учеников училища. «Но вспоминают больше о том, как хорошо он выглядел, и как красиво на нем сидела форма».
Завод радиотехнического оборудования начал работать в 1961 году. Сейчас он включен в состав российского государственного концерна «Алмаз-Антей», который производит зенитные ракетные системы и радиолокационные станции. После начала войны на Украине предприятие попало в антироссийский санкционный список США и ЕС. На предприятии изготавливают зенитно-ракетные комплексы «Бук», те самые, которыми был сбит над Украиной малазийский пассажирский самолет.
До визита Helsingin Sanomat граждане Финляндии не посещали это здание десятилетиями. Визит удалось организовать в результате многих попыток. Здание собираются продавать. Производство выводят из центра Петербурга.
Обучение Маннергейма в Николаевском кавалерийском училище оплачивали его родственники. Он получил от них, по меньшей мере, 1,5 тысячи рублей в течение двух лет. Это была большая сумма. Училище для Маннергейма было трамплином для того, чтобы попасть в кавалергардский полк, служба в котором стоила еще дороже. Оттуда он хотел подняться еще выше — до Академии Генерального штаба, но этой мечте не суждено было сбыться. Таким образом, он не получил образования штабного офицера, которое считалось базовым образованием высшего командного состава.
Кавалергарды появились еще в XVIII веке, когда Петр I сформировал полк для почетного конвоя императрицы Екатерины I. Служба включала почетные караулы при дворе и участие в коронациях. Маннергейм служил в кавалергардах в 1891-1904 годы. Он обучал новичков, стоял в карауле у Зимнего дворца в брюках из лосиной замши, находился на почетном месте возле императора Николая II во время коронации в 1896 году, ездил за границу, чтобы приобрести чистокровных лошадей для Императорских конюшен.
В петербургский период своей жизни Маннергейм женился на богатой русской наследнице Анастасии Араповой. Впервые пара повстречалась на балу в Петербурге в 1891 году. Венчание состоялось в 1892 году. Союз был хорошей и выгодной партией для бедного гвардейца, с помощью этого брака он избавился от финансовых проблем. У пары родились две дочери: Анастасия, появившаяся в 1893 году, и София 1895 года рождения.
Брак вскоре дал трещину. Маннергейм был хорошим солдатом, но плохим мужем. Он продолжал вести разгульный образ жизни, играть в азартные игры и поддерживать отношения с любовницами. В 1903 году между супругами произошел разрыв. Фактически разведенный и оставшийся без средств к существованию Маннергейм отправился на Русско-японскую войну.
Японцы, живущие в Санкт-Петербурге, знают Маннергейма очень хорошо — но причина не в этой войне. Только что обвенчавшиеся Густав и Анастасия жили в 1892-1893 годах в съемной квартире в доме на набережной Мойки. В квартире было 12 комнат и три подсобных помещения. У них также было три конюшни и четыре экипажных сарая.
Сейчас на этом доме развевается японский флаг. Заместитель генерального консула Акира Осава (Akira Osawa) занимается вопросами дипломатических отношений своей страны в Санкт-Петербурге. В северной столице находится автомобильный завод Toyota, поэтому важное место занимают экономические вопросы. «Обычно сорокалетние японские мужчины знают только автогонщика Мику Хяккинена (Mika Häkkinen) и лыжника Матти Нюкянена (Matti Nykänen)», — говорит Осава.
Во время приемов в Генеральном консульстве Японии гостям всегда рассказывают о Маннергейме. Гости узнают, что будущий финский маршал и президент Финляндии Густав Маннергейм снимал в этом здании квартиру. «Мы сохранили назначение всех комнат. Только вместо конюшен у нас гараж», — смеется Осава.
Во время Русско-японской войны Маннергейм стремился получить боевой опыт, и он получил его. Это было важно для продвижения по службе. Поскольку на войну отправили только часть армии, Маннергейм пошел служить добровольцем, что привело к серьезному конфликту с родственниками. Политику русификации Финляндии начали проводить в 1899 году. Маннергейм объяснил родственникам свой отъезд тем, что ему, как финну, надо использовать любую возможность для получения опыта.
«В войне, которая ведется за границей, человек воюет не за определенное правительство, а за ту страну, в армии которой он служит. В том, делает ли он это добровольно или его призовут это сделать, на мой взгляд, особой разницы нет. И в том, и в другом случае он лишь выполняет долг офицера», — писал Маннергейм своему брату Карлу в июне 1904 года. Карл был ярым противником политики, проводимой Россией в Финляндии.
В октябре-ноябре 1904 года Маннергейм отправился на войну в Маньчжурию. Помимо дорожной поклажи он взял с собой трех лошадей. Во время боев он заметил большие просчеты руководства русской армии. Кроме того, он понял, что способы ведения войны изменились в связи с использованием артиллерии и пулеметов.
Вначале Маннергейм был помощником командира полка и даже пытался бороться с пьянством офицеров. Сам он считал выполнение роли полицейского, следящего за трезвым образом жизни, «забавным». Приступив к серьезным обязанностям, он стал членом разведгруппы. Он также командовал отрядом китайских добровольцев во время длительного разведывательного рейда в японский тыл.
На следующий год Россия проиграла войну, была вынуждена сдать Порт-Артур Японии и покинуть Маньчжурию. Надежды Российской империи на укрепление позиций на Дальнем Востоке рухнули.
Маннергейм отправился в двухлетнюю разведывательную экспедицию в Центральную Азию и Китай.
Русско-японскую войну считают прелюдией Первой мировой войны. В 1914 году Маннергейм снова выбрал сторону России в войне. Он считал Германию агрессором, тогда как в Финляндии преобладали прогерманские настроения.
В ходе войны Маннергейм получил повышение от командира кавалерийской бригады до командира кавалерийской дивизии и сражался в Польше и Галиции. Осенью 1914 года Маннергейм отдал поспешный приказ, о котором впоследствии сожалел. Эскадрон гвардейских улан пошел в пешую штыковую атаку, что привело к многочисленным потерям. Считается, что именно после этого Маннергейм всегда старался свести потери к минимуму. Позже бригада Маннергейма прикрывала отступление 9-ой армии.
Маннергейм продвинулся по службе и стал командующим объединенной русско-румынской армии. Она с честью вышла из тяжелых сражений 1916-1917 годов, что помогло стабилизировать ситуацию на Румынском фронте. В мае 1917 года он был произведен в генерал-лейтенанты и командовал 6-ой кавалерийской армией, хотя армия уже распалась под натиском революции. Это стало его последним значительным успехом на службе в императорской армии.
В декабре 1917 года Маннергейм вернулся в уже независимую Финляндию. Последний раз он был в Петербурге в канун празднования Нового года. Его прошение об отставке из российской армии было принято в феврале 1918 года. Маннергейму назначили пенсию в 3761 рубль, которая так никогда и не была ему выплачена.
