Европейский Союз собирается воспротивиться очередным американским санкциям против России, которые коснутся, в том числе, газовой отрасли и могут помешать некоторым общим проектам европейских и российских компаний в этом секторе. Речь, в частности, о проекте «Северный поток — 2», который должен обеспечить поставки российского газа через Балтийское море в Германию в обход Украины и других транзитных стран в Центральной и Восточной Европе.
Что же произошло, если ЕС вдруг начал критиковать американские санкции против России? Евросоюз продлевает собственные санкции, сопровождая их стандартным обоснованием о том, что Россия не выполняет Минские договоренности. Однако недавняя санкционная лихорадка в США вызывает в Евросоюзе опасения…
Санкции с расчетом
Европейские санкции, введенные в 2014 году, распространяются на оружейную промышленность, военные технологии, экспорт оборудования для нефтяной промышленности, а также финансовый сектор, прежде всего долгосрочные кредиты. Кроме того, санкции, разумеется, касаются экспорта в Крым. Российские ответные санкции против стран ЕС, в свою очередь, распространяются на импорт продуктов питания, фруктов и овощей в Россию. Напомним, что этот пакет европейских санкций был утвержден в июле 2014 года под впечатлением от эпизода со сбитым над Украиной малазийским самолетом. В трагедии тогда обвинили Россию. Пакет санкций был составлен с таким расчетом, чтобы они не затронули основные секторы. При этом Евросоюз надеется на долгосрочный эффект от санкций, то есть на то, они «одолеют» Россию в долгосрочной перспективе.
Нынешние американские санкции против России непосредственно связаны с мнимым российским вмешательством в президентские выборы в США. Их в последнее время расследуют и политизируют в рамках политической борьбы в США, начавшейся после прихода к власти нежелательного для многих президента Дональда Трампа. Таким образом, вся эта история является связующим звеном между внутренней и внешней политикой США. Для Евросоюза это означает, что он может легко превратиться в заложника этой политической схватки.
Прежние санкции США распространялись на некоторые российские компании, банки и конкретных людей. Недавно Конгресс сделал так, что президент больше не может отменить эти санкции своим решением, тем самым связав Трампу руки. Ему мешают не только отменить санкции, но и, главное, проводить собственную внешнюю политику. Теперь Конгресс пошел еще дальше и наказал Россию за мнимое вмешательство в выборы новыми санкциями. Таким образом, европейские фирмы и все газовое сотрудничество между ЕС и Россией по сути превращаются в заложников американской внутренней политики, включая протекционистскую программу America First. (Трамп уже заявил, что не будет препятствовать санкциям, но он хочет, чтобы они были как можно выгоднее для США, а американская выгода вряд ли предполагает европейскую.)
Газовый сектор — это случайность?
Нацеленность американских санкций на газовую промышленность отнюдь не случайна. Новые санкции направлены на достижение долгосрочных политических целей США в отношениях с ЕС. Америка стремится ограничить экспорт природного газа из России, и эта цель даже считается «национальным интересом» Соединенных Штатов. Откуда Евросоюз должен импортировать газ, конечно, ясно… Перед нами воплощение лозунга «Америка прежде всего» или пример того, как создавать новые рынки сбыта с помощью геополитики. Или, скорее, реализация принципа «разделяй и властвуй», поскольку евразийское сотрудничество и стратегическое союзничество ЕС и России противоречат американским интересам. (Примечание: согласованный закон о новых санкциях в итоге был в этой сфере смягчен для того, чтобы западные компании, сотрудничающие с Россией в газовой отрасли, получили определенное пространство для маневра.)
Украинский кризис в том виде, в котором мы имели возможность наблюдать его в последние годы, был, напротив, вызван отчасти тем, что у Европейского Союза нет четкого «национального интереса» на собственном континенте. Однобокая ориентация на заморские США и зависимость от них, отсутствие континентальной архитектуры безопасности и самодовольное продолжение миссионерской политики, которая должна нести «священное писание» Европы (ЕС) дальше на восток, во многом способствовали возникновению и развитию украинского кризиса. К сожалению, все это происходит в ситуации, которую панически боятся признавать. Дело в том, что значимость Западной Европы и ЕС (а параллельно и США) в мире снижается.
