Заявление лидеров Германии и Франции Ангелы Меркель и Эммануэля Макрона, потребовавших от президентов Украины и России выполнять взятые на себя обязательства по прекращению огня на востоке Украины, является странным продолжением риторики времен заключения «Минска-2». В то же время сохраняется необходимость давления международного сообщества на Кремль, а единственный способ принудить президента РФ Владимира Путина к миру — признать Россию государством-агрессором на уровне Европы. Такое мнение высказал «Апострофу» координатор группы «Информационное сопротивление» Дмитрий Тымчук.
В заявлении Макрона и Меркель нет ничего нового. Риторика европейских представителей «нормандской четверки» остается, к сожалению, такой же, какой и была. Нет четкого акцента, что есть в этом конфликте страна-агрессор и жертва агрессии. Несмотря на то, что Европа, начиная фактически с решения ПАСЕ осени прошлого года, признает — и ни у кого вроде бы не вызывает возражений — тот факт, что Россия является государством-агрессором. Однако формат соответствует тому, что мы видели в 2014-2015 годах: есть какие-то стороны конфликта, они несут общую ответственность в одинаковой степени и так далее. Честно говоря, даже с точки зрения обыкновенной логики, такое восприятие событий на Донбассе, с учетом, что уже все признают факт российской агрессии, представляется очень странным.
В этой ситуации Украина остается последовательной: украинское руководство заявляет о том, что остается приверженным духу и букве Минских соглашений. В частности, той его части, которая касается деэскалации. После которой только возможно выполнение политической части. Но каких-то ответных шагов с той стороны мы, к сожалению, не наблюдаем.
Украина еще в январе 2015 года законодательно — постановлением Верховной Рады — признала Россию государством-агрессором. И хорошо, что мы готовим уже более стратегические и более практические законодательные акты, которые направлены на деоккупацию Донбасса. Изумительно, если в проекте закона о реинтеграции Донбасса (который активно обсуждается сейчас, — «Апостроф») после согласования с западными партнерами остались те принципиальные позиции, о которых мы говорили на заседании рабочей группы. Но самое главное, что там зафиксировано, что Россия является страной-агрессором.
Что касается Франции и Германии, то есть не только их согласованная позиция по этому законопроекту, но и эмоция. И она строится на том, что позиция глав Германии и Франции на сегодня основана на духе Минских соглашений: они, в общем-то, транслируют то же, что и два года назад, во время заключения «Минска-2». Вопрос в том, когда произойдет перелом. Мы ждем и надеемся на самое лучшее. Хотя я, честно говоря, на данный момент не вижу каких-то сильно позитивных сигналов, что европейское сообщество будет влиять на Россию и что будет форсировать международное признание ее страной-агрессором. А для нас это принципиально — поскольку «Минск» не работает по одной причине, что, кажется, поняли уже все: наравне с Украиной, суверенной державой, его подписантом, стороной, которая несет ответственность за его выполнение, стали какие-то непонятные «ДНР-ЛНР», которые, на самом деле, не принимают никаких самостоятельных решений. Только если международное сообщество заставит Россию признать себя ответственной за события на Донбассе, если ответственность за выполнение «Минска» будут нести и де-юре, и де-факто Украина и РФ, любые мирные договоренности по Донбассу будут работать. Чем раньше Берлин и Париж это поймут, тем будет лучше.
Законопроект о реинтеграции вполне может помочь изменить эту ситуацию. Одно дело, когда мы делаем громкие заявления о российской агрессии, и совсем другое — когда, допустим, верховный главнокомандующий, президент Украины может оперировать такими понятиями, как «оккупация Донбасса», «Россия как оккупант на нашей территории», и при том говорить: вот, это закон Украины. Ведь закон Украины — это решение, принятое парламентом, то есть волеизъявление украинского народа.
