Группа 20 настолько неполноценна, что эту организацию пора спасать от ее бед и несчастий. Последний саммит «Большой двадцатки» в Гамбурге, где Дональд Трамп разрушил само ощущение единства (ах, какой сюрприз!), как будто подтверждает доводы о том, что G20 и G7, являющаяся клубом более богатых стран, а потому обладающая меньшим размером, дошли до точки полной никчемности и превратились в фарс.
Я с этим не соглашусь. G20 нужна как никогда прежде, и именно из-за того, что американский президент уводит свою страну в изоляцию. Хоть какое-то единство все равно лучше, чем полная разобщенность, и наглядный пример тому — Парижское соглашение о климатических изменениях.
На саммите «Большой семерки» в Таормине на Сицилии, состоявшемся в конце мая, Трамп сказал, что может прекратить участие США в подписанном в 2015 году Парижском соглашении. Он так и поступил вскоре после саммита, и никакие уговоры и увещевания членов G20 в Гамбурге не заставили его изменить свою точку зрения. Прекратить значит прекратить.
Но посмотрите, что получилось. 19 из 20 членов этого объединения, в том числе, Китай, Индия и Россия, сплотились по климатическим вопросам как никогда прежде, изолировав США. В опубликованном в субботу итоговом заявлении G20 соглашение по климату названо «необратимым». Конечно, Парижское соглашение будет слабее без участия в нем США, которые занимают второе место в мире по объемам загрязнений; но сделка, распространяющая свое действие почти на весь мир, в любом случае лучше, чем ее отсутствие.
Когда Трамп аннулировал участие США в соглашении, возникли существенные опасения по поводу того, что теперь эта сделка полностью развалится. Но она не развалилась. Парижское соглашение поддержали даже мэры 50 крупнейших городов мира.
Безусловно, G20 есть за что не любить. Членов этой организации по своему усмотрению выбирают самые влиятельные участники «двадцатки», а это значит, что целые континенты могут быть представлены в ней либо недостаточно, либо чрезмерно.
Испания, у которой экономика почти такого же размера, как у Канады, не участвует ни в G20, ни в G7. У Латинской Америки в составе «Группы 20» три страны (Мексика, Бразилия и Аргентина). А вся Африка южнее Сахары представлена только одной страной — ЮАР. Этот континент начинает доминировать в мире по численности населения и показателям экономического роста, а богатая нефтью Нигерия с населением почти 200 миллионов человек имеет полное право на членство в «Большой двадцатке». Несомненно, на это у нее гораздо больше прав, чем у середнячков с низкими показателями роста, таких как Канада или Италия.
Никто не хочет превращать G20 в G25, потому что эта организация и без того слишком громоздкая. Но пора выгнать оттуда пару несущественных игроков или ввести систему ротации, чтобы, например, ведущие страны по объемам выделяемой международной помощи и по показателям защиты прав человека, такие как Испания или Норвегия, каждый год получали место за столом переговоров.
Кроме того, G20 не нужна такая помпезность, официоз и расходы. Некоторые делегации, включая американцев, китайцев и саудовцев, насчитывают сотни человек, которые прибывают с огромными армадами вертолетов и бронированных автомобилей, и арендуют шикарные отели целиком. Это непристойно, ненужно, и это подает финансирующим такие излишества налогоплательщикам сигнал о том, что их правящая элита полностью оторвалась от народа. По своей сути G20 (как и G7) — это просто говорильня. Ее вполне можно было бы провести в какой-нибудь закусочной фаст-фуда, и там она стала бы намного продуктивнее.
Что касается говорилен, то «двадцатке» в этом деле нет равных. «Большая семерка» слишком мала, в ней преобладают страны с низкими темпами роста, и туда не входит почти весь развитой мир. На долю G20 приходится две трети населения мира, три четверти объема мирового производства и 80% выбросов парниковых газов, вызывающих потепление на нашей планете.
У саммита «двадцатки» в Гамбурге нет особых достижений, если не считать того, что 19 стран сплотились вокруг Парижского соглашения, что само по себе уже немало. G20 превратилась в некое посмешище, когда никем не избранная и некомпетентная Иванка Трамп на одном из заседаний заняла место своего отца, усилив во всем мире впечатление, что в исполнительной власти США главнее всего родственные связи. G20 не сумела единогласно утвердить заявление с осуждением провокационных ракетных испытаний Северной Кореи, хотя это один из самых актуальных вопросов безопасности в мире.
Вопросы торговли в лучшем случае принесли частичную победу США и G19. В итоговом коммюнике по поводу торговли говорится, что G20 обещает «продолжать борьбу с протекционизмом». Но в качестве поклона американцам в нем признается «роль легитимных инструментов в защиту торговли». Такая формулировка может стать прелюдией к обещанию Трампа ввести пошлины на импорт стали.
После участия Трампа в заседаниях «семерки» и «двадцатки» стало очевидно, что его советник по национальной безопасности Герберт Макмастер и экономический советник Гэри Кон (Gary Cohn) не шутили, когда написали в мае, что считают мир «ареной», на которой страны «взаимодействуют и борются за преимущества». Американская точка зрения заключается в том, что мир э— то джунгли, в которых выживает самый крепкий, самый умный и самый подлый.
Именно поэтому так важна «Большая двадцатка» — и в меньшей степени «Большая семерка». Значительная часть неамериканского мира, и особенно Германия во главе с Ангелой Меркель, по-прежнему верит в альянсы, в принцип многосторонних отношений, в выработку консенсуса и в дипломатию, потому что мир сталкивается с общими проблемами, начиная с загрязнения и кончая борьбой с терроризмом.
G20 часто не достигает своих целей. Но она не добьется вообще ничего, если самораспустится из-за того, что один человек по имени Дональд Трамп вдруг решил проявить свой норов. Свидетельство тому — Парижское соглашение по изменениям климата. 19 заявлений в его поддержку— хуже, чем 20, но гораздо лучше, чем ни одного. Если мы хотим, чтобы в эпоху Трампа сохранил свое существование принцип многосторонних отношений, «Большой двадцатке» нельзя позволить умереть из-за того, что один человек относится к ней без уважения.