Санкции как инструмент
С точки зрения международной политики задача санкций — заставить непокорную страну изменить свое поведение или наказать ее за подобное поведение. С помощью санкций поддерживают авторитет и навязывают правила, которые якобы универсальны. На самом же деле исключения из правил — первейший признак гегемонии той или иной державы. Санкции придуманы не вчера, а экспертное сообщество так и не пришло к единому мнению об их реальной эффективности. Точнее, эксперты не могут решить, оказывают ли санкции хоть какое-то действие или нет.
Если взглянуть на карту, то конкретно в российском случае эти «международные» санкции де-факто означают только Запад. И это кое о чем говорит…
Кризис западной гегемонии
Проблема не в самих санкциях как таковых, а в том, что Запад или атлантическое сообщество переживает экзистенциальный кризис, который только усугубляется. Этот кризис обусловлен не только демографическими (в ЕС) и экономическими причинами (уменьшение доли в мировой экономике, рост значимости Азии), но и кризисом в идеологической сфере (западные образцы для подражания, привлекательность западного благосостояния, вера в западную демократию). Центр мира перемещается в Азию, и у этого есть свои конкретные последствия.
Кстати, проявлением этого кризиса является даже сам факт того, что Дональд Трамп стал президентом США. Он не только сигнализирует об ужасном упадке политических и других элит в США, но и напоминает о последствиях неолиберальных цунами в области лоббистской политики, политической грамотности и вообще образования граждан. А ведь все это условия для функционирования здоровой демократии, по крайней мере теоретически. Вместо этого США позволили расплодиться у себя местным олигархам, которые с отчаянностью, доходящей до истерии, борются с новой ситуацией, в которой США уже не номер один в мире.
Россия и санкции
Если говорить только о «мятежной» России, то на словах она консервативно отстаивает вестфальскую систему и национальный суверенитет, но при этом, будучи державой, своими действиями их же опровергает (а это главный признак державы). Санкции тем временем ждут своего часа, чтобы дать эффект. С прагматичной точки зрения, Запад, а конкретнее США, хочет прекратить ту игру, которую ведет Россия, потому что западный мир не собирается признавать ее державное положение.
В краткосрочной перспективе санкции против России оказались подарком для российского режима в разгар кризиса. Они помогли сплотить российское общество вокруг Кремля и, более того, вынудили правительство начать, наконец-то, хоть как-то менять экономическую модель страны. Однако давление оказывает не только кризис, но и тот факт, что экономические санкции нацелены на то, чтобы воздействовать на страну в долгосрочной перспективе. Правительство было просто вынуждено отреагировать. В последнее время даже чешский мэйнстрим обсуждает парадокс санкций, отмечая: России санкции во многом помогли. Быть может, поэтому на западном берегу Атлантики все больше желающих хорошенько расквитаться с Россией, поскольку вожделенного эффекта все нет.
И все же санкции, как метод принуждения, лучше, чем вооруженный конфликт, военная интервенция и прочее. В случае России и войны с ней конфликт угрожал бы вылиться в апокалипсис, даже если бы ядерное оружие не было применено. Пока оно вместе с другим оружием массового уничтожения — по рациональным причинам — препятствует войне между державами, а значит, новому смертоубийству. Но, как мы знаем, не исключена вероятность различных опосредованных войн, которые «экспортируются» в разные регионы мира, в том числе в Европу, чтобы навредить противнику.
Тем не менее мы не должны забывать, что санкции по своей сути являются средством экономической войны. Вместе с тем санкции, конечно, свидетельствуют о том, что в международной системе, несмотря на все разговоры о либеральном порядке, не изменилось главное: по-прежнему существует позиция верховного авторитета над государствами, пусть уже не единственными, но по-прежнему главными участниками международной политики. В анархии, на которой базируются международные отношения, конкурируют разные интересы, которые по сути опираются на три ассиметричных фактора: военная сила, экономическая сила и сила идеологического имиджа. В таких условиях нам остается только мечтать о по-настоящему мирном сосуществовании в 21 веке.
