Отношения России и Китая безоблачны, как никогда, и лидеры двух стран не упускают возможности продемонстрировать это. Приняв Си Цзиньпина в Москве 4 июля незадолго до саммита G20 в Гамбурге, Владимир Путин вручил ему орден Андрея Первозванного, который является высочайшей российской наградой и, кстати говоря, гарантирует владельцу небольшую пенсию в 34 412 рублей ежемесячно. В прошлом ее удостаивались лидеры двух дружественных государств, Казахстана и Азербайджана: Нурсултан Назарбаев и Гейдар Алиев.
Пекин не остался в долгу, и несколько дней спустя в Sina Weibo (китайский аналог Twitter) была запрещена любая критика Владимира Путина: российский лидер стал первым иностранным руководителем, которого удостоили такой защиты. «Сейчас, наверное, лучший период истории партнерства и стратегического сотрудничества Китая и России, — отметил Си Цзиньпин в Москве. — Наши страны работают в духе равенства, доверия и взаимной поддержки (…) над объединением шелковых путей и Евразийского союза».
Очень важный для китайского лидера проект создания новых торговых маршрутов между Азией и Европой по примеру старинного шелкового пути охватывает десятки стран и разжигает аппетиты с учетом обещанных инвестиций в триллион долларов.
«Ледяной шелковый путь»
Так, 14 мая Владимир Путин оказался в первом ряду 28 лидеров, которых пригласили 14 мая в Пекин на саммит по проекту «Один пояс — один путь». «Многие прежние модели и факторы экономического развития практически исчерпаны, во многих странах кризис переживает и концепция социального государства, сложившаяся в XX веке, — заявил он с трибуны. — Сегодня она не только не способна обеспечить устойчивый рост благосостояния, но порой и удерживать его на прежнем уровне. (…) Протекционизм становится нормой, а его скрытыми формами являются односторонние нелегитимные ограничения, в том числе, на поставку и распространение технологий».
В 2014 году на фоне европейских и американских санкций, которые были введены в ответ на аннексию Крыма и вооруженный конфликт на востоке Украины, Владимир Путин повернулся в сторону китайских соседей в надежде не только выйти из изоляции, но и найти альтернативу для западных рынков. Пришедший к власти в конце 2012 года Си Цзиньпин в свою очередь тоже столкнулся с американской критикой и сделал Россию целью своего первого государственного визита. С тех пор лидеры провели 22 двухсторонние встречи в разных форматах.
«Публичные демонстрации важны для китайской и российской внешней политики, где символике отводится очень большая роль, однако на практике переговоры могут затянуться надолго и не дать конкретных результатов», — подчеркивает эксперт по Азии из московского Центра Карнеги Александр Габуев. В России проект века китайских друзей вызывает в равной степени интерес и тревогу. На бумаге, новые шелковые пути Пекина нацелены прежде всего на страны Средней Азии. Главный наземный маршрут, который должен связать три китайских региона с Европой, проходит через Киргизстан, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Иран и Турцию.
Еще один путь идет через Казахстан и Каспийское море. Третий подключает Россию, но лишь на небольшом участке. Намеченный еще давно проект скоростного железнодорожного сообщения между Москвой и Пекином (столицы разделяет расстояние в 7 000 километров) пока что не сильно продвинулся вперед. Первый отрезок Москва-Казань (800 км), по поводу которого до сих пор идет экспертиза, увидит свет не раньше декабря 2021 года…
Остается Северный морской путь, который идет через Арктику, куда Россия вкладывает все больше средств. Он позволяет срезать маршрут на 3 000 км и, следовательно, уменьшить время транспортировки грузов из Шанхая в Роттердам по сравнению с маршрутом через Суэцкий канал. Этот «Ледяной шелковый путь», как его называют китайские власти, вызывает немалый интерес у Пекина. «Настроены на совместное развитие и освоение морских коридоров, прежде всего Северного морского пути, в интересах прокладки Ледяного шелкового пути», — заявил Си Цзиньпин 3 июля «Российской газете».
Красивые слова
«Инвестиции тормозятся из-за плохой репутации России среди китайских частных инвесторов, нехваткой информации, отсутствием структурных реформ и защиты собственности, постоянным изменением правил игры, падением цен на нефть и санкциями», — объясняет Александр Габуев. Другим препятствием становятся таможенные тарифы (между Китаем и Казахстаном они были снижены). По словам Габуева, «в перспективе возможно подписание соглашения о свободной торговле, но на этот процесс уйдут годы». Несмотря на все красивые слова, отношения Китая и России все еще портит недоверие в связи с наследием прошлого.
Кроме того, большие проекты не исключают риск напряженности. Китайские шелковые пути могут серьезно усилить влияние Пекина в регионе, который Москва считает своей стратегической зоной. Объявленный в 2010 году и торжественно запущенный в мае 2014 года Евразийский экономический союз (Россия, Казахстан и Белоруссия, к которым впоследствии подключились Армения и Киргизстан), задумывался Владимиром Путиным как широкое экономическое, торговое и политическое пространство.
«Усиление китайского влияния — неизбежный процесс, с которым Россия не может ничего сделать, — уверен Александр Габуев. — Как бы то ни было, у двух стран нет никаких территориальных конфликтов. Решение пограничного вопроса в 2004 году стало одним из главных достижений внешней политики Путина за последние 17 лет».
